Молчи, мое сердце - Спаркс Керрелин (лучшие книги .TXT) 📗

— Да, любимый. — Она обвила руками его шею. — И мы будем жить долго и счастливо. Это часть брачного контракта, — добавила она с улыбкой.

Он радостно рассмеялся.

— У меня тут поблизости адвокат. Он может составить соответствующий документ.

— Мне и слова твоего хватит. — Эмма взглянула куда-то в сторону. — Знаешь, у меня идея… Я знаю, как наилучшим образом использовать вот этот вот стол.

Ангус хмыкнул и пробормотал:

— Какая же ты сообразительная… — Он поднялся на ноги. — Я, пожалуй, запру дверь.

Эмма снова подошла к окну и улыбнулась огням ночного города и звездному небу. Теперь ночь будет ее жизнью. Впереди у нее — целая вечность ночей. И эту вечность она проведет с мужчиной, которого любит.

Почувствовав руки Ангуса, обхватившие ее талию, она опустила жалюзи. А он уткнулся носом ей в шею и прошептал:

— Я люблю тебя, Эмма Уоллис.

Эпилог

Три месяца спустя

— Спасибо, что пришла. — Шанна крепко обняла Эмму.

— Разумеется, пришла, — с улыбкой ответила та. — Ты же знаешь, что мы готовы на все ради нашего дорогого крестника. — Они с Ангусом с радостью согласились стать крестными родителями Константина. А вот иметь своих детей не могли…

Стоя у колыбели, Ангус с любопытством разглядывал спящего ребенка.

— Знаешь, Шанна, он действительно особенный.

— Конечно, особенный, — кивнула молодая мать. — И я очень надеюсь, что моему отцу внук понравится.

— Нисколько в этом не сомневаюсь! — подхватила Эмма, хотя особой уверенности не чувствовала (Шон Уилан должен был прибыть с минуты на минуту для первой встречи с внуком).

Шанна сделала все приготовления еще неделю назад и теперь ужасно нервничала перед встречей с отцом. Эмма же пришла для оказания моральной поддержки — она-то прекрасно знала, каким вспыльчивым бывает Шон Уилан. Когда она подала рапорт об увольнении, он рвал и метал. Ругался и требовал объяснить причину. Эмма сказала, что испытывает ностальгию по дому и хочет вернуться в Шотландию. Она не рискнула сказать, что выходит замуж за мастера общины британских вампиров и что сама стала вампиром.

— Он проснулся. — Ангус расплылся в улыбке и легонько потянул малыша за ножки.

Константин разразился радостным смехом.

— Он обожает тебя, Ангус. — Шанна подошла к кроватке.

— Да, конечно. — Ангус взял пухлого малыша на руки. — Как дела, парень?

Увидев Ангуса с малышом на руках, Эмма почувствовала, как сердце ее переполняется радостью.

Тут дверь распахнулась, и в комнату вошел отец Шанны, сопровождаемый Коннором.

Окинув взглядом детскую, Шон повернулся к дочери.

— Спасибо, что пришел, — тихо сказала Шанна. Шон нахмурился и проворчал:

— Рад, что ты еще жива. Они тебя мучили?

— Отец, я в полном порядке. И я счастлива.

Шон посмотрел на своего внука.

— Ты позволяешь кровососам трогать ребенка?

— Я крестный отец Константина, — усмехнулся Ангус.

— А ты что здесь делаешь? — Шон взглянул на Эмму. — Я думал, ты торопишься вернуться в Шотландию.

— Я пришла в гости. — Она скрестила на груди руки. — Я люблю навещать Константина. Он прелестный ребенок.

Словно догадавшись, что речь идет о нем, малыш радостно улыбнулся и замахал ручками.

— Он очень активный мальчик, — сообщил Ангус.

— Активный? — переспросил Шон. Он снова посмотрел на мальчика. — А этот ребенок… живой?

— Необычайно живой! — Шанна засмеялась. — Я целыми неделями не сплю из-за него. Было бы неплохо, если бы он стал немного поспокойнее.

— Он замечательный парень! — воскликнул Ангус, и Константин засмеялся.

Шон еще больше помрачнел.

— Вы не поняли меня. Я хотел спросить… Он… нормальный?

— Конечно, нормальный! — Эмма с трудом сдерживала себя; ей ужасно хотелось двинуть бывшему боссу в зубы.

— Разумеется, нормальный, — подтвердила Шанна. — Что при моей наследственности удивительно, — добавила она, выразительно взглянув на отца.

