Два одиночества (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Я кивнула, переполненная энтузиазмом посмаковать этот эпизод, слишком уж сильно меня разозлил Феликс. Воспоминания о той злости, что мной овладела, когда я сняла повязку, были такие яркие и осязаемые, что дух захватывало. И вот когда законная пощёчина прозвучала в тексте, и я мысленно отомстила манаукцу (ведь именно его я представляла в роли героя-любовника), как вдруг поняла, что пуста. Идеи закончились. Я растерянно выдохнула и обернулась к Феликсу, который в это время возлежал на диване и смотрел спортивный канал.
— А что дальше?
Феликс
Она была невероятна. Никогда ранее манаукец не видел творца за работой. Удивительно странное зрелище. Она совершенно не обращала внимания ни на него, ни на его коммуникатор, который время от времени звонил. Настолько поглощённых людей Феликс привык контролировать и выдёргивать когда надо. Энтос залюбовался напряжённой позой Виолы, когда она набирала текст. Ни одной эмоции не отражалось на её лице, лишь сосредоточенность. Её пальцы порхали над клавиатурой с такой скоростью, что манаукец впечатлился. Нет, он мог так же, только редко и не час без устали.
Когда же этот робот под названием писака слезливых женских романов остановился, в её глазах плескалась растерянность. Словно она что-то потеряла. Трогательно обиженное лицо. Всё же она совсем еще наивный ребёнок, который, по неизвестной пока Феликсу причине, окунулся в мир порока. Пусть вымышленного, пусть фантазии, но, увы, порока. Эта тайна в ней манила манаукца, заставляла думать, присматриваться, ловить каждое изменение выражения лица, каждое движение.
— Что? — обеспокоенно спросил он, вставая с дивана, когда понял, что дела плохи. Виола расстроена.
— А что дальше? — спросила она его так, будто только он знал ответ.
И причина стала понятна манаукцу, когда он прочёл то, на чём она остановилась. Вообще новые строки ложились весьма красиво, читать одно удовольствие — тревожное ожидание, страшное положение пленницы, всё, что так возбуждало и подогревало интерес женщины. Любая хотела бы побыть хоть однажды похищенной и спасённой.
Феликс усмехнулся. Маленькая землянка совершенно не понимала что дальше писать, ведь по плану у неё раньше было весьма кривое изнасилование. Ну что же, он готов был её смущать, дать пищу для воображения, вдохновения и просто поиграть с ней.
— Он же ей понравился? — тихо спросил мужчина у Виолы, присаживаясь перед ней на корточки.
— Да.
Кивнула, даже и близко не понимая, к чему вёл манаукец. Ох, как же ему нравилось вести землянку, чувствовать над ней власть. Он накрыл ладонью её коленку, защищённую от него тканью брюк, погладил, видя, как хмурятся чёрные брови.
— Опиши это, расскажи, насколько он понравился Доминике. Пусть рассуждает, что в принципе и не прочь попробовать с ним секс. Возьмёт его за подбородок и станет рассматривать. Ты должна подарить читательницам чувство превосходства над мужчиной.
Феликс следил за реакцией Виолы на его слова. Видел, как она медленно возбуждалась, уже видя сцену, которую он рисовал ей.
— Она сильная и властная, покажи это.
— Как? — шёпотом уточнила Виола. Её воображения не хватало, чтобы быть максимально реалистичной.
— Пусть прикажет ему вылизать её киску, — вкрадчиво подсказал Феликс, любуясь тем, как распахнулись голубые глаза землянки. Как она ахнула и попыталась отстраниться, скинуть его руку со своего бедра. Но манаукец лишь сильнее сжал пальцы, заставляя себя слушать.
— Пусть зароется в его волосы рукой, прижмёт его лицо к своим бёдрам и прикажет.
— Это пошло! — возмутилась Виола.
— Разве? — надменно усмехнулся Энтос, нисколько не оскорбившись. — Уж получше твоих мокрых трусиков.
— Не моих, — возразила скромная писака эротики потупив взгляд.
Феликс легко усмехнулся и выпрямился. Дразнить Виолу ему нравилось. Особенно она его порадовала, когда рассказала о псевдониме. Детская непосредственность и юношеский максимализм — стремление казаться взрослой. Мило, очень мило, хоть и смешно. Сдержаться и не смеяться стоило больших усилий.
