Названная женой (СИ) - Зима Ольга (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Вы дали слово, что пробудете здесь год, и не можете. Если вы уходите в мир-под-водой, то, таким образом, покидаете морское царство, пусть и не навсегда.
— Но год заканчивается?
— Неделю мы удержим Улинна и Лейсун от окончательного ухода, — ответил маг.
— Айджиан, отец наш, дайте же разрешение! — склонилась перед царем Гвенн.
— Добро, — гулко прозвучал ответ.
Нис принёс вновь заработавшие на суше кристаллы памяти, и Гвенн пересматривала всё, что ей наговорили обитатели Волчьего Дома и всего Благого Двора. До слёз смеялась над рассказами Ниса и Джареда про Чёрный замок. Радовалась, что двое дорогих её сердцу мужчин находят общий язык. Засматривалась на близняшек, Гранию и Олана, — не так давно родившихся племянников, зачитывалась письмами отца, брата и Алиенны. Писала всем пространные ответы, которые должен был увезти Джаред. Гвенн запретила себе думать, что эти письма могут оказаться прощальными, и что она рискует не только своей жизнью. Её сын — сын её и Ниса — поддержал бы её… Исступлённо любила супруга.
Джаред учил её видеть свет души Ниса и удивлялся его яркой синеве. Сетовал, что под водой не действует мыслеслов с Гвенн, который только-только начал работать на берегу. Она слышала дважды лишь мысли дядьки Ската. Оба раза, когда опасность грозила жизни её и Ниса. Теперь вновь ничего не выходило.
«Видимо, только его солдафонские прямолинейные мысли и доходят до нашей царевны», — выдал маг, и та еле удержалась, чтобы не показать язык.
Зельдхилл мучил Гвенн сосредоточением в то время, когда Нис показывал Джареду красоты Океании. Дядька же Скат… Гвенн радовалась тому, что рядом с воспитателем Ниса была Лайхан.
Никто не хотел признаваться Гвенн, кто выдавал сведения о ней и о Нисе, пока она не догадалась сама.
Русалка сама призналась Скату в своих чувствах, желая расшевелить его и вытащить из глубин самокопания и вины. Айджиан не принял его уход.
— Больнее всего, моя царевна, ошибаться в тех, кому привык доверять, как себе. А я обвинил Лайхан, — уронил Скат. — И как она меня простила?
— Потому что любит, — похлопала по плечу Ската Гвенн. — Хоть в этом не сомневайся.
Командир стражи дворца и старший брат Ската покончили с собой ещё до того, как Зельдхилл раскрыл имена всех заговорщиков, раскрутив память одного из них.
— Это полезно для Ската, — сказал маг подошедшей с вопросами Гвенн.
Она осторожно заглянула через его плечо и отшатнулась: Зельдхилл ковырялся в животе ледяного фомора, распростёртого на каменном столе.
Потом любопытство всё же перевесило брезгливость.
— Полезно, что они, наконец, объяснились с Лайхан?
— Все эти теплые чувства меня не волнуют. Полезно, потому что Скат слишком прямолинеен. Для него все либо друзья, либо враги.
— Зачем вам это? — поморщилась Гвенн, когда маг достал очередное склизкое нечто. Она уже забыла, зачем пришла.
— Мне редко попадаются ши-айс, — не оборачиваясь, произнёс Зельдхилл. — Надо присмотреться на будущее.
Гвенн попросила тёмного Ллира и светлого Луга, чтобы это будущее либо вовсе не настало, либо настало очень нескоро.
— Редко попадаются? — уточнила она.
— Схватки с ними были очень и очень давно. Видите ли, — Зельдхилл потянул что-то, похожее на кишки. — В ледяных воинах заложена тяга к уничтожению. С криками «Да здравствует вечный лед!» они замораживают себя. А вечный лед не растопишь, не пробьешь, его можно только расколоть, что препятствует процессу вскрытия и изучения этого интереснейшего вида.
Зельдхилл продолжил:
— Этому отсекли голову, так что ничего с собой сделать он уже не мог. Для расы, живущей нападением, подобная тактика оправдывает себя. Это хорошо и для нас: теперь они воюют друг с другом. Что это значит?
— Так, глядишь, изведут самых воинственных. И когда-нибудь мы сможем договориться. У них что, чёрная кровь? — взглянула на труп Гвенн.
