Сначала жизнь. История некроманта (СИ) - Кондаурова Елена (читать хорошую книгу txt) 📗
До Ореховки, куда Тось направлялся, было верст десять по петляющей между оврагами дороге. То есть, часа три неторопливой езды. Только перепуганные балбесы-зомби могли добираться туда и обратно целые сутки.
Сам Тось тоже особо не торопился, ему надо было подумать. Позволив коню идти медленной рысью, он размышлял над сложившейся ситуацией.
В последнее время у него все чаще возникало мерзкое ощущение, что он крыса, которую загоняют в угол. Причем загоняют его единственная любимая сестра, его собственное отражение, непонятно как обзаведшееся телом, а также город Тирту со всеми своими жителями. Миру Тось не боялся. При всех обидах на нее, он не верил, что она способна сделать ему что-то плохое. Тирту тоже — город уже пытался поставить его на колени, но ничего не вышло.
А вот от беглого отражения можно было ждать чего угодно. Если бы Тось не получил столько доказательств существования сего уникума, он бы ни за что не поверил, что такое вообще возможно. Однако до его веры или неверия никому не было дела. Отражение, вполне себе живое и здоровое существовало и пакостило, как только могло.
По Тосю больно ударило оживление тех бывших черноборцев, которых он отправил сооружать заставу недалеко от Белых Ключей. Хорошие были зомби, дельные, умные и преданные. Таких у него раз-два и обчелся. Вторая пара поднятых, попавшихся в руки отражению, правда, была попроще, всего лишь бывшие крестьяне, которых Тось поднял с месяц назад и использовал для сбора податей, но все равно. Сегодняшнее происшествие показало, насколько эта потеря подорвала боевой дух его подчиненных.
А та девчонка-горгулья, про которую Тось уже давно забыл? Она тоже вдруг оказалась жива, да еще и на призывы не отзывалась, добавляя Тосю плохого настроения и здорово подрывая веру в его всемогущество в глазах окружающих.
Таким образом, планы по удушению Тирту, к выполнению которых у Тося все уже было готово, похоже, придется слегка отложить. Сначала нужно разобраться с неожиданно вставшей на пути помехой. Очень хотелось отправить кого-нибудь из своих, чтобы пристрелили отражение по-тихому, но что-то останавливало Тося. Нет, сначала нужно самому посмотреть на это чудо в перьях, а потом решать.
В деревню Тось въехал уже далеко заполдень в сопровождении обернувшихся обратно в людей литераторов. Конь, за дорогу слегка привыкший к их присутствию, только недовольно прядал ушами, но уже не шарахался от шагавших чуть позади оборотней. Зато ореховские собаки от их запаха едва не сошли с ума, оглашая округу то истерическим визгом, то тоскливым воем.
Старательно сохраняя невозмутимый вид, хотя ему очень хотелось упокоить разошедшихся шавок, Тось неторопливо подъехал к дому старосты. Он был готов к тому, что ему скажут, что знахарка с ее спутником уже покинули деревню. Ничего страшного в этом он не видел, подумаешь, нагнал бы их по дороге к следующей деревне. Возможно, так было бы даже лучше. Уже стемнело бы.
Ночь, луна, некромант и два оборотня против знахарки и одного мутного типа из зеркала. О том, что у Миры есть охрана, состоящая из двоих черноборцев, Тось знал, но не считал их хоть сколько-нибудь серьезными противниками.
Видел он таких и даже упокаивал пачками, они и плевка его не стоят.
Увидевший его в окно староста колобком выкатился из дома и принялся кланяться и желать здоровья и долгих лет жизни, беспрерывно растягивая губы в нервную испуганную гримасу, долженствующую изображать улыбку.
На вопрос, здесь ли знахарка с сопровождающими, тут же ответил, что да, здесь, остановилась у его соседей, потому как у них свободный флигель. Она там весь день принимала больных, у них ведь в деревне своей знахарки нет, маленькая потому что. Приходится ездить в соседнюю Раковку, что в трех верстах отсюда. Но у той знахарки дар, конечно, не сравнить с госпожой Мирой, так что вся Ореховка, почитай, сегодня у нее побывала.
— Проводи к ней! — велел Тось, выслушав нервную тираду старосты.
