Я родилась пятидесятилетней. Книга вторая (СИ) - Веселая Мария (читать книги бесплатно txt) 📗
Девушка закатила глаза, поясняя мне:
— Если у меня хорошее настроение, я рисую грозный смайлик цветными карандашами, который грозит пальцем и советует переписать работу.
— Ммм… То есть, когда твой нарисованный Сэм показывал мне фак, ты была в хорошем настроении?
— Конечно, в хорошем, ты же фактически признался мне в любви в этом эссе!
Я рассмеялась над неповторимым выражением лица Джо, который, к слову, быстро оправился от шока и начал щекотать свою спутницу, от чего Сара завизжала, как девчонка.
Я смотрела на них, чувствуя тепло и лёгкую тоску… Эта пара смотрелась столь органично, столь мило, что мне банально захотелось испытать нечто подобное ещё раз. Как никогда остро по внутренним нервам ударило одиночество. Да, я стремилась окружить себя близкими, друзьями, но той особенной связи, что бывает между влюбленными, я не испытывала вот уже двадцать пять лет…
Я почти забыла это упоительное ощущение чужой твердой и уверенной руки, которая обхватив твоё запястье ведёт по жизни, считывая твой пульс, как нечто обязательное, что должно наполнять картину счастья.
— Я хочу всегда знать, как бьётся твоё сердце, — как-то сказал Леша, вызвав минутный приступ тахикардии у не сентиментальной, в общем-то, меня.
Ощущения жизни, полноценной, наполненной чем-то важным, даже во время повседневных забот… Я, которая поставила невероятную цель шестнадцать лет назад, этого не ощущала. Пропустила мимо, как нечто неважное, ненужное… А в итоге?
В памяти всплыли покалывающие ощущения губ в предчувствии поцелуя, волнение. Тёплое утро, завтрак, шутки, смех Бо и его синие глаза, что смотрят внимательно, так непривычно серьёзно, взросло… Мое сердце забилось быстрее, а щёки опалило жаром.
Я поняла, что тоже хочу смотреть на солнце сквозь цветной витраж.
Жизнь - это то, что происходит, когда ты строишь совсем другие планы
Лет через двадцать вы больше будете жалеть о том,
что вы не сделали, чем о том, что сделали.
Поэтому поднимайте якоря и уплывайте из
тихой гавани. Ловите попутный ветер в свои
паруса. Пользуйтесь. Мечтайте. Делайте открытия.
Марк Твен
Белла
Я с огромным удовольствием поболтала с Сарой и Джо о внешней политике, потом мы как-то незаметно перешли на тему истории и религии, затем после упоминания книги Дэна Брауна плавный и доброжелательный разговор на, казалось бы, острые темы неожиданно превратился в горячий диспут, в котором мы с Сарой давили аргументами Джорджа, что писатель сильно преувеличил историчность собственного бестселлера. Я эмоционально возмущалась его описанием картин, где его главный герой, профессор религиозной символики, например, перепутал на полотне «Мадонна в скалах» младенца Иисуса и младенца Иоанна, тогда как достаточно обратиться к более поздней версии картины, чтобы понять, что Дева Мария обнимает в защитном жесте именно Иоанна Крестителя, которого благословляет маленький Иисус.
Сара же возмущалась конкретно историческими неточностями:
— Этот Браун говорит, что за три века инквизиция сожгла пять миллионов женщин, но это неправда! Если бы ты внимательно слушал на лекциях, ты бы знал, что средиземноморские инквизиции были куда менее кровожадными, нежели европейские светские суды раннего Нового времени. Например, согласно последним исследованиям, между 1550-м и 1800 годами перед церковным судом предстало около ста пятидесяти тысяч человек, но не больше трех тысяч из них были приговорены к смерти. Улавливаешь соотношение?
— Суды инквизиции — самые гуманные суды в мире? Кажется, даже суды штата Вашингтона не имеют такой красивой статистики… — Джо откровенно паясничал, пока его любимая мило пыжилась и вспоминала почти дословно некоторые христианские и исторические тексты, о существовании многих из которых лично я слышала впервые.
— Бог мой!
