Записки средневековой домохозяйки - Ковалевская Елена (е книги .txt) 📗
— То, что вы сейчас увидите, о чем услышите и даже то, что произойдет должно остаться в абсолютной тайне.
— Хорошо, — кивнула я заинтригованная.
А Себастьян осторожно начал расстегивать камзол. Не знаю, как в первое мгновение у меня глаза от удивления на лоб не полезли! Наверное, только чудом. А мужчина с сосредоточенным видом, неспешно вынимал из петли одну пуговицу за другой. Нет, я конечно же видела мужчин, скажем так 'аля-натюрель'. Мой бывший скотина в этом плане был очень и очень даже ничего, и не думаю, что для себя я открыла бы что-нибудь новое, но…
Все эти мысли пронеслись за долю секунды в голове, пока маркиз расправлялся с застежками. А потом мне стало стыдно за свои мысли.
Стыдно потому, что Себастьян всего-навсего достал оружие. Правда, держал он его не так, как положено, а странно, положив на ладонь как дорогую вещь.
'И это все?!', - первое, что захотелось брякнуть мне, вторым было удивление — что с этим стволом не так, раз его нужно держать как шкатулку или сувенир, а третье… Я попыталась сохранить такое невозмутимое лицо, как у сфинкса. Ну, во всяком случае, я надеялась, что оно было именно таким.
— Судя по отсутствию удивления на лице, вам знаком сей предмет? — удовлетворенно начал Себастьян. Он лучился таким облегчением, словно сбылись все его чаяния, или он выиграл в лотерею миллион, и только что узнал об этом.
— Это пистолет… Ой… револьвер! — тут же поправилась я.
Вечно я путала пистолет и револьвер, а еще ведь есть наган там всякий, маузер… Вернее вид оружия не путала, а названия запросто, поскольку никогда особо им не интересовалась. Мне было все равно, какое оно, есть или нет, лишь бы не было направлено на меня.
— Значит знаком, — зачем-то повторил Себастьян, и протянул его мне. — Чудесно! Просто чудесно!
— А что в этом такого чудесного? — осторожно уточнила я, подходя поближе, чтобы рассмотреть револьвер. При этом убрала руки за спину, чтобы наверняка не коснуться. — Надеюсь, он не заряжен? Вообще-то довольно опасно носить за пазухой такую вещь в заряженном состоянии…
Видя мое нежелание прикасаться к оружию, довольный Себастьян ловко вскинул револьвер, и даже провернул его на пальце, словно лихой ковбой.
— И надеюсь, вы держите его на предохранителе, — продолжила я.
Себастьян на миг замер, а потом ловко вложил револьвер в кобуру, которая как оказалось незаметно висела сбоку, под камзолом.
— На предо… на чем? — не поняв, переспросил он.
— На предохранителе, — терпеливо повторила я. Может, я была сильно взволнована и протараторила? — Знаете это такая вещь, которая не позволит оружию внезапно выстрелить… — но, увидев, как удовлетворение, написанное крупными буквами на его лице, оттенило легкое недоумение, я заверещала как резанная. — То есть вы хотите сказать, что оно было не на предохранителе?! Что оно в любой момент могло выстрелить?! В меня или даже в вас?!
— Но я же не нажал на курок, — удивленный моей реакцией начал оправдываться Себастьян.
— Что?! — теперь я завывала не хуже пароходной серены. — Да вы вообще соображаете, что вы творите?! — от запоздало настигшего страха, я начала метаться по комнате. — У вас вообще мозги есть?! Это же надо додуматься вытворить такое?! На пальце он покрутил?! У виска бы себе покрутил, или еще лучше башкой о стенку побился! Нет! Пулю в лоб пустил, чтобы наверняка, и не трепал мне нервы!
Мужчина опешил от подобной реакции, вернее от ее проявления. Так повышать голос на него себе никто не позволял. И даже когда отец отчитывал его, это происходило менее эмоционально.
— Аннель успокойтесь, — попытался остудить меня он, но не тут то было. Я всегда нервничала при виде огнестрельного оружия, боялась его. Даже когда мне его предлагали подержать, я отказывалась на отрез, или требовала, чтобы его при мне разрядили, проверяла отсутствие патронов и только тогда могла прикоснуться. Пальцем. Одним.
