Цена предательства (СИ) - Пафут Наталья (книги бесплатно .TXT) 📗
Я улыбалась, шутила, говорила, что приходило мне на язык, и сама удивлялась, слушая себя, своей способности лжи. Как просты, естественны были мои слова и как похоже было, что я просто абсолютно наслаждаюсь вечером! Я чувствовала себя одетою в непроницаемую броню лжи. Я чувствовала, что какая-то невидимая сила помогала мне и поддерживала меня. Я обрела крылья — я нашла выход.
Рему моя идея как добраться до лабиринта не понравилась. Я это видела по скептицизму, разлившемуся на его лице, когда я, возбужденная, вернувшись с той ужасной вечеринки, вывалила на него свой план.
— Рискованно, опасно для тебя, — выдал он мне свой вердикт. — Но сборы продолжай. Впереди еще неделя. Только неделя. У тебя мало времени, — он нежно потерся об мою руку, — скоро тебя закрутят все эти сборы, церемонии, встречи…
— Я знаю, — прошептала я, поудобнее устраиваясь около его теплого бока. — Разве ты не видишь, что я боюсь оставить тебя даже на минуту? Мне кажется, что тогда обязательно что-нибудь случится.
— Со мной ничего здесь не случится, Мира, поверь мне, ну может с кровати свалюсь во сне. — Я улыбнулась, он пытается поддержать меня, разговаривая легкомысленным тоном, но я чувствовала его боль, — только, молю, будь осторожна.
Утро. С отвращением читаю свежий новостной листок. Передаю его Рему, тот сидит в кровати, опираясь спиной на многочисленные подушки. У меня сегодня радостное настроение. Ардорцу лучше, это очевидно. Он выздоравливает на удивление быстро.
— У нас ускоренная регенерация, — клыкасто улыбаясь, объясняет Рем, к тому же, ты меня кормишь как на убой.
Передовые новостного листка ужасны — лживые, кровожадные, заносчивые. Весь мир за пределами Креландии изображался дегенеративным, глупым, ущербным. Все коварные соседи планируют кровожадную войну против Креландии. Выходило, что миру, а особенно Миррии ничего другого не остается, как быть завоеванным Великой Креландией. Много внимания уделялось варварскому Ардору и как благодарны, и счастливы ардорцы теперь, так благодарны, что добровольно передают себя в рабство. Начитавшись газет, я упала духом: много ли надо, чтобы поверить во все это, если читаешь одно и то же каждый день!
— Самое замечательное в этом то, что всегда сильные страны обвиняют слабые в агрессивности, не правда ли, — грустно замечает Рем;
Главная трудность побега заключалась в том, что я только в общих чертах представляла, куда идти с ардорцем-рабом на руках и как нам отсюда попасть туда, куда мне надо. Грядущая война только добавляла проблем. Страна будет наводнена солдатами. В последние три месяца ардорцы-рабы стали относительно распространенным явлением, это стало чрезвычайно популярным среди знати иметь такого домашнего зверька с ошейником подчинения. Новые ардорцы постоянно доставлялись в Меронию для прохождения церемонии. Вид меня, знатной креландки, с рабом, следующим сзади меня не удивит людей. Но куда бежать я так и не решила.
— Если это не секрет почему они здесь, в Креландии, почему правитель Миррии приехал на эти празднества? Где же смысл?
— Я давно уже утратил веру во всякий смысл. Но тут все очевидно. Они все боятся Креландии и надеются на мир, — ответил Рем, — но в то время как в других странах знают, что воины хочет Креландия, здесь же говорят о том, что войну навязывают Креландии другие. Как всегда перед катастрофой, все желают мира и говорят только об этом. Думаю, главным открытым вопросом для всех сейчас является вопрос где я и являюсь ли я рабом императора. От этого завясят все их дальнейшие действия.
Сказано это было настолько просто, что я не могла заподознить никакой бровады, Рем просто озвучил печальный для него факт:
— А ты кто?
— И это очень проницательный и важный вопрос, а, братец, так кто же ты? — неожиданно раздалось от двери.
Я оглянулась, в нашу комнату вошла группа вооруженных людей. Один из них шагнул вперед. Это был высокий мужчина со светлыми, заплетенными в длинную косу волосами, красивый, мощного, но грациозного телосложения, из-за чего все остальные существа обычно казались приземистыми и неповоротливыми.