Кинув взгляд на часы, не поверила своим глазам. Буквально через десять минут мне нужно быть возле башни Спейс-Нидл! Заметив мою нервозность и поспешность, новые знакомые удачно предложили меня подвезти, аргументировав тем, что Джо снимает квартиру в том же районе. Быстро собрав вещи, мы выскочили из кафе и доехали до места, где меня терпеливо дожидались мои ворошиловские стрелки. По дороге мы с Сарой обменялись номерами, так как очевидно оказались в восторге друг от друга.
И хоть сегодняшний спор о загадках Да Винчи невольно напомнил мне о Каллене и наших высококультурных беседах, я не собиралась разбрасываться такими интересными знакомствами. Мало ли, когда мне захочется больше узнать о Древней истории? Может быть, я вскоре увлекусь гностицизмом и буду искать истоки символа уроборос? Зная мой лёгкий на подъём характер, исключать подобную возможность недальновидно.
Одноклассники были приятно взбудоражены, тир за счёт вампиров им явно понравился, я же ни секунды не жалела, что провернула свою маленькую афёру и оторвалась от своих спутников на несколько продуктивных часов.
Дорога до Форкса прошла в рассказах, парни делились своими восторгами, я — скромно своими. Единственное, о чём я жалела, так это об отсутствии Бо рядом. Он умел слушать… Сопереживать… Мне вдруг представилось, как мы сидим вчетвером с Сарой и Джо в том кафе, обсуждая музыку или книги…
На миг в моём воображении вместо Бо предстал Леша. Вот кого слушать я могла часами, как завороженная дурочка. Бывший муж прекрасно знал историю, мифологию, философию, часто рассказывал мне древние легенды, а, может, и придумывал их. Мне только удивляться приходилось широте его знаний. Он всегда казался неистощимым источником жизни, моим собственным Святым Граалем, из которого я жадно пила, чувствуя себя слишком глупой для этого мужчины, слишком молодой.
Я задумалась о своей прошлой внезапной симпатии к Эдварду, проведя простую аналогию. О, да… Я опять тянулась к мудрости, забыв, что сколько бы не прожил этот мальчик, он навсегда останется семнадцатилетним взбалмошным подростком, чей жизненный опыт заканчивается на университете. Только моё ближайшее окружение не имело и его, благодаря чему Каллен выгодно выделялся на их фоне.
Глядя на мелькающий пейзаж за окном, мне вдруг показалось, что я еду сейчас не по знакомой дороге в Форкс, а лечу по своеобразной ленте Мёбиуса, способной перемещать человека по изогнутой линии пространства и времени, чтобы посмотреть на себя прежнюю и будущую со стороны.
Будем честны, я сильно изменилась за эти несколько лет. От Валентины почти ничего не осталось. Где та спасающаяся работой женщина, которой я стала после смерти мужа? Где мой возраст, больная спина, внучка, которая своим звонким визгом: «Бабушка!» — казалось, перечеркнула мою, возможно, внутреннюю молодость, которую всячески продлевал супруг? Нет ничего… Мне семнадцать, я сижу в машине с подростками, слушаю их весёлый трёп, качаю головой под позитивную песенку, транслируемую радио, вижу, как Ньютон превышает скорость, и не собираюсь парня одергивать.
Стоит мне открыть рот и сказать то, что я реально думаю, и я несколько выбиваюсь из общей массы сверстников, но пройдёт пять-семь лет, и никто не заметит несоответствия содержания и формы. Перед моими глазами возник образ Сары. Подумать только, девушка, которая выглядела лет на двадцать, была серьёзным профессором в колледже. Я представила себя чуть старше в операционной. Отточенные движения, уверенность, голос не дрожит, чёткие команды, безупречная статистика. На своём месте.
А рядом кто?
Увидев кого, в моей голове будет играть музыка Пуччини, как говорилось в одном фильме? Неужели это будет Бо? Я попыталась представить его старше, но моё хваленое воображение буксовало.
Я легко могла представить Майка через пятнадцать лет: доброго соседа, работника семейного магазина походного снаряжения и любителя барбекю, располневшего из-за вечного пива. Весельчака Тайлера, отрастившего усы и редко бывающего в Форксе, оставшегося таким же бабником и немного хулиганом. Эрика, который уедет покорять большой город и станет журналистом, как и мечтал; всё свободное время он будет уделять карьере, где-то умом, а где-то лестью начальству пробивая себе путь в светлое будущее.
