Песнь лихорадки (ЛП) - Монинг Карен Мари (книги хорошего качества .txt) 📗
Встречаемся в Честере как можно скорее. Срочно.
Забыв про свой зонтик, я пригнула голову под сильным ветром и побежала в Честер.
***
Поправка к моему недавнему утверждению — всего десять сантиметров отделяли нас от полного уничтожения.
Черная дыра возле Честера всегда была самой крупной, но она невероятно выросла с тех пор, как я в последний раз ее видела. У нее тоже образовался новый странный вращающийся периметр.
— Какого черта здесь произошло? — потребовала я, присоединяясь к Бэрронсу и Риодану, стоявшим на безопасном расстоянии от дыры и одетым в черные мокрые дождевики с капюшонами.
— Сегодня рано утром секта этих ушлепков «Увидимся в Фейри» совершила массовое самоубийство, сиганув в эту дыру, — прорычал Риодан. — Мои камеры наблюдения все записали. Сотня человек или около того влетели туда как гребаные лемминги с утеса. Одно дело, если ты хочешь умереть, но не тащи за собой весь мир, черт подери.
— Ну надо же, может кое-кому не следовало поощрять их суицидальные наклонности, — потрясенно произнесла я. — Возможно, если бы ты в своем клубе не потакал их заблуждениям…
— Даже не думай валить на меня, — Риодан угрожающе направился ко мне.
Бэрронс мгновенно его остановил.
— Никогда. Не угрожай. Мак.
— Я не угрожал, — холодно сказал Риодан. — Я просто шел в ее сторону.
— Крадучись, — напряженно произнес Бэрронс.
— Мать вашу, в этом не было угрозы. Ты же знаешь, что я никогда не причиню ей вред.
Никогда? Хммм. Рада слышать.
Бэрронс зарычал:
— Мой мозг не в силах различить нюансы крадучести, когда дело касается Мак. Красться и есть красться. Все должно быть четко. Не беси меня.
Риодан зарычал в ответ:
— Понял. Успокойся. У нас есть проблемы поважнее. Кроме того, она больше не нуждается в защите.
— Та, что носит твою отметку, тоже в ней не нуждается. Но это не помешало тебе почувствовать ожог, не так ли?
Риодан пометил Дэни.
— И как много вы чувствуете через эти тату? — спросила я.
— Слишком много, черт подери, — отрезал Риодан.
— Серьезно, — я посмотрела на Бэрронса. — Как много?
Он удостоил меня каменным молчанием.
— Я не оставлю это просто так, — сказала я. — Ты почувствовал мою ярость, даже когда контроль был у Синсар Дабх. А значит, ты чувствуешь намного больше, чем говорил мне. Как много?
— Намного больше, — сказал он наконец.
Я посмотрела ему в глаза и удерживала его взгляд. Крупный, прекрасный, неуправляемый мужчина. Я с гордостью называла его своим. Но это не означало, что я не стану яростно с ним спорить. И без сомнения время от времени драться до потери пульса и сознания. Но сейчас не время. Нам с тобой надо будет поговорить, сказала я безмолвно.
Он слабо улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.
Я улыбнулась в ответ, и мои глаза тоже не улыбались. Я опустила подбородок в том же предупреждающем жесте, что он бросал в мой адрес, готовая отплатить тем же.
Риодан посмотрел на нас и пробормотал:
— Она стала тем, кем ты и предполагал. Везунчик.
Бэрронс склонил голову, и его глаза сказали мне: Так и есть.
И вот так просто все напряжение между нами было отложено на потом. Если у нас будет это «потом».
Я почувствовала резкое движение воздуха, и внезапно прямо передо мной очутилась Джада.
— Что такое, Мак? — сказала она, сверкая глазами.
Слегка покрасневшими глазами. Она недавно плакала, возможно, никто кроме меня и не заметил бы, но я знаю Дэни. Ее лицо было чистым алебастром, веснушками на снегу. Я быстро набросилась на нее, прежде чем она успела отстраниться, привлекая ее в одно из медвежьих объятий моего папы и крепко сжимая. В моих объятиях она показалась такой худенькой и легкой, такой… хрупкой в каком-то смысле. Если кто-то и нуждался в объятиях, так это Дэни. Хотела она того или нет. Кто знает, сколько нам осталось? Я не собиралась тратить это время впустую. Когда она попыталась вырваться, я яростно прошептала ей на ухо:
— Я люблю тебя, Дэни, и я собираюсь периодически тебя обнимать. Привыкай.
