Три дня до смерти (СИ) - Мединг Келли (читать книги без сокращений .txt) 📗

Я всадила нож в горло, Келса булькнула. Кровь потекла изо рта, стекая по щекам и горлу. Вытащив нож, вытерла его об её одежду.

Я слышала, что месть — это блюдо, которое лучше подавать холодным. Понятия не имела, что это значит, но сомневалась, что эта фраза способна описать ту холодную пустоту, которую я почувствовала от того, что сделала. Не было ни удовлетворения, ни радости, ни ощущения завершенности. Просто ещё одно убийство. Зазубрина на моём поясе.

— Нет! — Айлин подбежала ко мне, легко увернувшись от нескольких безумных гоблинов, пытавшихся её остановить. Ярость окрасила её бледные щеки багровыми пятнами. Лавандовые глаза сверкали и полыхали гневом.

Я стояла на дрожащих ногах. Раны ныли и болели. Я не отступила от Айлин, когда она сократила расстояние между нами.

— Она была моей, — прорычала Айлин. — Она убила мою сестру.

— И убила меня, поэтому я убила её. Смирись с этим.

Последнюю фразу, наверно, не стоило говорить. Покрытая кровью и дрожащая с головы до ног, Айлин была так сильно измотана сражением, бушевавшим вокруг нас, что находилась на грани срыва. И моя маленькая реплика оказалась последней каплей. Она попыталась ударить меня, но была небрежна, замахиваясь. Удар отскочил от моего виска, раздражая больше всего на свете. Я ударила её коленом прямо в живот. Айлин согнулась пополам. Я толкнула её локтем в поясницу, и она упала.

— Извини, но я слишком занята, чтобы сражаться ещё и со своими союзниками, — проговорила я.

Подняла пистолет и засунула его за пояс брюк. Второй нож был потерян. Это не имело значения, у меня пока оставался первый.

Ход сражения переменился в нашу пользу. Когда их предводительница умерла, часть гоблинов прекратила борьбу. Они атаковали с меньшей яростью. Маленькие группы отступили к деревьям, раненые, окровавленные и потерянные. Я заметила Вайята на краю драки, невредимого, если не считать уже имевшейся огнестрельной раны. Рукав его рубашки был испачкан красным, что резко контрастировало с бледным, потным лицом. Он не должен там сражаться, но он был на ногах. Тибальт стоял рядом, обозревая поле боя и разговаривая по рации.

Оставшиеся полукровки, может быть, дюжина, уже отступали к входу в центр. Вампиры следовали за ними на расстоянии, очевидно не желая преследовать их в тесном пространстве. Полукровки, однако, остались на крыльце и не двинулись к двери.

Мне было плохо видно море тел между мной и центром, лишь то, что некоторые стояли, а большинство — нет. Вампиры двинулись вперёд. Что-то серебряное взметнулось в воздух с крыльца. Вампиры бросились в рассыпную — слишком поздно. После удара об асфальт раздался взрыв. Огненный шар взметнулся в небо, пожирая всех в радиусе десяти футов. Вампиры кричали в агонии. Пламя билось о совершенно новый силовой щит, который сверкал аквамариновым цветом.

Жар пронёсся по стоянке. Я подняла руки, чтобы защитить лицо. Сам огонь быстро рассеялся. Расплавленный асфальт и обгоревшие тела отмечали зону взрыва. Горстка уцелевших вампиров отступила, присоединившись к рядам команд триады, перегруппировывающихся у джипов.

Я забралась на последний джип, его крыша была пестрой палитрой пятен крови и кусочков кожи. В этом месиве я обнаружила ожерелье с крестиком, его тонкая цепочка почему-то не была разорвана — маленькое напоминание обо всём, от чего Алекс отказался ради меня. Я сунула его в карман, радуясь, что оно вернулось, и спрыгнула на землю.

Рядом со мной появилась Кисмет. Кровь текла из глубокой раны на её левой ноге. Остальная кровь на её одежде была цвета фуксии. Она оглядела меня с головы до ног и приподняла бровь, глядя на мои впечатляющие ранения.

— Бывало и хуже, — проговорила я.

Тибальт подбежал к нам.

— Тыловые группы докладывают, что убили полдюжины гоблинов, которые пытались сбежать, — отчитался он, — но никакой другой активности с той стороны здания.

— Мы тоже отлавливаем их, как можем, — сказала Кисмет. — Когда их предводительница мертва, они не знают, что делать. Мужчины-гоблины обычно не слишком умеют думать сами.

