Гнездо там, где ты. Том I (СИ) - Краснова Алёна (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
Две долгие, проклятые богами недели, с того самого вечера, когда встретила в Данноттаре этого трусливого шакала, этого подлого иуду Алистара, я стремилась быть как можно дальше от инкуба. Я была зла на демона, потому что на моё требование о личной встрече с советником получила непререкаемый отказ. Своей категоричностью Мактавеш чётко определил наши взаимоотношения — я вольна делать лишь то, что он посчитает нужным. Такое положение вещей меня совершенно не устраивало, и в отместку с изощрённым злорадством, апеллируя нынешней незаконностью наших отношений, я поставила Мактавеша перед фактом, что до официальной церемонии мы обитаем исключительно в разных покоях, и в идеале в разных концах замка. В противном случае грозилась закатить грандиозный скандал на бракосочетании.
Импульсивный, неприкрытый шантаж, рассчитанный добиться желаемого. В какой-то мере не самая моя лучшая идея, но Иллиам бы она несомненно удалась. Но, что позволено Юпитеру, не позволено быку. К моей досаде, в ответ долгим спокойным взором Мактавеш посмотрел на мой задранный подбородок, давая возможность одуматься, затем многозначительно усмехнулся и, довершив наше общение словами: «Запомни, это твоё решение», вышел из покоев.
С тех пор он не приближался ко мне, и я была полностью предоставлена себе, что по началу меня вполне устраивало. С утра до вечера я бесцельно шаталась по утёсу, изучая в подробностях все нюансы жизни Данноттара, который походил больше на деловой городок с вечно снующими и занятыми его обитателями. Я изучила местные конюшни, до печенок достав своими советами конюхов. Несколько раз наведывалась в кухонный дом с наставлением включить в рацион питания приближённых к вождю и его в особенности исключительно вегетарианскую кухню. Злонамеренно пользуясь положением невесты вождя, «случайным образом» портила мясные блюда, чем в итоге довела до истерики главную кухарку и до слез её помощниц. Опешившим ткачихам, ткущим тартаны из отборной овечьей шерсти, рекомендовала вплетать в нити прошлогоднюю колкую солому, уверяя, что она получше оберегов защищает воинов от ранений в сражениях и все легионеры так непременно делали. Пасечнику «невзначай» опрокинула пару ульев, после чего половина Данноттара с опухшими мордами бросали на меня недобрые взгляды. Я мелко пакостила демону в расчёте, что вскоре он пойдет на мировую, а вместо этого он абсолютно не замечал меня и выглядел вполне довольным жизнью. Причем, чем серьезней становились мои проступки, тем чаще этот ублюдок попадался мне на глаза в компании млеющих при нём баб. «Смотреть противно! Прямо петух в курятнике!» Пребывая на грани, я была ДЬЯВОЛЬСКИ зла на Фиена Мактавеша, непостижимым образом занявшего все мои мысли! И с каждым днём злость непомерно росла, готовая извергнуться в любую секунду страшным Везувием. Порой мне приходилось до боли стискивать зубы, сжимать кулаки, вспоминая самые умиротворяющие эльфийские мантры, чтобы не придушить парочку бестолковых пиктов, учения с которыми были как нельзя кстати.
Ночи же стали для меня по истине сравнимы с пыткой. Оставаясь в полном одиночестве в ЕГО покоях — иные мне отказывались выделять, нетронутая им, я возлежала на ЕГО огромном ложе, окутанная ЕГО запахом, наблюдала за мерцанием звёзд на небосводе из ЕГО окон, кусая губы от навязчивого вопроса, где, а главное с кем ОН сейчас. И когда в тысячный раз говорила себе, что мне нет до этого никакого дела и в сердцах посылала Мактавеша к чёрту, прекращая заниматься самоедством, я забывалась тревожным сном, а мой воспалённый мозг устраивал мне адскую встряску, потому что и тогда Фиен Мактавеш не оставлял меня.