Я отпустила ее, и она тут же дала задний ход, но большая часть напряжения ушла из ее черт, а на щеках заиграл румянец. Начало положено. Позже я собиралась заставить ее поговорить со мной, рассказать, плакала ли она из-за Танцора или из-за Шазама, и что происходит в этой ее умной и кудрявой от дождя головке. Столько всего случилось, и так быстро, что сложно упомнить все произошедшее за два дня после ее срыва в аббатстве.
На долю секунды мне показалось, будто я парю над землей, вне своего тела, глядя на нас сверху.
Я, Бэрронс, Риодан, Дэни.
И у меня возникло странное чувство… правильности во вселенной, пока я смотрела на нас. Я пообедала со своей семьей. Теперь я решала мировые проблемы с моей другой семьей. Я посмотрела на Риодана, который наблюдал за мной с улыбкой. Когда он кивнул, я поняла, что тогда как Бэрронс мог спокойно удалиться и стать отшельником на весь остаток своей жизни, Риодан хотел семью. Той ночью, когда я шпионила за ними, Бэрронс сказал правду: Кас не разговаривает. Х наполовину сумасшедший в хорошие дни, и совсем безумен в плохие. Ты устал от этого. Ты хочешь вернуть свою семью. Ты хочешь, чтобы дом был полон, как в былые дни.
Я кивнула в ответ. Мы сохраним это в неприкосновенности. Защитим. Всегда прикроем друг друга. Чего бы это ни стоило.
— Какого хрена случилось с этой дырой? — потребовала Джада, уставившись на сферу. — Вчера она не была такой большой! — когда Риодан рассказал ей о массовом самоубийстве, она спросила: — Как только появилась эргосфера, гравитационная сила усилилась, не так ли?
Риодан мрачно кивнул.
— Поэтому мы не пытались укрыть ее брезентом. Она настолько сильна, что может засосать покрытие.
— Эргосфера? — переспросила я.
— Наружная вращающаяся оболочка называется эргосферой, — сказала Джада. — Представь, если бы кто-то воткнул работающую дрель в гладко расстеленную простыню. Она затянула бы ткань, вращая ее и закручивая. Все, что приближается к эргосфере, будет поймано и подвергнуто тому, что астрономы называют спагеттификацией — вытягиванием в тонкую как спагетти полоску, прежде чем быть засосанным. Когда сфера увеличивается в размерах и плотности, сила тяготения также возрастает, искажая пространство вокруг себя.
— Кристиан придет сюда, чтобы посмотреть, нельзя ли использовать его друидские навыки, чтобы убрать землю из-под дыры, — сказал Риодан. — Но этот чертов дождь должен перестать.
— Призови Крууса, — сказала я Джаде.
— Зачем?
— Он Фейри и может остановить дождь. За этим я и позвала тебя сюда.
— Круус, — мгновенно сказала Джада.
Он появился, как всегда мрачный. И исчез. Вместе с Джадой.
Они потратили добрых три-четыре минуты, дергая друг друга туда сюда, пока Круус наконец не остался на одном месте достаточно долго, чтобы пронзить меня взглядом и заявить: — Это значит, что ты принимаешь предложение?
— Останови дождь, Круус.
— Хер тебе, МакКайла. Ах погодите-ка, ты уже познакомилась с моим хером. И не раз.
Темноволосая голова Бэрронса мгновенно повернулась ко мне, зубы обнажились в оскале, клыки удлинились.
Ах, дерьмо, дерьмо, дерьмо. Я скрыла это от него. Я сама узнала об этом всего полтора месяца назад по моему времени, когда Король выдернул меня и Крууса в другой мир для разговора наедине, и я впервые увидела истинную форму «В'Лэйна».
Я никогда не говорила Бэрронсу, что узнала, кем был мой четвертый насильник, тот, что дал мне эликсир. Он предположил, что это мог быть Дэррок. Я не совсем понимала, почему не сказала ему, как только узнала. Отчасти потому, что ненавидела говорить об этом, отчасти потому, что Круус оказался заморожен королем сразу после того, как я узнала. В этом был свой смысл. Зная Бэрронса, он мог освободить Крууса только для того, чтобы убить, а я жаждала мирной передышки.
