Однажды. Не ты. Не я (СИ) - Морская Лара (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗
— Куда, по-вашему, девается азот? — возмущался Анри. — Нужно определиться с формулой!
Отец ворчал, Анри писал что-то своим карандашом, а мама задумчиво покусывала кончики волос и качала головой.
Когда-то я молила святую Иччинию о встрече с мужчиной, похожим на Анри, который впишется в мою жизнь. Она поняла меня буквально.
Глянув на меня через плечо, Анри вздохнул:
— Тали, посмотри на эту формулу, а то мы уже полчаса над ней бьёмся. Или сделай что-нибудь, чтобы твой отец перестал надоедать местному населению с вопросами о чёрном пламени.
Он назвал меня Тали?
— Посмотрю, хотя и ничего не понимаю в химии. — Анри подвинулся, и я склонилась над листом бумаги, испещрённым формулами. — Понятия не имею, что это, но если аборигены используют серу, то не позволю вам экспериментировать. Иначе мы все взлетим в воздух.
— При чём тут сера? — возмутился Анри. — Ты действительно ничего не понимаешь в химии!
— Я понимаю достаточно, чтобы не позволить вам экспериментировать в доме!
— Сера… сера… — восторженно шептал отец. — Действительно, чёрное пламя…
— Нет, Рихтер, мы бы почувствовали запах.
Они продолжили спор, не обращая на меня внимания, но, когда я собралась уйти, Анри удержал и попросил посмотреть на рисунки растений. Родители тактично вышли, надеясь, что я смягчусь в своём отношении к их любимчику.
— Вот, смотри, это цветущий трилистник, мы пока не знаем, для чего он. Это очень важно, Тали, поищи его символ, когда будешь в разломе. Если он появится, сразу переведи эту часть, ладно? Срочно нужно понять, откуда он взялся и для чего. Аборигены не спешат рассказывать, какие именно ритуалы провели. А вот это вроде как трава, но попробуй её разорвать. Давай, пробуй!
Оживлённый, невероятно счастливый, Анри заставил меня потянуть за тёмно-зелёные стебли.
— И как тебе? Вот такая травка! — торжествующе усмехнулся он.
Я не сдержалась, рассмеялась в ответ. Вот же, пожелала на свою голову. Анри не то, что вписывается в мою жизнь, он как будто родился в ней.
Я полюбила его несчастным, страдающим, увидела живую страсть его души. А теперь узнала, какой он, когда счастлив, и не могу не полюбить снова.
— Ты счастлив.
— Не совсем. Я отвлечён на работу, которую люблю.
Забираю у него траву, откладываю, нежно провожу рукой по груди. Анри сдерживается, боится спугнуть, хотя вижу, как проступает румянец на его скулах, как напрягаются мышцы. Двигаюсь бесшумно, в доме с почти картонными стенами, ищу его губы. Вспоминаю. Мой мужчина. Мой, не её, не творца. Он никогда ей не принадлежал. Только мне. Загораюсь от этой мысли, оплетаю его, пробегаюсь руками по телу. Запускаю пальчики под пояс брюк, и Анри закрывает глаза. Безумие, за дверью родители, и я сдерживаю жадные стоны, когда его руки оплетают меня в ответ.
Есть выход. Мы пойдём домой к Анри, и пусть всё снова будет как в Шиане, до Алали, до опустошающей магии излучины.
— Анри, я хочу к тебе домой.
Он горит, целует меня. Ещё немного — и мы забудем про родителей.
И тут он остановился. Сжал мои плечи и отодвинулся в сторону. Поправил одежду, потом, успокоив дыхание, наклонился и поцеловал меня. Нежно и целомудренно.
— Нет, дорогая, заниматься любовью я буду только с женой.
Опять двадцать пять. Он снова мне отказывает. Что за напасть такая?
Хитро улыбается и идёт к дверям. Вот же… его величество.
Следующий день я посвятила поискам трилистника среди находок разлома. Спустилась вниз, заползла в проход и порезала руку о подъёмник.
— Тали порезалась! — завопил кто-то. У нас с этим строго, дело даже не в столбняке, а в том, что кругом незнакомая магия. Знаю, что ко мне уже бегут маги и лекари, и тут замечаю зеленоватую дымку над раной, которая тут же затягивается. Не осталось ни капли крови. Я так привыкла «сдавать» лишнюю энергию магам, что забыла о татуировке, но вот она напомнила о себе.
— Тебе показалось! — кричу в ответ.
— Ты чего? — малознакомый парень засовывает голову в проход. — Я ж видел!