Коннор хмыкнул. Шон с раздражением что-то пробурчал. Ангус же приблизился к нему и спросил:

— Вы хотите подержать своего внука?

На лице Шона отразилось беспокойство. Отступив на несколько шагов, он пробормотал:

— А что ребенок… ест?

— Выпивает три пинты крови каждую ночь, — с серьезнейшим видом ответил Коннор. — Так что будьте осторожны, а то он вопьется вам в шею.

Шон вздрогнул и попятился к двери. Коннор рассмеялся, но Шанна посмотрела на шотландца с укоризной и тихо сказала:

— Веди себя прилично. — Она перевела взгляд на отца. — Поверь, Константин — совершенно нормальный ребенок. Он не сможет тебя укусить, так как у него еще нет зубов.

Ведущая в коридор дверь открылась, и в детскую заглянула какая-то женщина.

— Простите, что помешала.

Эмма узнала Радинку, мать Грегори. Та заведовала стоматологическим кабинетом Шанны.

— Шанна, дорогая, — продолжала Радинка, — у нас возникла экстренная ситуация. У Ласло раскололся зуб.

— Боже, надеюсь, не клык. — Шанна направилась к двери. Обернувшись, сказала: — Постараюсь вернуться побыстрее.

— Иди, не беспокойся, — кивнул ей Коннор. Когда дверь за ней закрылась, он вполголоса добавил: — Мы не позволим этому дураку обидеть мальчика.

— Что?.. — насупился Шон. — Ты думаешь, я способен его обидеть?

— Думаю, что смог бы, если бы у него вдруг выросли клыки, — ответил Коннор.

Ангус положил Константина в колыбельку и присоединился к остальным мужчинам. Покосившись на Шона, пояснил:

— Коннор не зря это сказал. Не следовало спрашивать, нормальный ли у вас внук. Нужно любить его, каким бы он ни был.

— И у тебя хватает наглости меня учить? — пробурчал Шон. — Интересно, сколько зла ты причинил людям за прошедшие несколько столетий?

Эмма вздохнула. Вот тебе и счастливое воссоединение семьи. Она подошла к колыбели, чтобы взглянуть на малыша. И тут вдруг над бортиком кроватки появилась его головка, а затем — грудь и пухленький животик.

Эмма уставилась на малыша, раскрыв рот. Святые небеса, Константин левитировал! И он поднимался все выше и выше. Она оглянулась на мужчин. Шон стоял к ней спиной, а Ангус и Коннор что-то ему доказывали и не замечали, что ребенок поднялся под потолок.

Константин же, весьма довольный собой, громко засмеялся. И тут Шон начал поворачиваться.

Подпрыгнув, Эмма взлетела под потолок, чтобы поймать ребенка.

— Какого черта?! — Шон в ужасе уставился на нее; его глаза расширились. — Эмма, ты вампир?

Она улыбнулась:

— Я как раз собиралась вам об этом сообщить.

Шон в ярости уставился на Ангуса.

— Ублюдок, это ты с ней такое сделал?! Ты убил ее?!

Сжав кулаки, Ангус шагнул к Шону.

— Успокойся, Уилан. — Коннор схватил его сзади за плечи. — Успокойся же!

Глаза Шона сверкали гневом.

— Мне следовало бы убить тебя, Маккей! — Шон обернулся к Коннору. — И тебя тоже, ублюдок. Отпусти меня!

— Прекратите! — крикнула Эмма, прижимая ребенка к груди. — Не станете же вы драться на глазах младенца.

Коннор отпустил Шона, и мужчины разошлись по углам, бросая друг на друга гневные взгляды.

— Шон, я получила смертельное ранение, и Ангус спас меня от смерти, — сказала Эмма, все еще висевшая под потолком.

Он посмотрел на нее с раздражением.

— Но ты не живая!

Она медленно опустилась вместе с ребенком.

— Я живая, но только… стала другой. Я хотела сказать вам об этом раньше, когда подавала рапорт об увольнении. Но мне тогда показалось, что вы не готовы выслушивать мои объяснения.

Ангус скрестил на груди руки.

— Он и сейчас не готов слушать объяснения.

Шон молчал, и Эмма продолжала:

— Я хочу, чтобы теперь вы меня выслушали. Так вот, я такая же, какой и была. Я нисколько не изменилась. — Она уложила Константина в постельку. — И я, как и прежде, буду уничтожать вампиров-убийц.

Шон по-прежнему хранил молчание и, казалось, о чем-то думал.