Время падать, время летать (СИ) - Герцен Кармаль (электронная книга TXT) 📗

— Готово. Идемте.

Капиро первым бросился ко входу в храм. Я, опасливо покосившись на каменных львов, пошла следом.

Когда мы — Блейз, Хелена, Джоэл и я — впервые очутились в храме, я и подумать не могла, насколько легко открыть запечатанную изнутри дверь, если владеешь магией дагуэров. Стоило Капиро выставить вперед ладонь, камень просто рассыпался, раскрошился.

Дагуэры бросились вперед, в уже знакомый мне коридор. Я шла последней. Нервы натянуты как струны, желудок сжался в тугой комок — я с минуты на минуту ждала, когда послышится звон скрещенных клинков и шум битвы. Их так и не последовало, но… я услышала голоса. Сразу узнала самый громкий — он принадлежал старшей жрице Ильгре. Но, войдя в комнату вслед за дагуэрами… остолбенела.

Это были они — тхана, жрицы храма Мтимеи, в тех же белых платьях, в реальности куда более поношенных, грязных и даже рваных. От их мягкости и доброжелательности не осталось и следа, от их светлого, чистого образа тоже. Горящая серебряным светом руна на моей руке обнажила их истинный облик, сняв с них иллюзию, как роскошный наряд.

На меня в упор, с ненавистью в полупрозрачных глазах, смотрели то ли призраки, то ли скелеты. Самой… человечной, живой казалась Ильгре — и она была единственной, кого я узнала. Она была не просто худа, а худа невероятно — глаза впали, острые ключицы и скулы так и норовили пропороть тонкую бледную кожу. Платье висело как на вешалке, мышц и жира, казалось, нет совсем — только кости и плотно облегающая их кожа. Однако другие тхана выглядели куда хуже Ильгре — их плоть и вовсе была полупрозрачной, как желе, а вены… серебристыми, словно даже кровь у них была другого цвета. Кто-то менее прозрачен, а кто-то и вовсе походит на призрака — даже серебряные вены уже не видны.

— О господи, — вырвалось у меня. Что ж, стало понятно желание тхана приукрасить иллюзией собственную внешность.

Ильгре невесело усмехнулась. Капиро приставил меч к ее горлу и процедил:

— Где наш король?

— В подвале, — опустошенно сказала полупрозрачная тхана.

Она стояла, обхватив себя призрачными руками за плечи. Я узнала ее голос, пусть и едва узнала лицо. Мелри, которая встретила нас в храме в прошлый раз.

Стало очевидно: они не будут с нами сражаться. Нет, не так. Сражаться они не могут.

Капиро с двумя дагуэрами бросились из комнаты вон — освобождать Шадриана. Мастах, Лигра и Ниэнн остались, держа оружие наготове. Правда, я была уверена, что в этом нет никакой необходимости — пока у нас есть руна Гевайя. Иллюзия, внушение — как ни называй — единственное оружие тхана.

Мне хотелось броситься следом, чтобы скорее увидеть Шадриана… Но я осталась тоже. Мне нужно было понять.

— Зачем вы его пытали?

В глазах Ильгре отразилось изумление. Они ничего не знали о браслете на запястье Короля Душ и о преимуществах, которые брачные узы давали дагуэрам.

— Так вот как вы догадались, что он жив?

— Да, даже несмотря на обман. Как? Как вы это сделали, как сумели убедить всех нас в том, что Шадриан мертв? И советую не врать — вы же знаете, что дагуэры легко прочитают вашу память.

— Руна призыва, — неохотно сказала Ильгре. Ей не нравилось идти у нас на поводу, и вместе с тем она прекрасно понимала, что у нее нет выбора. — Когда Блейз нарисовала на стене руну, она призвала тхана-невидимку. Блейз должна была вколоть шприц со снотворным в шею Шадриана, а затем вернуться обратно в храм с его телом. Для всех присутствующих это должно было выглядеть как убийство — тхана в стене форта была призвана убедить в этом дагуэров. Мы не могли допустить, чтобы Шадриана искали. Потому что…

— Рано или поздно, мы бы его нашли.

Ильгре устало прикрыла глаза. В сочетании с лицом и телом то ли скелета, то ли анорексика в последней стадии выглядело это жутковато. Словно смотришь на выкопанного из земли мертвеца.

— Мы действительно ждали возвращения Блейз. Мы хотели принять ее в свой клан. Но…

— Подстраховались на тот случай, если она не справится со своей задачей.

