Семейный портрет с колдуном (СИ) - Лакомка Ната (читаем книги .TXT) 📗
- Праздник? После того, как… произошла трагедия с графиней Скримжюр?
- Жизнь при дворе не похожа на обыкновенную жизнь. Там нельзя грустить, нельзя долго печалиться. Двор диктует свои условия. Пусть душа кровоточит, губы должны улыбаться. Королева желает, чтобы мы веселились и были счастливы. Её величество проявляет большое участие к нашему браку.
- Не удивительно, - отозвалась девушка. – Она очень расположена к вам.
Последнюю фразу Вирджиль воспринял настороженно. Хотя Эмили ни тоном, ни жестом не выказала намека на особые отношения с королевой, Вирджилю всё равно почудился упрёк. Конечно, упрёки он заслужил. Особенно после выходки с Хлоей. Но это ведь не то, совсем не то…
- Если честно, - сказал он неожиданно для самого себя, - дело не в особом расположении. Ко двору прибывает иностранный посол с очень неприятной миссией. Её величеству потребуется моя помощь. К тому же я – советник королевы, мне полагается присутствовать. А раз я женат, по протоколу полагается присутствие жены. Но если вы не хотите, мы что-нибудь придумаем.
- Важная встреча? – спросила она, глядя ему прямо в глаза.
Ничего сверхъестественного - просто взгляд, но Вирджилю казалось, будто этим взглядом она тянет его всё ближе, манит подойти.
Надо было немедленно рассеять это наваждение. Освободиться от этого колдовства. Пусть даже освобождаться не хотелось…
- Очень важная, - произнес он, равнодушно пожав плечами, показывая, насколько важной считает эту встречу. - У нас была вооруженная стычка на границе. Наши корабли напали на корабли Салезии, были жертвы с той и другой стороны. Возможно, всё закончится войной.
Он угадал с ответом. В глазах Эмили что-то захлопнулось, и притяжение ослабло. Вернее, исчезло совсем. Ей не понравился его цинизм. Она была уязвлена тем, как он отозвался о войне.
- Вы так спокойно об этом говорите, - сдержанно произнесла она.
- Не мне же воевать, - усмехнулся Вирджиль, добавляя дровишек в костер раздражения.
Эмили поджала губы, и от неё так и повеяло холодом.
- Но мы постараемся решить все дипломатическим путем, - успокаивающе сказал Вирджиль. – Это действенно, хотя и ужасно нудно. Могу избавить вас от этого. Передам её величеству, что…
- Не надо, - она заговорила быстро и тихо. – Я пойду с вами, милорд. Пусть это будет моим извинением за сегодняшнюю ночь. Я… - замявшись, девушка нервно заправила за ухо выбившуюся прядь – будто опять поманила к себе, - я очень надеюсь на ваше доброе ко мне отношение, и поэтому не хочу мешать вашей обычной жизни. И не хочу усложнять её. Если нужна жена – я буду рядом с вами. Только я не знакома с придворным этикетом, и не знаю, что лучше надеть на встречу. Раньше мне подсказывала леди Икения… буду вам благодарна, если поможете. Порекомендуйте какую-нибудь даму…
- Обойдемся без дам. Наденьте синее, с двойной клетчатой юбкой. Оно подойдет идеально – строго и роскошно. И вам очень идет синий цвет.
- Терпеть его не могу, - ответила она с очаровательным девичьим смешком. – Форма в пансионе была синей, и это казалось мне очень унылым. Я всегда… - она осеклась и замолчала.
Вирджиль увидел, как щеки её вспыхнули, а потом Эмили побледнела и вроде бы собралась падать в обморок.
- Вам плохо? – граф с тревогой подхватил её под локти. – Нужно отдохнуть. Позвольте, провожу вас до спальни.
- Нет, не надо, - она мягко, но непреклонно освободилась. – Вы правы, надо отдохнуть. Ночь была… бурная. А вечер в королевском замке – это всегда очень утомительно, - подумав, она добавила: - И страшно.
Девушка вышла, и легкие шаги вскоре растворились в тишине Мэйзи-холла, но Вирджилю казалось, что легкий перестук каблучков до сих пор звучит в его душе – тук-тук… тук-тук…
Почти как тиканье железного сердца сэра Томаса.
Что же он сболтнул такое, отчего Эмили перепугалась ни на шутку?..
