Тринадцатая для Демона (СИ) - "Vi Francess" (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Не скрывая ужаса и непонимания на своём лице, я прошла внутрь дома. Сейчас Виктор выглядел иначе: серый костюм с чёрной бабочкой, лакированные туфли, белые перчатки. От шляпы он избавился, и гордо стоял передо мной с сияющей лысиной.
— Ева Евгеньевна, позвольте. — он забрал у меня куртку и повесил на старинную стойку.
— Проводи нашу гостью к столу. Я скоро подойду. — Иштар скрылся за дверной аркой, и только по шагам можно было понять, что он поднимается по лестнице.
Я хотела снять обувь, но Виктор вдруг меня остановил.
— Ну что Вы, Ева Евгеньевна! Не стоит переживать, Клавдия наведёт порядок, проходите же скорее к столу.
Женщина показалась в дверном проёме. Сегодня на ней было одето длинное тёмно-зелёное платье. Волосы, собранные в идеальный пучок. Что-то в ней точно изменилось. Дело было в лице. В первую нашу встречу оно было покрыто морщинами, и кожа была отвисшей. Сейчас же она выглядела так, будто сходила на процедуру подтяжки. Кожа на её лице выглядела более гладкой и свежей. Клавдия помолодела лет, так, на пять точно.
— Конечно, милое дитя. Я всё приберу. — и голос, уже не столь скрипучий, прорезанный.
— Простите, но, если в вашем, столь большом доме найдётся хоть одна пара тапочек, я буду очень благодарна.
Они как-то странно переглянулись между собой. Но почти сразу Виктор удалился и уже через минуту принёс мне замшевые балетки, украшенные тёмно-алыми камнями.
— Это рубины, прекрасная донна. — он бесцеремонно склонился к моим ногам и принялся разувать меня.
— Ох, Виктор! Прошу Вас, я справлюсь сама, не стоит так обо мне заботиться. — я была в полном замешательстве, однако Виктор послушно позволил мне справиться самой.
Стол был богато украшен. Красивая сервировка, аппетитно оформленные закуски. По середине стола находился канделябр с многочисленными рожками, расположенными по окружности, украшенный хрустальным убором. На нём были зажжены чёрные свечи. Холодок пробежал по моей спине.
— Прошу, Ева Евгеньевна. — Виктор придвинул стул.
— Спасибо. Вы можете звать меня просто Ева.
Мужчина поднял указательный палец вверх и лукаво произнёс:
— Хозяин возвращается. — после этих слов Виктор покинул помещение.
В зал зашёл Иштар и сразу же направился за стол. Свет погас и только свечи освещали наш стол и временами лица. Клавдия подала большие сочные стейки и сразу же удалилась.
— Тебе нравится атмосфера, которую придают нам свечи? — раздался бархатный голос, от которого мне становилось трудно дышать.
— Это необычно… и немного мрачновато.
— Тебя это пугает? — на его лице играли тени пламени от горящих свечей.
— Нет… просто это всё очень странно.
— Это высшая классика, Ева.
Моё сердце пропустило два удара. От того как он произнёс моё имя, меня обуяло приятным теплом, разливающемуся по всему телу. Я отвела взгляд и посмотрела на закрытую бутылку вина.
— Полностью солидарен. Пора наполнить наши фужеры. — сразу же после его слов к столу подошёл Виктор, держа в руке штопор, и словно искусный почитатель вин, с лёгкостью извлёк пробку, разливая алый напиток.
— Прекрасная донна, всё ли Вам нравится?
— Большое спасибо, Виктор. Всё просто чудесно. — я искренне улыбнулась.
Виктор сделал шаг назад, коротко склонил голову, опустив глаза вниз, и снова оставил нас наедине. Иштар внимательно на меня посмотрел, с интересом, будто изучал, а затем тихо произнёс:
— Ты человек со светлой душой.
— Как ты определил?
— Всё просто: доброта, отзывчивость, искренность, сострадание к окружающим тебя людям. Я лишь привёл несколько примеров относящихся к тебе. Разве это не показатель?
— У каждого есть своя тьма. Не бывает полностью светлых душ.
— Одна сторона всегда преобладает над второй. Смотря какую сторону кормить.
— И какую же сторону кормишь ты?
— Поверь мне, моя душа переполнена тьмой, в ней нет ни капли света. — на его лице появилась жгучая улыбка.
