Я сделаю это для тебя (СИ) - Кальк Салма (бесплатные серии книг txt, fb2) 📗
Впрочем, у её супруга был младший брат, и он-то с охотой отправился в Видонию. Говорят, там рассказывал об ужасах революции и тем снискал себе популярность в свете — что ж, сказал Анри, де ла Мотты, кроме другого-прочего, всегда слыли ещё и неисправимыми болтунами. И если этот де ла Мотт в первую голову унаследовал именно этот талант — что делать, судьба у него такая.
Итак, нам остался замок Вьевиллей, владения в столице, комплекс зданий Академии там же, и Лимей. Легче всего решили с Академией — господин Дюваль привёл некоторое количество студентов, кто не разбежался по домам, они поделились силой. Студенческий квартал, посреди которого располагались нужные нам здания, и при королях пользовался не самой хорошей славой, теперь полиция тоже заходила туда с осторожностью. Поэтому наша экспедиция прибыла в ночи, Асканио лихо объяснил студентам задачу, сопроводив её теоретическими выкладками — мало ли, сказал, вдруг вам понадобится когда-то. Господин Дюваль с усмешкой добавил — считайте, что это у вас такой спецкурс у мастера. Студенты отнеслись с восторгом, сделали все серьёзно и старательно, и Академию мы увели из-под носа Национального собрания точно так же, как и многое другое.
Студенты запросились помогать нам и дальше. Те, кто принадлежал к более-менее приметным семьям, уже либо применили свои таланты, либо покинули Франкию вместе с родными — если остались в живых, конечно же. А тем, кто был здесь с нами, оказалось некуда идти, поэтому они с радостью просились и в Другой Свет, и в наш восточный форпост цивилизации. Конечно же, и Анри, и его сын брали всех.
Лимей постепенно пустел. Почти все обитатели, как местные, так и гости, отправились кто куда хотел и мог. Но некоторые упорно оставались, ожидая… чего? Чуда?
Всем нам необходимо чудо.
Анри позвал меня подойти в кабинет, когда я сидела у девочек Жанетты и рассказывала им о Поворотнице. Они в целом согласились отправиться туда, но — очень просились, чтобы с нами. Вообще при них имелись горничная и гувернантка, и две девочки того же возраста в качестве ближних дам, но всё это было как бы не в счёт. И я старалась больше говорить о том, что нас ждёт — о зиме, об озере подо льдом, о том, как сошьём им шубы и унты, и они будут кататься с горки недалеко от наших задних ворот, о ёлке на Рождество — непременно ж поставим, о моих котах — ждут же, я не сомневалась, что ждут. Рассказы как будто успокаивали их немного.
И вот — позвал Анри.
У него в кабинете я с удивлением увидела Северина, одетого, как принц, и Меланью в её лучшем платье, шёлковом, перешитом из наряда Женевьев. И проживавшего в Лимее священника, отца Поля. Лет ему было поболее, чем мне, он всю жизнь прожил и прослужил здесь, и говорил, что ему не след отправляться куда-то под старость, но Анри убеждал отбыть с нами — священникам тоже пришлось несладко.
Вообще у нас тут обитали и более именитые прелаты, но они уже разъехались — в Видонию, в Арагонию и в Новый Льен. Отец Поль остался.
И сейчас он с некоторой укоризной смотрел на нашу молодёжь. Интересно, что вытворили?
— Что случилось? — я совершенно не поняла.
Потому что молодёжь глядела исподлобья, при том они держались за руки, а Анри усмехался.
— Понимаешь ли, Эжени, эти достойные молодые люди решили тайно обвенчаться. А отец Поль решил, что мне нужно знать, — улыбнулся Анри.
— А чего тишком-то? — не поняла я. — Молодёжь, это что за новости?
Нет, ну правда. Им что, запрещали? Строго говоря, они не спрашивали, но лично я бы ни словом не возразила. Ну да, в моей реальности жениться нужно попозже, но здесь-то сойдёт.
— Мы подумали, что кто-то может быть против, — вскинул нос Северин.
— И мало ли, что там дальше, — тихо, но твёрдо сказала Меланья.
— Спросили бы, что ли, — я рассмеялась и села. — Анри, что мы об этом думаем?
— Так вот пусть нас хотя бы спросят, что ли, — покачал головой Анри. — Я и не подозревал, что выгляжу столь страшно, раз мне боятся рассказать о том, что желают взять кого-то там в жёны. Да и не кого-то, а вполне всем нам известную воспитанницу госпожи Эжени. Талантливого мага и кладезь прочих неоспоримых достоинств.