24. Не забудь про незабудки
«Вам идёт синий цвет…», - голос графа преследовал меня. Пусть я убежала далеко от мастерской, эти слова звучали рядом, как тиканье железного сердца сэра Томаса.
Вам идёт синий цвет…
Только вот граф никогда не видел меня в синем платье. В розовом, в сером, в белом и пурпурном, но не в синем. Он просто не мог видеть меня в синем, потому что у меня не было ни одного синего платья.
Синее платье я носила только в пансионе. Конечно, это могла быть ещё одна мысленная иллюзия, а не настоящее воспоминание, но факт оставался фактом – за последний год я не носила синего. А значит… граф видел меня раньше. В синем. Самюэль. Сердце, вырезанное на дереве.
Я вылетела во внутренний двор, где солнце ласково припекало, не скрытое колдовским туманом, и уже готова была крикнуть во всю силу голоса, чтобы не лопнуть от переполнявших меня эмоций, но промолчала, потому что передо мной развернулась необыкновенно милая и необыкновенно странная картина.
Сэр Томас – при кольчуге и кинжале – поливал из крохотной леечки клумбу, на которой распустились незабудки. Голубые цветы доверчиво смотрели в такое же голубое небо, ловили лепестками капли воды, тянулись к солнцу крохотными чашечками.
Рыцарь с железным сердцем поливает цветы.
Мне стало больно и нехорошо, и собственные переживания откликнулись эхом. У него было фальшивое сердце, у меня – фальшивые воспоминания. Попятившись, я хотела потихоньку улизнуть, но в этот момент сэр Томас оглянулся и заметил меня. Правда, он тут же сделал вид, что увлечен цветами, но сбежать уже не получилось. Отбросив распущенные волосы на спину, я подошла к рыцарю и остановилась шагах в пяти. Незабудки покачивались, но ветра я не чувствовала. Наверное, это было ещё какое-нибудь колдовство.
- Простите, - сказала я, глядя на цветы, - я не знала… про ваше сердце. Мне жаль, что из-за меня вы промокли.
Сэр Томас ответил не сразу, а сначала закончил полив.
- Пустяки, миледи, - ответил он, наконец. – Небольшой дождик мне точно не повредит.
Я осмелилась посмотреть на него. Он не сердился – наоборот, глубокая морщина между бровей разгладилась. Неужели, незабудки были тому причиной?
- Как вы себя чувствуете, - осмелилась я на новый вопрос, - без живого сердца?
- Отлично, - усмехнулся он. – С таким сердцем даже лучше, миледи. Никаких сомнений, никакой печали. Поверьте, проще всё забыть и… - он резко замолчал, крякнул и зажевал седой ус.
Его молчание не сбило меня с толку. Он знал. Он знал про мою память. Вернее, про её отсутствие. Только откуда? Хозяин рассказал? Какие доверительные отношения у сэра Томаса с хозяином…
- Вам это известно? – я добавила в голос вселенской грусти. – Что я ничего не помню о своем прошлом?
Он промычал что-то непонятное, покачивая в руке лейку.
- Милорд сказал, что это сделала со мной моя мать, - продолжала я ещё более трагическим тоном, - чтобы спасти меня. Я ещё не решила, считаю это правильным или нет.
- Всё правильно, - убежденно заявил он, тут же обретая ясность речи. – Не сомневайтесь.
- Спасибо, - я благодарно ему улыбнулась и указала на незабудки: – Очень красивые цветы. Только такие простые… Для имения графа Майсгрейва больше подошли бы розы.
- Розы растут у входа в лабиринт, - ответил сэр Томас. – И хозяину всё равно, что происходит в саду. У него другие интересы. Незабудки – моя забава.
- Вы любите цветы? – поспешила я продолжить беседу.
Вот так-так! Кто же знал, что мужчину с железным сердцем можно разговорить незабудками!
- Не то чтобы очень, - сэр Томас и правда стал удивительно разговорчив. - Но эти – они мне нравятся больше всех. Когда-то и я был молод, миледи. И была одна девчонка, которой я каждое утро приносил букет незабудок. Приносил – и молчал. А она ждала от меня не цветов, а слов. Только я не слишком уж мастак говорить.
- И где сейчас эта девчонка? – спросила я.
- Вышла замуж за другого и счастлива, - он подкинул лейку на ладони и невесело усмехнулся. – Так и должно было быть, миледи. Я – солдат. Любовь не для меня.