— Так не бывает… но и я не святоша.
— Считаешь себя грешницей?
— Не то чтобы. У каждого человека есть грехи. В нашем мире от них не укрыться.
— Но ты стараешься… — Иштар отвёл от меня прожигающий взгляд и сделал глоток красного вина, я повторила за ним.
— Клавдия и Виктор работают на тебя? Давно? — я хотела перевести тему в более продуктивную и не столь тягостную.
— Они мне служат. Ты даже не представляешь на сколько давно. — его глаза снова поймали мои, словно в ловушку, из которой просто так не выбраться. — Что ты делала в том баре?
— Это же очевидно. Отдыхала и отмечала конец рабочей недели.
— Нашла место для отдыха. Разве там можно расслабиться?
— Прежде мне удавалось… — я умолкла, вспомнив Егора и Колю. Один из них мёртв, второй — за решёткой.
— Ты же знаешь, какое веселье там устроили падшие люди? Залили кровью все полы и стены. Как думаешь, у того, кто остался жив, есть шанс на искупление?
— Ты говоришь про Колю? — прошептала я.
— Про него… можешь не отвечать, но я тебе скажу: его душа уже ни сможет заполниться светом, попросту, потому что она ему больше не принадлежит.
Только сейчас я заметила, как дрожат мои руки. Он говорил медленно, так зачарованно и одновременно опасно, что я только сейчас заметила своё учащённое дыхание. Иштар что-то обдумывал с минуту, затем продолжил:
— Но это жизнь, Ева, выбор есть у каждого. Он поддался соблазну и не смог сдержать свою злобу и силу, чтобы получить то, что, по его мнению, он заслуживал больше чем его собутыльник. А расплатой за жизнь друга стала его душа. Вроде бы пустяк, тем более, когда не осознаёшь, что становишься марионеткой, которой будут управлять как вздумается, и от их намерений будет зависеть его жизнь… может тогда он задумается, стоило ли это того. Не лучше бы было отказаться от желаемого?
— Я не понимаю…
— И не нужно. После того как ты откажешь мне, просто пообещай, что ты больше не переступишь порог такого низкого заведения.
— Почему ты думаешь, что я тебе откажу? Ты даже ещё не предлагал мне ни чего.
— Я полагаюсь на твои рассудительность и здравомыслие.
— А что, если я не могу мыслить здраво, находясь рядом с тобой? — слова сами собой сорвались с моих губ. Я немного растерялась, но по-прежнему смотрела на него, только уже более настойчиво.
На его лице нарисовалась искристая улыбка, даже немного зловещая, от чего я немного осела.
— Тогда самое время поберечь свет своей души.
— Ты говоришь загадками…
— Я обещал, что отвечу на твои вопросы. Но их будет определённое количество. Обычно, допустимое число вопросов не превышает цифру семь. Но, в честь моего некого юбилея, я разрешаю задать тебе тринадцать. И есть одно неизменное правило: некоторые из них будут недопустимые.
— То есть как?
— На некоторые вопросы я не смогу дать ответ. Каике из них будут недопустимые решать мне.
— А если они все окажутся недопустимые?
— Советую спрашивать с умом.
— Но это нечестно.
— Таковы правила.
— Ну хорошо… Сколько тебе лет?
— Недопустимый вопрос.
— Почему? Я же просто хочу узнать твой возраст!
— Это был уже второй вопрос. И я отвечаю: потому что недопустимо.
— Ладно… был ли ты женат? — я невольно посмотрела на безымянный палец его правой руки.
— Нет. Осталось десять.
— Есть дети?
— Нет. Девять.
— Какую роль в твоей жизни играют Клавдия и Виктор?
— Моя свита. Восемь.
— Тебя зовут Иштар, ты не из России?
— Нет. Семь.
— От куда ты родом?
— Недопустимый вопрос. Шесть.
— Сколько девушек у тебя было?
— Некорректный вопрос.
— Подожди-подожди. Сколько девушек у тебя было, таких как я?
— Таких как ты у меня не могло быть, ты единственная в своём роде. — Иштар усмехнулся. — Пять.
— Сколько было девушек, которым ты предлагал то, что хочешь предложить и мне?
— Ты тринадцатая.
— Это и есть твой юбилей?
— Да. Осталось всего три вопроса.