— Красная, как и у всех живущих, с тёмно-синим отливом. Чёрная — когда сворачивается. Плавательный пузырь точно такой же, как у нас. То есть у ши-саа. Не знаю, есть ли он у вас, царевна, — обернулся и смерил таким взглядом, словно собирался узнать на практике.
Потом засунул руку в грудную клетку трупа и вытащил кроваво-красный комочек.
— Не морщитесь, царевна. Да будет вам известно, что нет лучше энергетической подпитки, чем сердце. Лучше бы живое, но я непривередлив. А лежать, как вы, неделю — расточительная трата времени.
Раскрыл рот, в котором отчётливо обозначились длинные игольчатые зубы.
— Доброй волны вам, царевна, — поздоровался подошедший дядька Скат, поймав под локоть отшатнувшуюся Гвенн. Она сглотнула и с трудом произнесла приветствие.
— Не думаю, что вам подойдёт подобный метод, — добавил дядька Скат.
Покосился на Зельдхилла и недовольно вздохнул. Именно недовольно, не более того.
— Видел я уже это зрелище, когда отбивались от ши-айс. И потом жевал, когда вы дырку в стене заделывали. Ну? Ты доел, идолище поганое? — Скат снова насмехался, хотя Зельдхилл ещё не закрыл рот, больше похожий на пасть. — Или упырём тебя лучше поименовать, аспид?
— Манеры ваши, господин Скат, всегда оставляли желать лучшего, а теперь и желать-то странно, — маг покривился и облизнул пальцы.
Зашипел недовольно, стирая кровавую каплю со своего бесценного, шитого серебром густо-синего кафтана.
— Так трепетно относится к одежде, а сердце жрать — это нормально? — шёпотом произнесла Гвенн.
— Вы меня простите, царевна, я вас не понимаю. Как вы можете связывать эти совершенно разнородные понятия? — привычно высокомерно произнёс маг.
— Уймись, гад придонный, тебе и не понять. Ты что, не знала, дитя, что за маг тебе присягнул? Он же тёмный, из тёмных, и темнее только сам Ллир.
— Это всё ваши заблуждения, — ответил маг. — Ши-саа погрязли в них, как в иле.
— Нет, я замечала, что Зельдхилл особенно гадостен в районе характера…
Скат вздохнул с надрывом:
— Испортили мы девочку. Уже тёмного мага от светлого не отличит!
— Я не тёмный, — воспротивился Зельдхилл, но как-то коротко и вяло.
— Нет, мы ему строго-настрого запретили чему-то такому тебя учить.
— Но я бы смогла!
— Потому что ты-то именно научишься, — ответил Скат, а Зельдхилл добавил:
— Нужно изучать и принимать в равной пропорции добро и зло.
— Зельдхилла и его отца считали тёмными. Кого только на них ни натравливали, — добавил Скат.
— А ваш отец был тёмным? — спросила Гвенн у Зельдхилла.
— Светлым, светлее не бывает, — за мага ответил Скат. — Это на нашего аспида охоту открыли. От диких акул свалил, осьминога безумного пришиб, кракену щупки оторвал, змею вырвал сердце, — перечислил дядька. — Он жив, а его недруги…
— Покоятся на дне морском?
— Ну до чего наивно! — процедил Зельдхилл. — Недруги, а не глупые, нацеленные на убийство создания, вертятся на этом же дне со страшной силой, а я-то жив. И я не тёмный, почему никто не может запомнить столь простую вещь?! Тёмные маги противны миру и должны умирать первыми, разумеется, только после того, как они исполнят свое предназначение в этом витке жизни.
— Зельдхилл считает, что он не тёмный, а серый маг. Хранитель равновесия, — добавил дядька Скат.
Гвенн, усилив зрение магически, поглядела на колышущуюся за магом тень, похожую на огромные распахнутые крылья. Черную до синевы. Приложила к глазам мутное стекло и глянула еще раз.
— Да, точно, серый. Именно. Серее не бывает.
— Я все слышу, царевна, — ответил так же тихо Зельдхилл, складывая инструмент и накидывая плотную водорослевую накидку на труп ши-айс.
— Что, укусите?
— Дерзкая девчонка, — пробурчал маг на грани слышимости.
— Хм. Что вы сказали?
— Я говорю, что осознал ваш интерес, моя царевна. Обсудим вопрос равновесия магических сил на ближайшем занятии; поскольку он для вас столь занимателен, мы отнесемся к нему максимально подробно.
Зельдхилл тщательно отёр руки, поправил кафтан, перетянул шитый серебром кушак с серебряными же шариками на концах.