— Показалось! — показываю руки, и он отходит, почёсывая затылок.
Чует моё сердце, меня ждёт ещё много сюрпризов от этой татуировки. Знать бы, каких. Ни один из магов пока что не разобрался.
Нашла символ трилистника, вынесла каменную плитку под навес и зависла над ней часа на два. Хоть убей, не понимаю надпись.
Анри подошёл, поцеловал в плечо, при всех.
— Что нашла?
— Не могу понять. Вот этот символ не имеет никакого смысла!
— Нет! — воскликнул Анри, схватив меня за руку. — И не думай! — чуть тише, когда на нас уже смотрели все окружающие. — Никаких татуировок.
Мы долго возились с надписью, а, когда остальные перестали за нами следить, Анри прошептал:
— Когда ты дашь мне ответ? Наталия, пожалуйста, не отказывайся от меня. Дай нам шанс. После всего, через что мы прошли, нельзя отказываться от счастья. Я изменился, у меня нет короны, земель и груза Шиана на плечах. Понимаю, что тебе непросто решиться, но прошу, дай нам шанс.
— То, что у тебя нет ни короны, ни Шиана — это две причины, по которым я люблю тебя ещё больше.
— Тогда что тебя останавливает? — выдохнул Анри.
— Ничего.
Мы стояли посреди толпы, рядом с разломом, и видели только друг друга. Зелёные глаза и синие. Король Шиана и переводчица. Ботаник и историк. Прошедшие через излучину, чтобы по-настоящему увидеть друг друга.
Я вижу наше будущее так ясно, как будто я и вправду творец. Мы будем привозить детей к разлому, заразим их страстью к древности. Станем отмывать артефакты на кухне и устроим лабораторию в гостиной. Анри будет проводить выходные, копаясь в своих теплицах, а я устроюсь рядом, в саду, с переводами. Сварю ему кофе и получу в ответ нетерпеливый поцелуй. Мы будем счастливы так, как могут быть только люди, придуманные друг для друга фантазией гениального творца.
И только иногда, редко, в дождливые дни, мы будем вспоминать Шиан и одинокую девчонку, поправшую законы вселенной ради иллюзии любви. Анри так и не рассказал мне, что именно произошло между ними после моего ухода. Он пытался, настаивал, но я отказалась.
Однажды мы снова встретимся, и Алали расскажет об этом сама. Стряхнёт с себя наваждение, раскрывая невероятную человечность. Это не просто предчувствие, поверьте, именно так и случится. В моих видениях будущего она совсем не такая, как у излучины. Светлая, в мире с самой собой. Счастливая.
Эпилог. Алали
Я вижу вас.
Да-да, именно вас. Вижу, как вы читаете эти строки с сомнением на лице. Вы мне нравитесь. Целиком. Особенно ваша смертность, неуверенность и боль. Ваши любимые шерстяные носки и старый халат. Хотите, я вмешаюсь в вашу жизнь? Исполню самую сокровенную мечту. Дам вам то, о чём вы стесняетесь даже мечтать.
Боитесь? И правильно.
Однажды я пошла на поводу у своей мечты и обнаружила, что нет ничего ужаснее бессилия творца.
Меня об этом не предупредили. Не спросили, хочу ли я нести на себе судьбу целого мира. Поставили перед фактом, что я — творец, и приучили считать себя всесильной.
Лжецы.
Шиан горит в моём сердце. Не живёт, а именно горит. Таково проклятие творца: ты создаёшь мир, и он становится самой живой, самой горячей частью тебя. Без него я иссякаю. Мысли смыкаются, обесцвечиваются, а сердце тянется домой. В мир, который живёт моей магией.
Но в нём я творец. Богиня, как любят называть меня смертные. Я везде — в лучах рассвета и в морщинистых руках старика. В мире творцов я всего лишь человек, а в Шиане — источник жизни, матрица мыслей и чувств. Их будущее.
Я создала Шиан — прекрасный, живой, настоящий мир, но не могу попасть туда и разделить его с моими людьми. Иногда мне до безумия хочется почувствовать хоть что-нибудь человеческое: влажный холод навеянного мною тумана, сухость песка. Тогда я создаю свой облик, разбиваю лёд Северного озера и вхожу в воду, наблюдая, как ледяная крошка царапает щиколотки. Но всё впустую. Мой иллюзорный облик не знает ни холода, ни боли, ни старения. Я чувствую Шиан, он питается моей энергией, произрастает из моей фантазии, но, в то же время, меня в нём не существует.