Тот послушно повернулся и засеменил к соседней калитке. Тось спрыгнул с коня, небрежно привязал его к старостиным воротам и, кивнув литераторам, чтобы шли за ним, направился следом за главой деревни.
Флигель находился слева, почти сразу за воротами, и навстречу Тосю тут же поднялись две высокие фигуры в темно-серых одеяниях черноборцев. И тут же из флигеля выскочил молодой человек, при одном взгляде на которого Тосю захотелось выругаться, настолько тот был похож на него самого. Теперь понятно, почему те первые два лича подпустили его к себе на расстояние вытянутой руки. Они просто приняли его за хозяина.
Следом вышла Мира и у Тося на мгновение остановилось сердце, когда она встала рядом с отражением, плечом к плечу, напротив самого Тося. Было видно, что они вместе. Не пара, но вместе.
— Ну, день добрый, — сказал Тось, когда молчание слишком затянулось. — Как поживаешь, Мира?
— Хорошо, — ответила девушка, покрываясь легким румянцем. Пепельно-серый балахон, который был на ней, подчеркивал нежный цвет ее щек вместо того, чтобы придавать им бледный и невзрачный вид, как это было задумано.
— Неплохо выглядишь, — задумчиво произнес Тось. Мира и, правда, заметно похорошела с тех пор, как он видел ее в последний раз.
На эту реплику Мира ничего не ответила, и снова повисла тишина.
— Зачем явился? — подал, наконец, голос Тосев двойник. — Тебя сюда не звали.
— Меня не надо звать, — некромант скривил губы в одной из своих самых зловещих улыбок, — я сам прихожу. Тем более, в свою собственную деревню. Захотел посмотреть, кто это тут без меня хозяйничает.
— Мы не хозяйничали, — сказала Мира. — Я лечила людей. Они нуждались в помощи.
— Ты ладно, а он? — Тось очень недобро покосился на стоявшего рядом с ней парня. Странно и жутковато было смотреть на него. Все равно, что смотреться в зеркало. По спине у Тося медленно поползли мурашки. Страшная, нелепая ситуация. Дикая какая-то. Тось никогда не слышал, чтобы с кем-нибудь случалось подобное. Ни в одной книге, которые он читал, ничего похожего не было описано. Ни одному герою прошлого, о которых рассказывали сказки, не выпало такого испытания — встретиться с самим собой на узкой дорожке.
— А я просто, — пожал плечами парень. На Тося он смотрел тоже безо всякой приязни, хотя и внимательно. — Сопровождаю.
— Сопровождаешь, — нехорошо оскалился Тось. — Где четверо моих поднятых, которых я послал в ваши края по делу? А, сопровождающий? Или скажешь, что не знаешь?
Лицо парня превратилось в ненавидящую маску. Глаза сощурились, рот исказился в брезгливой гримасе.
— Отчего же? Знаю. Я их отпустил.
— А кто тебе право на это давал? Они твои? Кто ты вообще такой, чтобы кого-то отпускать? — взбеленился Тось.
Ему хотелось на месте придушить это чересчур много возомнившее о себе отражение.
— Я — это ты! — с ненавистью выплюнул тот. — Поэтому я имею право на все, что есть у тебя!
— Что??! — Терпение у Тося кончилось. — Да ты!… Ты!!.. Слабак!! Ничтожество из стекляшки! Да я тебя!!!…
Руки Тося сами собой сжались в кулаки, и он, наклонив голову и выдвинув нижнюю челюсть вперед, пошел на стоявшего перед ним парня. На его пути вдруг оказался один из черноборцев, и Тось небрежно отмахнулся от него, как от мухи. Здоровый мужчина отлетел в сторону и неподвижно замер, задрав к небу удивленное лицо.
Мира ахнула, хотела к нему подойти, но возле него тут же оказались оба литератора и злобно, по-волчьи ощерились в ее сторону. Девушка осталась стоять на месте, зажимая рот ладонью.
Ее спутник тоже проследил взглядом за последним полетом черноборца и потому пропустил мгновение, когда его двойник с глухим рыком набросился на него и вцепился обеими руками в шею. Парень захрипел, начал отбиваться. Оба упали и покатились по земле. Мира закричала и бросилась к ним, пытаясь разнять, оттащить их друг от друга. Разумеется, безуспешно. Эти двое вцепились друг в друга, как клещ в собачье ухо.
