Чёрная смородина (СИ) - Мирная Татьяна (мир бесплатных книг TXT) 📗
Украдкой глянула на Дамаскинскую:
— Ты, наверное, думаешь, что я слабохарактерная дура, раз осталась с ним после этого?
И неожиданно передо мной предстал совершенно другой человек: серьезный, собранный, с умными и неимоверно грустными глазами. Лилея склонилась ко мне:
— А тебе не похер, что я думаю, Люц?! … Как только мы тут закончим, я вернусь в Лунгаг, и мне по большому счету будет все равно, с кем ты живешь. Думаешь, другим есть дело до тебя?.. Плюнь. Если ты простила волка, если чувствуешь, что сможешь простить, — прощай. Живи и наслаждайся жизнью с любимым мужчиной, — она подхватила чашку, а потом с громким стуком поставила ее обратно: — Понимаешь, у каждого свой предел прощения. Кто-то за "дуру косорукую", сказанную в сердцах, рвет многолетние отношения, а кто-то может найти в себе силы простить серьезную обиду и попробовать снова быть счастливым.
Слезы сами потекли из моих глаз.
— Но я не простила! Хочу, но не могу!.. Что мне делать?
— О нет, детка! — Дамаскинская отшатнулась и, хохотнув, замахала руками. — Советы не по моей части. То, что хорошо для меня, для тебя может оказаться чистым сумасбродством.
Долго смотрела на нее.
— Когда-то я сравнила нашу ситуацию с пропастью, в которую мы упали и сейчас пытаемся выбраться.
Ведьма задумчиво хмыкнула:
— Я бы по-другому назвала место, в которое вы упали, неприятное и очень вонючее. Но ты права: выбираться вам из него вместе. И если ТЫ выберешься, то Карнеро без тебя — вряд ли.
— Думаешь?
— С тобой Стах налажал, конечно, конкретно. Он показал тебе свою темную сторону. Теперь ты знаешь, на что способен этот волк. Но надо отдать Карнеро должное: он пытается это исправить с практически нулевыми шансами на успех. Другой отправил бы тебя куда подальше и сделал вид, что ты пустое место для него. А он пытается пробиться в неприступную крепость, в которую превратилось твое сердце и твоя душа.
— Мы живем вместе.
— Девочка моя! Очнись! Уж тебе ли не знать, что жить в одной комнате и спать в одной кровати — это еще не значит быть вместе?!. Я с интересом буду следить за вашей жизнью: получится у вас что-то или нет, но… Ты совет просила? — женщина в упор посмотрела на меня. — Вот тебе мой совет: попытайся! Карнеро вряд ли тебе это скажет со своей альфистостью, но он жалеет о том, что сделал. То, что этот волк тебя любит, — очевидно.
— Я знаю. Он готов был отдать за меня жизнь.
— Поверь, то, что он выжил, — куда хуже… для него. На память у него остались не только шрамы, но и боль. Ведь какая-то часть серебра так и осталась в его теле, в тех рубцах на груди. Каждый шрам болит. Да, боль терпимая. Но представь, что ты обожгла руку. Как дергает это уже не очень сильная, пекущая боль. Вот Стах с этой болью будет жить до конца своих дней. Все мази и зелья лишь приглушают ее, она не пройдет никогда. И ты знаешь, я даже рада этому, чисто по-женски. Каждый раз, обнимая тебя, прижимая к себе в порыве страсти, он одновременно будет мучиться от боли и вспоминать, что сделал со своей любимой женщиной. А даже если у вас ничего не получится и однажды он полюбит другую, то обнимая ее, все равно будет вспоминать тебя. Достойная кара!
Я вспомнила, как прижималась к Стаху по ночам, как терлась об него в порыве страсти, а он хоть бы слово сказал. Я думала: оборотень от страсти задыхается, а он от боли. Дурак! Ой, дурак! Я злилась. Боги! Он точно сведет меня с ума. Сначала своей жестокостью, теперь ненужным смирением. Неужели нельзя было сказать? К чему оно, я же все равно…
— Я же все равно помню, что он сделал!
— Конечно, я тебе больше скажу: ты до конца жизни будешь это помнить. Это не гордость, это сильная обида. Вот я гордая!.. И со своей гордостью буду всю жизнь одна, изредка впуская в свою постель нелюбимых мужчин, пытаясь урвать у жизни свой кусочек любви, хотя бы такой, одноразовой.
Нутром чуяла, что это не метафора.
— А почему ты одна? Красивая, умная женщина. Вокруг тебя столько мужчин вьется!..
