Тайны родства (СИ) - Гультрэ Икан Релавьевна (книга регистрации .txt) 📗
Не без трепета я смотрела, как ловкие пальцы целителя -- не физические, а магические, мерцающие золотым блеском, -- аккуратно истончают замеченные мной петли, заставляя их освободить ребенка из захвата, и начинала догадываться, почему эти петли вообще возникли. Просто тонкие структуры матери всю беременность усиленно работали на создание и развитие сферы жизни младенца, изначально собственную магическую оболочку имевшего слабую, зачаточную, и из-за этих беспрерывных усилий связь становилась прочнее, крюки затвердевали и срастались. Получалось, то, что изначально направлено на поддержание жизни, способствовало и ее отъятию.
Но сейчас золотистые волокна сферы жизни эльфийки, стоило им высвободиться из губительной связи, сами завивались в нужную сторону, стремясь к своей естественной форме.
После операции женщину привели в сознание почти сразу. Целительный сон -- это, конечно, замечательно, но оттягивать роды было никак нельзя.
Сами роды были довольно быстрыми и не такими мучительными, как мне приходилось наблюдать у человеческих женщин. Верениэр, сменивший Летравиора, принял младенца и, улыбаясь во весь рот, продемонстрировал его матери:
-- Смотри, какого красавца родила! Настоящего эльфенка! -- честное слово, в этот момент целитель ужасно напоминал обыкновенную земную тетку-акушерку.
Эльфийка робко улыбнулась и протянула руки к малышу. Она еще не осознала, что слова целителя -- не шутка, не просто желание ее подбодрить, а самая настоящая правда. Она узнает обо всем этом -- завтра, когда немного оклемается после родов и будет в состоянии адекватно реагировать на информацию. А может, и сама заметит, если решит вдруг приглядеться к собственному малышу.
Я же бессильно опустилась на первый попавшийся стул.
-- Ты что? -- удивленно спросил Верениэр.
-- Вы пели, а у меня горло болит, -- пошутила я.
Мне действительно казалось, что всю работу целителей проделала я сама, поэтому и устала смертельно.
Верен, на удивление, понял:
-- Ты просто все это время была с нами. По-настоящему с нами, потому что очень переживала за нее, за результат. Ведь и идея была изначально твоей.
Я молча кивнула -- говорить сил больше не было.
За весь этот день я так и не пересеклась ни разу с Лерехом, а теперь, вероятно, он был уже в гостинице -- час не ранний, это мы тут с операцией и родами провозились... Поэтому по больничным коридорам я шла в одиночестве, стремясь в сторону мягкой постели и будучи не в состоянии думать о чем-нибудь другом.
Остановили меня на пороге моих апартаментов, грубо дернув за руку. Обернулась: эльф. Довольно молодой, с наглой физиономией. Как и следовало ожидать.
-- Обслужишь меня сегодня, -- заявил он, -- я устал и мне нужно расслабиться.
На мой взгляд, парень уже основательно расслабился -- в воздухе витал знакомый запах утха, курительной смеси с легким наркотическим эффектом.
-- Я тоже устала, -- хмуро ответила я, вырывая руку.
-- Ты меня не поняла, девка! -- нахмурился эльф. -- Мне обещали обслуживание в гостинице по высшему разряду, поэтому твоя усталость меня не волнует. Отработала с другими -- отработаешь и со мной. И смотри, не увиливай, с полной отдачей чтобы!
-- Парень, это ты меня не понял, -- я разозлилась, -- я не знаю, предоставляет ли эта гостиница девушек для развлечения и расслабления, но я в любом случае не одна из них. Я целитель-практикант.
-- Вот и хорошо, что целитель, -- ухмыльнулся остроухий, -- значит, сделаешь не только приятно, но и полезно для здоровья. А?
-- Отвали! -- грубо ответила я.
-- Ну ты! -- эльфа перекосило от ярости, и он с силой вцепился мне в ворот. -- я тебя сейчас прямо здесь разложу!
Ткань рубахи треснула, обнажая мое плечо.
-- Я под покровительством клана Льерэ, -- я попыталась в последний раз воззвать к разуму эльфа.