В истинном облике инкуба, таким, как я знала его в Темном мире, и на берегу бушующей реки, и там, где величественные каледонские горы могучими титанами скрывали мою пагубную слабость от всего окружающего, он вторгался в мой сон. Его шальной запах, вкус, хищнический взгляд, чарующий жертву изумрудными всполохами. Его уста обещали самое изысканное, ни с чем не сравнимое наслаждение, взамен требуя лишь одного — покорности! Ничтожная плата — делать то, что он, господин моего тела, возжелает за истинный рай. Демон греха! Демон плотской страсти! С легкостью он пробуждал во мне острое, как лезвие эльфийского клинка, уничтожающее остатки сдержанности желание. Дикое, пронизывающее плоть, наиострейшее вожделение, высвобождение от которого также жизненно важно, как и раздирающая легкие потребностью утопающего вынырнуть на поверхность для спасительного глотка. И хода обратно нет, в противном случае это равносильно погибели. Принимая его условия, я цеплялась за мой грех, несчастными крохами ещё не инфицированного страстью рассудка презирая собственное тело, такое послушное, потное и дрожащее в его руках, пока мозг мой не взрывался от дразнящих ласк его языка над чувственной плотью. Даже впиваясь клыками в мою грудь, плечи, бедра, нещадно раздирая когтями бока, оставляя глубокие раны — любое его прикосновение мной принималось с восторгом. Когда же боль затмевала вожделение, и я начинала кричать, он бережно удерживал меня в руках и милостиво зализывал раны, принося исцеление и нашёптывая: «Моя глупая принцесса, теперь ты понимаешь, кто твой бог, кому принадлежишь, кто твой повелитель?!» В ответ я облизывала и кусала саднящие от его поцелуев губы, в знак согласия закрывала глаза и тихо радовалась, что это всего лишь сон.
Будучи днём свободолюбивой эльфийкой, нетерпящей над собой власти Мактавеша воительницей, ночью, освобождённая своими единоличными снами я превращалась в похотливую, послушную, как разогретый на солнце воск, его индивидуальную шлюху. На мокрых от крови и пота простынях он приручал меня к своим желаниям, учил услаждать его тело, сжимая в пятерне пряди волос, и когда поощрял довольным урчанием зверя: «Да, детка! Да, моя ушастая сучка!», я трепетала, осознавая, что и сама обрела над ним определённое господство. Он брал меня так, как хотел, раз за разом исступленно врезаясь в моё тело. Мы столь странно подходили друг к другу, что казалось, даже звуки страсти, исторгаемые своими неистовыми создателями в остервенелой порочности, беспорядочно отражаясь от холодных стен, переплетались в отдельном греховном соитии. Ошалевшая, позабывшая своё имя, статус, корни, позабывшая суть, я хрипела его именем, отдавая демону оргазмы, пока он, оставляя в моём чреве своё демоническое семя, полностью не пресыщался.
А утром… Утром всё возвращалось на круги своя. Я просыпалась в ужасе от собственных эротических фантазий и озиралась по сторонам, страшась увидеть рядом с собою ухмыляющуюся рожу Мактавеша, уж слишком реальными они виделись. Но ни демона, ни других причин для беспокойства не было. Всё, в том числе и моё тело, оставалось в том же состоянии, как и было накануне, разве что… незначительное головокружение и лёгкая усталость, что вполне объяснимо нервозностью последних недель.
Стоя у обрыва, я наблюдала за полётом двух чаек, описывающих неровные круги над морем в поисках рыбы. Оторванные от земли, удачно завершив охоту, птицы вернутся к родным берегам в стаю, к собратьям, где знают, что там их гнёзда.
Я же, после кончины Морнаоса и гибели отчего дома столько лет боялась осесть. Опасаясь преследований демонов- палачей, рыщущих в поисках выживших эльфов, отреклась от сына, спрятав его среди ничего не подозревающих людей. Долгие годы скрепя сердце я мирилась с фактом демонической сущности Квинтуса, на расстоянии наблюдая за процессом его взросления. Потом, после той адской резни, в которой он получил своё первое ранение, поняла, что время пришло и забрала его в турму, под свой контроль. О! Как ликовало моё сердце, когда он появился с вопросами на пороге моего шатра. Но что я могла ответить о его происхождении? «Квинт, сын мой, ты ублюдок, плод соития похотливой эльфийской суки с самым обольстительным демоном из всех, что созданы преисподней. Да, не забудь порадоваться, потому что в твоих жилах течет кровь великих королей»? Нет, я молчала, ревностно слушая воспеваемые им дифирамбы приёмным родителям и проклятия настоящей матери, благословляя непробиваемый панцирь, что нарос на сердце благодаря вечным упрёкам подруги. Я терпела недовольство Иллиам о неустроенности быта, её укоризненны взгляды, «промывку мозгов» о том, что так не должно жить эльфийской принцессе, и видел бы меня сейчас мой родитель. И вот когда, наконец, обзаведясь Килхурном, я решилась создать родовое гнездо, в насмешку судьба послала мне встречу с единственным мерзавцем, имеющим маниакальную тенденцию разрушать все, что мне дорого.