Северин покраснел. Вот прямо покраснел — душевно так, до кончиков ушей.
— Ваше высочество, я желаю взять в жёны девицу Меланию, — сказал он.
— А что она о том думает?
— Я согласна, — быстро и тихо проговорила Меланья.
— У меня ничего нет, но… я приложу все усилия к тому, чтоб было, — сказал Северин.
— Молодой человек, я слышал, вы, кажется, некоторое время назад согласились присоединиться к моей семье, — сказал Анри.
— Да, со всем почтением, — поклонился Северин.
— И в таком случае что это за «у меня ничего нет»? Мы тут изо всех сил спасаем в том числе и ваше будущее, а вы?
— Простите нас, — Меланья поклонилась, как было принято в Поворотнице — низко и от души. — Мы вас очень уважаем… и вас, и Женевьеву Ивановну. И любим. И хотим, чтобы всем хорошо.
— А чтобы всем хорошо, нужно по-человечески, не так ли? — поинтересовался Анри. — Я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы вам обвенчаться, но не желаю, чтобы всё это происходило где-то тайно, будто я какое-то там мятежное правительство и угрожаю вашим жизням! Устроили тут глупости!
Я только руками развела — сами, голубки, виноваты. Терпите теперь.
Впрочем, дальше Анри договорился с отцом Полем о венчании на следующий день — торжественно, в здешней домовой церкви, как положено, пока ещё можно. И отправил жениха с невестой готовиться и осознавать.
А вечером к нам заявился ещё один выдающийся представитель молодого поколения. Максимилиан прилежно посещал все предписанные целительские процедуры, и уже не хромал, но полностью пользоваться рукой пока ещё не мог. Однако же он тоже был прилично одет и очень серьёзен.
— Отец, ваше высочество, — поклонился он нам обоим. — Могу я просить о важном разговоре?
Ничего так начало, особенно в нынешние смутные времена.
— Безусловно, Максимилиан, — кивнул Анри. — Что случилось?
— О, ничего. Пока. Но… я желаю вступить в брак с одной достойной девицей.
Мы весело переглянулись — однако, сезон.
— И кто же она? — спросил Анри.
— Это госпожа Амандина де Сен-Вер.
Ух ты. Я что-то слышала о том, как после боя во дворе замка Максимилиан сидел подле этой девицы и поддерживал её силы, пока до неё дошли руки у целителей. А потом вроде бы и она ухаживала за ним, когда он получил очередную рану и несколько дней провёл в постели. Успели, значит, сговориться.
Кстати, графиня Констанс с младшими детьми после долгих уговоров согласилась отбыть к своему кузену в Видонию — кажется, он предоставил в её распоряжение некий дом и вообще обещал помогать. Амандина же осталась при мне под предлогом обучения магии, чего в Видонии не предлагали. Я махнула рукой — девицей больше, девицей меньше. Но девица, судя по всему, вполне определилась, чего она желает в жизни.
— Ты уверен? Девицу ждёт вовсе не беззаботная жизнь супруги принца, а полный хаос ближайших лет, — качал головой Анри.
— Мы решили, что преодолеем грядущий хаос вместе, — просто сказал Максимилиан.
Вообще мне понравилась такая постановка вопроса, но я кивнула отцу и сыну, и отправилась поговорить с предполагаемой невестой. Амандина нашлась в комнате возле моей, они там шептались с Меланьей и Жерменой дель Мориони, старшей дочкой Жанетты.
— Так, девы, — я внимательно осмотрела всех трёх. — Что-то у нас быстро жизнь идёт, не находите? Амандина, извольте пройти со мной.
Та побледнела, судорожно схватилась за свои юбки, поднялась и пошла.
— Садись, — кивнула я ей на лавку, когда она закрыла дверь. — И расскажи, что там у вас с Максимилианом.
— Мы… мы любим друг друга! — сообщила дева.
— Его не ждёт в ближайшие годы ничего особенно спокойного и стабильного. Не с его характером, понимаешь? Тебе не придётся жить во дворце, носить красивые платья и повелевать придворными и прислугой. Если вы отправитесь в Арагонию — это не будет ваш дом. И если вы отправитесь в Видонию, к родным матери Максимилиана — это не будет ваш дом. А где будет ваш, и будет ли у вас там двор — отсюда не видно.