— Где ты вообще таких пошлых словечек набралась?
Он решил поёрничать немного, а заодно приготовить обед. Феликс где-то читал, что творческих личностей нужно кормить, порой в принудительном порядке. Если бы не манаукский улучшенный слух, то мужчина не смог бы, наверное, расслышать ответ Виолы.
— У Аланы.
«Не сотвори себе кумира» — библейская истина в разрезе реальной жизни. Манаукец вздохнул, не понимая, что Виола нашла в этой своей протеже, которую протащила в топы. Ну да, смелая, дерзкая, откровенная, но книги у неё не для всех. Пробовал Энтос прочесть хоть одну книгу до конца, но бросил эту затею, решил не насиловать свой мозг. Слишком много грязи, безысходности и житейского разочарования отношениями с противоположным полом. Вот если бы Алана решилась написать про двух влюблённых дамочек, то да. Наверное, Энтос с большим удовольствием окунулся в такую историю запретной любви. А так скучно.
— Феликс, — остановила его Виола у самого входа в коридор, — а так и писать — оближи мою киску? Или всё же завуалировать?
Манаукец обернулся, чтобы с улыбкой воззриться на жалобно смотрящую на него девчонку. Нет, он так больше не мог, нужно срочно уединиться и дать волю своему смеху. До чего же она забавная!
— Тебе нравятся сложные научные термины? — уточнил он у девушки, и когда та тяжко вздохнула, добил её: — Тогда так и напиши.
Феликс ушёл, сотрясаясь плечами от смеха. Интересно, как бы она просила у своего любовника сделать ей приятно? Уж точно не осмелилась бы сказать так. Скромняжка, соблазнительная девственница, а он порочный падший ангел, которому через три часа нужно возвращаться на работу, где нет таких, как она. Лишь те, кто чётко знали, чего хотели, и готовы ради удовольствия идти на всё.
Вот только он недооценил Виолу. Как же недооценил! Она сумела его поразить в самое сердце. Он заканчивал сервировать стол на двоих, когда она позвала его в гостиную.
— Я сделала, как ты сказал, — бросила она ему хоть и дерзко, но явно нервничая.
Феликс склонился над нанототопом, вчитываясь в строчки “Порочной плоти” и сердце у него забилось быстрее. Не зря он Виолу считал лучшей.
«Она всмотрелась в своего похитителя, сидящего возле кровати. Брюнет достаточно крупного телосложения. Она его смутно помнила, вроде бы один из менеджеров среднего звена. Он казался самой заурядной личностью, серостью, но внутри его кипели порочные страсти. Доминика усмехнулась, села на кровати, свесив ноги на пол. Эротичный наряд, что выбрал для неё похититель, был из дорогого материала. Потратился. Значит, его чувства, его одержимость ею истинны. Доминика улыбнулась брюнету, который от пощёчины упал на пол и сидел, потерянно смотрев на неё. В комнате не хватало света, чтобы подробно рассмотреть лицо мужчины, и властной рукой Доминика притянула похитителя к себе за подбородок.
— А ты красивый, — с удовольствием отметила она, наблюдая за радостью, вспыхнувшей в его глазах. Карие, они были у него карими. Горячий шоколад. Длинные ресницы, густые, они делали глаза еще более притягательными. Крупный нос не портил лица. И Доминике понравились чувственные губы мужчины. Она провела большим пальцем по нижней губе, надавила, чтобы взглянуть на зубы. Следит за собой, опрятный. Но явно холостой, свободный.
Чем дольше Доминика рассматривала мужчину, тем больше он заводился, удерживаемый одной лишь её рукой. Какой впечатлительный и послушный.
— Как тебя зовут? — ласково спросила она своего неудачливого похитителя.
— Макс, — тихо выдохнул мужчина, глядящий на неё с обожанием. Да, она для него богиня. Госпожа.
Доминика дёрнула бровью от шальной мысли, что её возбуждал коленопреклонённый мужчина у её ног. Она осторожно зарылась в густые кудрявые волосы Макса, наслаждаясь их шелковистостью. Не больно сжала их в кулак.
— Ты мне нравишься, Макс, — шепнула она мужчине, склоняясь к его лицу. — Ты хочешь меня?