— А Товин всё ещё заперт внутри, — напомнила я. — Не знаю, то ли он просто выжидает, пока мои часы истекут, то ли он хочет, чтобы мы вошли внутрь. Который час?

— Без четверти три.

Остался час. Я огляделась в поисках Вайята, желая посоветоваться. Его не было среди раненых. У меня ёкнуло сердце. Кисмет что-то говорила, но я отошла в сторону. Проталкиваясь мимо людей, ощутила беспокойство, льдом сковавшее живот.

Я обнаружила его на другой стороне от джипов, стоящим посреди ужасной сцены из мертвых тел и ядовитых паров крови. Вайят повернулся ко мне, и я увидела усталость в его опущенных плечах и согнутых коленях. Он дрожал — едва заметно, если не приглядеться. Сквозь шипение его прерывистого дыхания раздавался ровный шлёпающий звук. Я обнаружила его источник под кончиками его пальцев, покрытых красными пятнами. Кровь ровным потоком стекала с его раненой руки.

Страх и внезапное понимание едва не сбили меня с ног. Пуля, возможно, прошла насквозь, как обычный патрон, но такой не являлась. Даже близко нет. Команды триад, направляющиеся в неизвестную ситуацию с участием полукровок или кровопийц, всегда наготове имели оружие с антикоагулянтными пулями в патронниках.

Последние полчаса Вайят истекал кровью.

Глава 28

00:58

Как будто моё внезапное понимание лишило его последних сил, Вайят стал оседать. Он был слишком далеко, чтобы я успела поймать его прежде, чем он упадёт на колени. Я обхватила его за талию и опустила на спину. Он походил на привидение, бледная кожа туго обтягивала его лицо. Губы сухие и бесцветные. Остекленевшие глаза уставились на меня. Тяжелые, неглубокие вдохи втягивались и с шипением вырывались наружу.

Мой желудок скрутило, сжало, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Страх пронзил меня, как зимний ветер. Я опустилась на колени рядом с ним и обхватила его холодные щеки дрожащими руками.

— Вайят, посмотри на меня. Вайят!

Он дважды сильно моргнул и разглядел меня.

— Прости.

— Почему ты ничего не сказал?

— Это лучший выход.

Мне хотелось дать ему пощечину, сильно стукнуть, пока он не возьмёт свои слова обратно. Заставить его встать и отчитать меня за то, что я ударила начальника. Вместо этого я наклонилась и сжала его здоровую руку. Он сжал её в ответ, так слабо. Что-то плотное застряло у меня в горле. Я с трудом сглотнула, не в силах избавиться от этого.

— Для тебя, может быть, и лучший, но я не могу сделать это в одиночку. — Мой голос звучал странно — пронзительно и отчаянно. Шум боя затихал, пока не осталось ничего, кроме нас.

Его бледные губы растянулись в усталой улыбке.

— Ты сможешь, Эви. Ты должна.

— Это моя смерть, чёрт возьми, моя. Не твоя.

— Ты будешь жива. Застань его врасплох. Ты можешь победить.

Я прижалась лбом к его лбу, как будто могла удержать его только прикосновением. Его прохладное дыхание обдувало мои губы, каждый выдох давался с трудом. Я ничего не понимала. Не хотела понимать. Я только хотела, чтобы он остался. Останься со мной и помоги мне сражаться.

— Останься со мной, — прошептала я.

— Я не могу, Эви, пообещай мне.

— Что угодно.

Он сильнее сжал мою руку.

— Жить.

Мои внутренности скрутило. Всё во мне кричало, чтобы я позвала на помощь, боролась и спасла его — хотя знала, что не смогу.

— Эви?

— Обещаю. — Я поцеловала его. Когда отстранилась, единственная слеза скользнула по его щеке. У меня болела грудь. Жгучие слёзы застилали глаза, жгли нос.

Я держалась, пока его рука не ослабла. Его веки опустились, навсегда скрыв блестящие черные глаза. Грудь снова поднялась и остановилась. Вайят лежал так неподвижно, что мне показалось, будто весь мир застыл на месте. Затем мучительный крик разрушил чары, и я поняла, что кричу.

До этого момента я никогда не воспринимала фразу «разбитое сердце» иначе как метафору. И всё же, когда обняла Вайята дрожащими руками и прижала к груди, я почувствовала это наяву. Что-то внутри меня разлетелось вдребезги, выпуская наружу гнев и боль, не похожие ни на что, что я когда-либо чувствовала, — цельные, дикие и бесконечные. Я с головой погрузилась в отчаяние потери последнего человека, которого любила в этом мире, мёртвого в моих руках.