— Да.

— Значит, тхана не только внушила нам ложное видение, но и осталась в форте, чтобы исправить то, что пошло не по плану?

— Мы знали о способности Клана Душ читать память. Глазами невидимки мы видели, что произошло. Никто не ожидал, что ты, Лекса, окажешься там.

— Ох, простите, что сорвала ваши планы, — сухо сказала я.

Старшая жрица будто меня не слышала.

— Тхана пришлось стереть память Блейз — чтобы дагуэры не смогли понять, что произошло на самом деле. Что Шадриан вовсе не умирал.

— И тогда мы провели прощальную церемонию, вынесли тело Шадриана из форта, чем вы, конечно же, тут же воспользовались. Внушили, что его тело истлело, а сами, дождавшись, пока мы уйдем, забрали Шадриана сюда, — нетерпеливо сказала я. — Это я уже поняла. Мне непонятно другое: зачем? Если бы вам нужен был форт…

— Форт нам не нужен. Нам нужен Клинок Душ.

Я послала недоуменный взгляд Мастаху — он лишь пожал мощными плечами. Стоящий рядом с ним дагуэр нахмурился, явно не понимая, о чем говорит жрица.

— Так, а теперь поподробнее.

Ильгре молчала. Мастах выступил вперед, картинно крутанув мечом в воздухе. Наградив его неприязненным взглядом, тхана неохотно произнесла:

— Вы начали эту войну. Не мы. Вы — ваша королева — нас предала.

Я не сразу поняла, что речь не обо мне — ведь вражда дагуэров и тхана длилась уже полтора десятка лет.

— Когда-то мы не были ни врагами, ни союзниками. Но однажды в наши края — в храм Мтимеи — забрела Лагоян, Королева Душ. Сдвиг перенес ее прямо с поля боя, где она сражалась с воинами молодого Велфара, к подножью нашего храма. Она была ранена, но рвалась в бой — говорила, что дагуэры проигрывают битву. Мы дали ей лекарство и предложили заключить сделку: мы дадим ей оружие, способное переломить ход войны, а взамен она и ее воины помогут нам освободить наших людей.

— Оружие? — заинтересовался Мастах.

Ильгре кивнула. Тхана за ее спиной сбились в кучку и в разговор не вмешивались. Я видела страх в их прозрачных глазах. Как они, столь немощные, умудрялись выживать все это время?

— Этот меч давным-давно отдал нам умирающий странник. Мы пытались помочь ему, но увы, в целительстве мы не сильны. Мы видели, что его дни сочтены и хотели избавить его от мук — перенесли его в прекрасное видение, где он был рядом с женой и дочкой… чтобы он хотя бы ненадолго забыл про боль. Он плакал и почти у самой черты сказал нам, чтобы мы забрали его меч — пусть после его смерти он послужит нам, а не проклятым тварям Бездны, которые были в ней виновны. Мы протестовали, говорили, что у нас недостаточно сил, чтобы сражаться. Странник ответил, что меч этот — непростой. Он долго искал его. Им не нужно сражаться, им достаточно просто владеть. В его стали — призраки когда-то им убитых.

— Бьянмарн! — ахнула я. Ответила на недоуменный взгляд жриц: — Этот меч — Бьянмарн, Танцующее Лезвие. Я читала о нем. Тот, кто его приручит, может призвать духов людей, однажды убитых мечом, чтобы они сражались на его стороне…

— Да, но мы никак его не называли. И… в наших руках он не танцевал, — усмехнулась Ильгре.

— Он мог утерять часть своей силы после Раскола.

— Возможно. Странник рассказывал о силе меча — что-то о призраках, о тхана, но мы уже почти не различали его слов. Но правда в том, что мы и сами были больше призраками, нежели людьми, изгоями среди изгоев, невидимками для некогда родного клана… Тогда мы и решили назваться тхана. Призраки.

— Бьянмарн был создан, чтобы уничтожать тхана, — поправила я. — Тхана — это темные призраки.

— В каждом из нас есть тьма, — пожав плечами, спокойно сказала Ильгре.

Я помолчала. Лигра, поняв, что опасность нам не угрожает — особенно когда рядом был Мастах — выскользнула из комнаты, чтобы проверить, освободили ли дагуэры короля.

— Когда я коснулась меча… Я услышала голоса, многие из которых узнала. Они взывали ко мне. Призраки… Они меня знали.

— Не понимаю, — нахмурилась я.