Лилея криво усмехнулась:
— Не все ради любимых на алтарь кладутся, Люция. Некоторые ищут не любовь, а удобство и спокойную, сытую жизнь.
И отвернулась. Я поняла, что больше ведьма не скажет ни слова, что, поддавшись порыву, она приоткрыла мне завесу своей личной жизни, спрятанной ото всех, на один короткий миг став обычным человеком и не очень счастливой женщиной.
Глава 12
Наступило 29 белояра. Ведьмы появились в Денте ближе к полудню. В этот раз, дабы не нервировать охрану, портал открылся рядом с воротами в поместье. Можно было только догадываться о силе прибывших, если, несмотря на большое количество оборотней, разрыв пространства буквально переливался всеми цветами радуги и, казалось, потрескивал от магических разрядов. Тринадцать женщин кивком приветствовали Владека Маюрова и молча вошли в поместье Черного альфы. Заметив странную процессию в темных одеждах, из дома вышел Стах и Герв Санторо. В силу своего статуса Карнеро знал многих из ведьм, появившихся сегодня в его доме.
— Цезерина Беспрозванная… Сания Демиркан… Алексина Подольникова… Всенежа Ярцева… Эмилия Нистратова… Зефирайн Бонне… Северина Извольская… — оборотень осекся и недоверчиво тряхнул головой. — Здесь все сильнейшие ведьмы Гебы!
Гостьи поздоровались с хозяином, вежливо отказались от предложения пройти в дом и собрались в круг на том самом месте, где два дня назад сидела Лилея Дамаскинская. Стах и Герв остались на крыльце и оттуда наблюдали за ведьмами. Женщины стояли спокойно: некоторые переглядывались и обменивались улыбками, кто-то, задумавшись, смотрел невидящим взглядом себе под ноги, а одна, сцепив пальцы в замок, разглядывала статуи с надписями…
По земле пробежала легкая вибрация. Обычные смертные ее даже не заметили, а вот магически одаренные расы почувствовали. Главная помощница Верховной ведьмы сделала глубокий вдох:
— Начинается!..
— …Все! Наши стражи на какое-то время… заняты. Пойдем!
Лилея Дамаскинская сосредоточенно вытирала руки влажной салфеткой. Я растерянно уставилась на женщину, а потом выглянула в окно микроавтобуса и узнала долину у подножия Эльбруса. Если честно, даже не заметила, когда мы приехали в урочище с теплыми источниками. Ведьма понимающе хмыкнула и протянула бутылку с водой. В голове немного прояснилось:
— Что случилось? Где Наур с Хасаном? Они…
И все! Мое сознание вновь ускользнуло куда-то. Меня затянуло в водоворот странных, пугающих ощущений. Сердце колотилось, как сумасшедшее, все тело покрылось липким потом. Я чувствовала, как стынут мокрые волосы на висках. Вытереть лицо не могла: руки очень сильно тряслись — пришлось зажать их между коленями. На меня периодически накатывала бесконтрольная агрессия, сменяющаяся непонятной апатией. Я металась по широкому автомобильному сиденью и не находила себе места. Ведьма схватила меня за руку и вытащила на улицу.
Холодный воздух мгновенно остудил мокрое от пота тело, забираясь под распахнутую одежду. Лилея посмотрела на потемневшее небо и торопливо направилась к водопаду, рассказывая на ходу:
— Смородина — река, разделяющая мир живых и мертвых. А соединяет два берега тонкий Калинов мост. Знаешь, чего бояться навьи дети?
Я только качнула головой.
— Солнечного света, — ответила ведьма. — А сегодня…
— Затмение.
— Да. Луна закроет Солнце и появится мост, по которому мы пройдем в Навь. Смотри — облака начали таять.
Я вслед за ведьмой посмотрела на небо — и внутри все скрутило тугими узлами.
— Мне плохо!
— Держись! — ведьма ускорила шаг.
Легкие облака исчезали на глазах. И, наконец, небо стало чистым. А вокруг тишина, даже ветер притаился. С одной стороны, откуда наползала тень Луны, небо потемнело. Мне казалось, что я вижу звезды и планеты. А черный диск медленно, неумолимо закрывал Солнце.
— Беги! — крикнула Дамаскинская и потянула меня за руку.
Я бежала до сбившегося дыхания, до боли в боку и, задыхаясь, упала на четвереньки. Вскинула голову к темно-синему небу, с трудом сдерживаясь от неконтролируемой трансформации. Я видела, как Луна пожирает Солнце, и сходила с ума.