— Да я спокойна! Я так спокойна!… - и неожиданно замерев на месте, обвинительно указала на него. — Вы идиот, Себастьян. Полный идиот, который рискует чужими жизнями! Вы хоть понимаете, что могли в любой момент выстрелить в меня или в себя?!
— Хорошо, я идиот, — примирительно согласился он. — Но не могли бы вы не кричать на всю гостиницу, а то сейчас сюда люди сбегутся. Еще дверь начнут ломать, подумают, что я вас домогаюсь…
Я задохнулась от возмущения, подавилась воздухом, закашлявшись и… и растеряла весь свой пыл. А потом, окончательно успокоившись и отдышавшись, я вспомнила, зачем вообще приволокла его наверх.
— Себастьян, теперь, после этого мальчишеского спектакля, в котором вы потрясли слабую барышню вашим крутым и могучим стволом, скажите, наконец, ради чего тащите меня к королю?
Однако теперь бурно реагировать, настала очередь Себастьяна. Неожиданно щеки его заалели, он смущенно кашлянул в сжатый кулак, отчего-то с трудом сглотнул, и пробормотал себе под нос:
— Видимо это языковые различия… Да, наверное…
— Что? — не поняла я. — В смысле — языковые различия? В чем?
Себастьян покраснел еще больше.
— Вам плохо? — с подозрением спросила я.
Не совсем понимая, что происходит с собеседником, я уже опасалась расспрашивать о чем-либо дальше. Вдруг опять револьвером перед носом размахивать начнет?
— Вы сказали слово такое… — как-то излишне осторожно начал он.
— Какое? — еще с большим подозрением спросила я.
— С-с-ствол, — наконец выдавил он из себя, при этом почему-то смущаясь.
— А что? — не поняла я. — Слово как слово. Ствол, револьвер, оружие, огнестрел, волына… Ой! — поспешила поправится я. — Последнее слово лучше не употребляйте, так только бандиты в кино говорят… — и тут же поинтересовалась с подозрением: — А вы что подумали?
Себастьян облегченно выдохнул:
— Ничего, просто я не соотнес с тем, что оружейный ствол и само оружие можно вот так называть…
— А-а-а, — протянула я, словно что-то поняла, а на самом деле для себя в памяти делая заметку, что надо быть поосторожней в вольном общении. А то так брякну что-нибудь, на мой взгляд, невинное, а окружающих инфаркт с тремя миокардами хватит.
— Так все-таки, зачем меня хочет видеть король? — раз мы разобрались со странностями в словах, я вновь попыталась задать интересующий меня вопрос.
Себастьян посмотрел на меня как на ребенка, который спросил невероятную глупость.
— Так об оружии и будет спрашивать, — растолковывая всем понятную истину, произнес он.
— Что?! — от неожиданности я взвизгнула фальцетом. — О чем?!
— Вы же узнали револьвер, причем, похоже, он вам отлично известен. И вы даже о придо… предохранителе сказали. Вот и королю расскажите, вернее одному человеку при короле, как он устроен, куда его ставить надо…
— Себастьян! — взвыла я, перекрывая его слова. — Вы что, смеетесь надо мной?! Вы… вы не в своем уме?! Да? — от обилия эмоций я даже заикаться начала.
— Но вы же сказали…
— Что я сказала?! Всем общеизвестные вещи??? Я сказала ЧТО это, но не сказала КАК это сделано! Так вот — я понятия не имею КАК! У нас револьвер видел каждый школьник. Любой пацан во дворе скажет для чего он, но лишь единицы, профессионалы знают, КАК его произвести! — попыталась я донести до его сознания. Но, видя явный скепсис, не выдержала и, схватив за руку, потащила к окну.
Мужчина послушно пошел за мной.
— Вы видите звезды? — я указала рукой в окно.
На городок уже опустилась ночь, и сквозь стекло прекрасно был виден темно-синий бархат небес, усыпанный бесчисленным количеством звезд.
— И? — не понимая, спросил он.
— Так вот, я знаю, что это звезды, — продолжила объяснять я, но таким тоном, словно рядом со мной находился больной синдромом Дауна. — А кто их создал, как они возникли, от чего и когда угаснут — понятия не имею. У нас только единицы из ученых… астрономов, — тут же поправилась я (а то вдруг еще вопросы полезет задавать), — знают, когда и для чего. И то предположительно. Теперь ясно?