-- Да мне плевать, чья ты подстилка! Сегодня будешь моей!
-- Не подстилка! -- я дернулась, оставив клок рубахи в цепких пальцах остроухого наглеца. -- А младшая сестра главы клана.
С этими словами я заставила знаки клана перейти на видимый уровень, чтобы их заметил нападавший. Эльф глянул и выругался, отступая на шаг. Я же не смолчала -- добавила, уж больно он меня разозлил:
-- А еще мою неприкосновенность защищает договор с лечебницей, так что не позднее, чем завтра утром, вас выкинут отсюда за нападение на практикантку.
И я нырнула в свою комнату, закрыла дверь на замок и, прислонившись к стене, выругалась не хуже эльфа. Меня потрясла не столько выходка обкуренного эльфа, в которой как раз не было ничего нового и удивительного, сколько мое собственное состояние во время разбирательства с ним: гнев буквально затмевал сознание, и мне приходилось сдерживаться, чтобы не выплеснуть эту волну на остроухого идиота. Удержаться от действий удалось, но... что происходит со мной, что я не в состоянии совладать с эмоциями?..
Утешили меня послания из дома. Кроме коротеньких записочек от детей, сообщавших, как у них все замечательно, там обнаружились плотно скрученные в рулон небольшие листки. Я развернула рулон и ахнула: это были рисунки Дариена. Рисунки изображали довольные мордахи Натальи и Мара, сердитую (на что, интересно?) физиономию Альны, задумчивую -- Улы. А в качестве десерта прилагалась картинка, на которой Крел стоял рядом с нашей кухаркой Олевой и... приобнимал ее за талию. Это что, получается, я кое-что просмотрела? Или все началось после моего отъезда?
Жизнерадостные картинки примирили меня с действительностью, и спать я отправлялась уже в спокойном состоянии, взяв себе, впрочем, на заметку, что пожаловаться на парня все равно нужно -- может, в другой раз он подумает, прежде чем приставать к первой попавшейся человеческой девушке. Вот только кому бы пожаловаться на саму себя?
Глава 7
Наутро, встретившись с Лерехом, я рассказала ему о событиях в лечебнице. Друг попенял мне, что я его не позвала -- ему, мол, тоже посмотреть на такую операцию не помешало бы. Тут он был прав: я, закрутившись, вообще не вспоминала о нем до самого вечера, пока не собралась возвращаться в гостиницу.
Последующие дни не принесли мне никаких сильных переживаний -- практика как практика.
Счастливая эльфийка, внезапно похорошевшая после родов, осыпала меня благодарностями при каждой встрече. Как я поняла, ее родственники, узнав, что женщина родила полноценного эльфа, решили принять ее обратно в клан, но нарвались на решительный отказ. Переговоры велись дней пять, не меньше, и в конце концов эльфийка согласилась принять родовое имя при условии, что ей позволят жить с ребенком вне клана и материально обеспечат. Женщина азартно торговалась за каждую монетку содержания, а я радовалась... нет, не ее спорам с родственниками, а тому, как она ожила.
Потом она покинула лечебницу, а еще три дня спустя на пороге появился старший приятель Вейстиора с мрачной физиономией. Его провели ко мне.
Какое-то время эльф молча разглядывал меня, потом выдохнул со стоном:
-- Он раскаивается.
-- Он? Или вы за него?
-- Он, -- эльф вымученно улыбнулся, -- я здесь по его просьбе.
-- Что ж, -- вздохнула я, -- пусть приходит.
-- Он сам уже не ходит, -- снова помрачнел мой собеседник, -- не держится на ногах.
-- Дотянул, -- не менее мрачно резюмировала я, -- ну что ж, приносите его или приводите, как получится. Только с ведущим целителем договоритесь, объясните ему ситуацию -- все же я здесь не хозяйка.
Вейстиора доставили на следующий день. Узнать его было невозможно. Куда делся цветущий эльфийский юноша? Серое лицо, потухший взгляд, судорожно искривленный рот, дрожащие руки и ноги... Страшно смотреть!
Увидев меня, он дернулся конвульсивно, потом сполз с кресла, в которое его усадили, на пол и попытался встать на колени.
