По ту сторону пламени (СИ) - "Abaddon Raymond" (полные книги txt) 📗
— Месть, — касаюсь его локтя. — Сделка состоялась. Ничего не исправить.
— Ты создала тварь? Ты же маг воздуха? — поднимает брови Сойт Роэн.
— Как у тебя получилось? — склоняет голову набок Хикан. — Что произошло? Девушка краснеет пятнами и сжимает кулаки. Мутное зеркало рядом со мной идет трещинами. Маги подаются назад.
— Скажешь им — я убью тебя, — обещает Айяка.
— Но Рики ты сказала, верно? Поэтому он привел тебя в Университет? Подумал, что ты маг огня. Хотел подарить ученым. Но Камень показал всего семнадцать процентов пламени. Твой друг, должно быть, очень разочаровался.
Стекло звонко осыпается на пол.
— Он не… не… — ее лицо раскалывается пониманием.
— Ваши дороги тогда и разошлись, да? — мягко спрашивает Сойт Роэн.
— Ты думала, это из-за тебя, — почти шепчет невидимой твари Илай. — Решила, что изменилась. Стала… хуже. Поэтому он и другие ушли. Поэтому ты до сих пор и всегда будешь возвращаться к дыре в своей памяти. Искать способ заполнить, чтобы исправиться. Но дело не в тебе. В нем.
Илай скрывается в гостиной. Он говорил не только об Айе. О себе, обо мне. Наасе. Янни. Незнакомце-Мантикоре. Каждый из нас пытался исправить себя, чтобы заслужить любовь людей, неспособных даже понять.
— Рики предал тебя. Мы не можем ему верить.
— Ты не можешь знать наверняка, — девушка отводит взгляд. Покачнувшись, уходит на кухню. Шаги замирают в тенях. Иду следом, но напарываюсь на Нааса: горячая кожа жжется, в глубине зрачка — колючие искры.
— Оставь ее в покое, — шелестит ветер у висков. Отвечаю в тон — чуть слышно:
— Я права. Сам знаешь. Ты защищаешь ее только потому, что чувствуешь вину: из-за тебя мы оказались здесь, и Тони умер, — от удара в мозгу вспыхивают звезды. Проверяю языком гудящие зубы и облизываю соленые губы.
— Какого черта ты творишь?! — выставляю полыхающую пламенем руку, не давая Хикану приблизиться, цепляюсь за майку Нааса, притягиваю вплотную и выдыхаю на ухо:
— Тони. Кан… Ниль. Другие охотники. Пока ты винишь себя, кто-нибудь этим воспользуется. Ты нужен мне свободным. Иначе мы умрем здесь — все до одного. Вырвавшись, отшатывается, запускает пальцы в волосы. Затравленно смотрит в сторону кухни. Я отворачиваюсь.
Повисшая тишина полнится сигаретным дымом. Эйса озвучивает новое имя:
— Энид.
— У нее есть причины ненавидеть ме… — сутулится Наас.
— Нас, — поправляю. — Она никому не верит.
— Ей нужно время.
— У нас нет времени, — сужает звериные глаза Хикан. Эйса зевает:
— Свяжем ее и Рики. Освободим, когда подпишем пакт.
— Пусть Сано попробует поговорить с ней, — предлагает оборотень. — Прощупать почву. Сано не замешана в смерти Кана, и… ну, тоже женщина.
Сойт Роэн фыркает.
— У тебя есть идея получше? Мне кажется, они могут понять друг друга.
— Зачем?
— Без помощи Рики я… надеюсь, что справлюсь. Но даже при максимально удачной формуле открытие портала сильно ударит по огненным магам. Совет прихватит с собой медиков, да вряд ли те помогут. Поэтому нам чертовски нужна Энид, — Хикан стягивает испещренную знаками перчатку и разминает руку. На сгибе локтя и запястьях отпечатались красные полосы складок. — Кто там еще на повестке дня?
— Эйсандей Ветта, — пристально разглядывает парня Сойт Роэн. — Увидит папочку и психанет. Последняя ваша встреча стоила Университету лаборатории. Еще повезло, что потолок не обрушился. С твоей силой давно пора уметь держать себя в руках.
Хикан отвечает неожиданно жестко:
— Эйса справится. Тема закрыта.
— Сойт Роэн, — предлагает сын Хайме, смерив мужчину ядовитым взглядом. Оборотень моргает:
— От него несет смертью. Ученым понравится.
— Унюхал…
— Что? — не понимает Наас. Мужчина заходится кашлем.