— Привет, вот как приехал, так сразу пришел тебя навестить. А ты наверное уже забыл думать обо мне, а я вот взял и пришел! — Веселый вопросительный блеск светился в его глазах; на лице было ласковое и странно-шаловливое выражение.
Я чувствовала, что сердце Рема ожило в груди и быстро забилось, но внешне он оставался спокойным.
— А ты все тут балуешься, шалишь, а? — лицо мужчины светилось удовольствием, — а ты подумал столько невинных душ в Ардоре погубил, сколько матерей потеряли своих детей? Сколько больных не вернулось? — лицо мужчины вдруг заострилось, стало угрожающе злым.
Он стремительно подошел к Рему, размахнулся, его кулак пронесся через воздух к лицу раба, удар вышел сильным и резким. Подушка не позволила голове Рема запрокинуться назад, раздался громкий, будто разбившаяся тарелка, шлепок от удара. По лицу ардорца полилась кровь.
Разъяренный мужчина схватил Рема за горло, сильно встряхивая его с каждым словом:
— Красиво уйти решил, а? Меня без подчиненных оставить, а? Подонок!
Он снова ударил Рема в лицо,
— А знаешь, Зак всё-таки сдох, на дыбе — я почувствовала, что боль Рема метнулась вниз по позвоночнику и запульсировала в животе. — Он верещал как поросенок «Амелия, о Амелия! Рем, о Рем!» — снова удар, на этот раз в живот.
— А Николас здесь, с нетерпением ждет обретения хозяина. А Сай сдох в бою…
На Рема было жаль смотреть. Его губы дрожали, глаза широко распахнувшись, в шоке смотрели на мужчину. Я видела и чувствовала, что каждое слово этого человека смертельно ранит Рема. Он лежал, словно окаменев, слушал, и лицо его постепенно менялось. Оно сразу как-то осунулось и побледнело. На щеках выступили желваки. Вены вздулись…
— Братец, — продолжил мужчина, — еще раз попробуешь сдохнуть, я…
— Прекратите сейчас же! — решила вмешаться я, — это низко избивать лежачего!
Этот страшный человек замер, очень медленно повернул свое лицо ко мне. Меня передернуло, — «да кто это?» — его бледно-голубые глаза смотрели на меня не мигая, как у кошки.
— А, Госпожа нашего падшего ангела? — Снова посмотрел на хрипящего Рема, — симпатичная, ты ее уже попробовал братец? Хотя куда тебе, ты же весь такой благородный…
Его задорная ухмылка была широка и непристойна, он доверительно склонился к полу-придушенному рабу, — знаешь, если примириться с помоями, которые они, Креландцы, называют пищей, то это самое лучшее место из всех, где я был. Из всех. Креландки развращены и доступны — за неделю пребывания здесь я имею двух-трех женщин в день, и они похожи на крольчих. Готовы делать все, если прикажешь как. А как эта козочка, интересно… — Рем задергался всем телом, захрипел. Мужчина с интересом взглянул на него, присвистнул, снова посмотрел на меня, как будто оценивая по новому:
— Братец, кажется я нашел твое слабое звено… Забавно, попробуем…
Вдруг, без предупреждения, меня схватили сзади, прижали лицом к стене, и удерживали на месте твердым, как камень, телом, в два раза больше моего собственного. Сначала я задохнулась от неожиданности, затем от боли и ужаса, когда почувствовала, как бедра мужчины вжались в мои ягодицы. Свободной рукой он разорвал переднюю часть моего платья, обнажая тонкую сетку белья, которое я всегда носила. Он прижал меня лицом к стене, его руки блуждали в моих трусах…
— Слааадкая какая… — он резко развернул меня, не прекращая безобразничать в трусах:
— Знаешь Рем, а ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Посмотри на нее, она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет! — он всунул палец в меня, я застыла от боли и шока. — Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую все, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы. Сам я больше не способен безумствовать под влиянием страсти. Но она вся горит и дрожит, так возбуздающе! Пойдем со мной принцесса, оставь здесь этого неудачника-раба, я подарю тебе незабываемое наслаждение. — шептал горячё он в мое ухо…