— Он умирает, — веки кажутся налитыми свинцом. Сползаю на пол, на выстроенную вдоль стены пыльную обувь. Один сапог откололся от общей кучи, на украшенном прихотливой вышивкой голенище стоит грязными ботинками Сойт Роэн. Говорит:
— Полагаться только на силы Мантикоры и оси опасно. Если он погибнет, нас выкинет в лаборатории до подписания пакта. Необходима страховка.
— Например? — Наас бледен, на носу ярко проступили веснушки. Промакиваю рот футболкой. По светлой ткани расползаются алые кляксы.
— Рассекретить расположение Университета, — серые клубы путаются в тюльпанах-плафонах. — Отправить тварей к защитному контуру. Это противоречит вашей прекрасной идее равенства, но…
— Тварям не пробраться внутрь, и помешать магам с прахом выйти или войти тоже не получится. Никто не умрет, но барьер буквально взорвется, — прикидывает Хикан. — Полыхать будет до небес. Все перенервничали от появления Зарин и бегства Плутона. Здесь просто обалдеют.
— Тогда преимущество будет на нашей стороне, — хмурится Эйса, — наша смерть запрет людей без оберегов в пределах периметра. Им придется искать новое место, выстраивать барьеры с нуля, каким-то образом перевозить оборудование и артефакты, драконов… и все — маленькими группами. Короткими вылазками. Переезд растянется в вечность, а всякая другая работа встанет.
— Но никто не умрет, — говорит Сойт Роэн.
Они просто потеряют связь с внешним миром. Со своими семьями. Наас говорил, в границах Университета телефоны не работают. Неравенство сил очевидно. Стискиваю челюсти до тяжелой боли. Эйса тушит сигарету о разрисованные вензелями обои. Выдыхаю:
— Мы поступим не лучше Совета.
— Разве? А какой выбор они предложили тебе?
Мне нечего ответить. Морозным сквозняком возвращается Илай. Опускается на колени, трогает мой подбородок. Я силюсь улыбнуться, хоть рот полон железной слюны:
— Неважно. Я… я надеялась, что мы отличаемся.
— Мы и отличаемся, — сын Хайме роняет окурок на пол. Размазывает по паркету. Илай садится рядом, берет за руку. Эйсандей Ветта продолжает говорить, а я пытаюсь найти название чувству, от которого сжимается горло и печет глаза.
— После подписания пакта нужно быстро уйти. Спрячемся в белом пятне. У меня есть несколько вариантов на примете. Помехи не дадут отследить нас по меткам, а Хикан возведет барьеры не хуже Университетских. Как обустроим защиту, пустим слух о новом ордене. Посмотрим, что из этого выйдет, но я уверен: будет масса желающих избавиться от власти администрации. Пусть твари отметят и их тоже, тогда никому не сотрут память о магии. Конечно, предприятие выйдет благотворительным: платить-то нам нечем. Пока. Но и любые миссии сделаем добровольными. Магов интересуют в первую очередь приключения, а деньги
заработают где-нибудь еще. Без проклятий тварей и принудительных миссий колдовство превратится в развлечение, как было в эпоху Возрождения. А потом, когда нарастим…
Не слушать. Считать вдохи. Успокоиться, иначе тьма снова вырвется наружу и что-нибудь… кого-нибудь сломает. Молчать. Наблюдать.
Запоминать. Быть может, однажды и эта горечь обретет смысл в волшебстве.
Я смотрю на четырех магов снизу-вверх — далеких и разных, загнанных в ловушку тусклых стен. Вот-вот за окнами засинеет рассвет, зачирикают, пробуждаясь, птицы. Когда мы проснемся, солнце уже взойдет высоко, выбелит город до тонких трещинок и сотрет тени этой ночи, разрушит хрупкий сплав: надежду и страх, что связывает нас крепче всяких чар.
Сегодня начнется путь к иной судьбе — дорога для одного. Сможем ли мы пройти ее вместе?
***
Днем я сбегаю на крышу. Здесь красиво и — никого. Прозрачный воздух расступился до самой тюрьмы на окраине Отрезка. Слышно, как внизу во дворике ругаются Хикан и Мария. Янни гремит металлом, разгуливая по капоту вросшей в землю машины. Качается верхушка дерева: Наас зачем-то взбирается по голым ветвям. Возвращаюсь к рисунку на ржавом железе у желоба водостока. Под пальцами оживают линии: люди-точки гуляют в лабиринте жарких улиц. Две, две, одна, одна. Кто где? Не угадаешь. Хочется думать, что вон та, в мертвом парке, — Илай. Можно расчертить другую формулу и проверить, с кем появится клякса твари, но память жалит, и я спешу отнять руку.
