Горечь рассвета (СИ) - Манило Лина (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
— Нет, не надо! — кричит Марта, изо всех сил молотя висящими в воздухе ногами Роланда по спине. Представляю, как ей должно быть сейчас больно, учитывая травму. — Я тебя не пущу, слышишь?
— Марта отцепись, — рычит Роланд, одной рукой оторвав кричащую Марту. Она, сгруппировавшись, словно кошка, падает на четыре конечности и подпрыгивает. Одним длинным прыжком она снова настигает бегущего Роланда, но в этот раз она поступает умнее, вспомнив, наконец, чему Генерал учил нас так долго, — Марта делает подсечку, при этом сильно морщась. Всё-таки никакой шок не может заглушить боль в раненной ноге. Роланд валится на землю, в сторону отлетает и падает с громким звоном ржавая труба.
— Марта, чёрт возьми, — шипит Роланд, пока Марта молотит его по морде кулаками. — Успокойся! Что на тебя нашло? Совсем с ума сошла? Я уже решил все, мы же об этом говорили в подвале! Ты же там тоже была!
— Ты. Не. Смеешь. Так. Рисковать, — чётко разделяя слова, кричит Марта. — Я. Тебе. Не. Позволю! Я передумала — это всё глупые сказки!
Роланд захватывает Марту в объятия, прижимает к себе, пытается успокоить. Она дергается, вырывается, норовит снова стукнуть его, но Роланд сильный, из его захвата и мужику не выбраться, не то, что Марте. Постепенно она успокаивается и затихает.
— Я выбираю Роланда, — выкрикиваю, даже для самого себя неожиданно. А нечего передо мной романтические фокусы показывать.
Замечаю, как испуганным зверьком замирает Марта, как смотрит на Роланда, не веря своим ушам. Но вдруг отстраняется, сбрасывает со своих плеч руки парня и вскакивает на ноги. Из её некогда тугих кос выбилось несколько прядок, и сейчас падают на лоб упругими завитками.
— Ты, мелочный подонок! — кидает мне фразу, словно выплевывает и я действительно чувствую себя так, словно плевок достиг цели. Сказав это, она демонстративно отворачивается, но я вижу, как резко и часто вздымаются её хрупкие плечи. Она в ярости, понимаю её, но я никогда не говорил, что умею быть хорошим человеком.
Тем временем Генерал смеётся и радостно хлопает в ладоши, будто ребенок на ярмарке.
— Ну, наконец-то, мой дорогой, ты смог решиться, а то думал, начнешь жалеть их.
Отворачиваюсь — не хочу дальше смотреть на это безобразия.
Но вдруг красное солнце разрывает небо. Его лихорадочный свет больно бьёт по глазам. Неожиданный порыв ветра поднимает в воздух пепельную пыль и вот уже сотни маленьких смерчей с бешеной скоростью кружатся вокруг нас. Угольно-черные спирали вздымаются ввысь, сталкиваясь и утопая в свинцовых небесах. Вдруг с неба начинают падать камни. Подхватываемые пылевыми вихрями они постоянно меняют траекторию, норовя убить каждого, до кого смогут дотянуться.
— Ложись! — кричит Ланс, о котором все, кажется, напрочь забыли
Наблюдаю за всем с высоты — мне некуда деться. У меня нет ни единой возможности скрыться от разбушевавшейся стихии — я открыт всем ветрам. Остается только равнодушно наблюдать за тем, как мои соратники падают на землю, прикрыв голову руками, как будто от этого сумасшедшего камнепада и дикого ветра возможно укрыться. Вижу, как Роланд накрыл собой Марту. Замечаю, как Ингрид ползком преодолевает несколько метров, отделяющих её от Джонни — у того пробита голова и кровь, выливаясь из раны, стекает на черную землю. Ингрид, добравшись до мелкого, протягивает руку и тормошит того за плечо. Наверное, он вырубился, потому что не реагирует на прикосновения. Ингрид вскрикивает и ищет вокруг хоть что-то, что поможет заткнуть его рану. Но кругом лишь чёрная пустота, залитая кровавым солнечным светом. Но Ингрид не привыкла сдаваться — она отрывает кусок от своей майки и прикладывает к ране. Еще несколько таких ранений, и Ингрид будет ходить голая, но какая уже разница, если мы умираем? Наш лекарь одной рукой зажимает рану Джонни, а второй гладит того по плечу, а потом просто кладет свою голову ему на грудь. Парень, издав слабый стон, открывает глаза и удивленно смотрит на лежащую на нём Ингрид. Я вижу, как он смущен, но секунда и он прижимает её к себе и начинает что-то шептать — наверное, снова свои сказки.
Во всем этом хаосе не сразу замечаю стоящую напротив генерала Изабель, которую Ланс тянет за подол, призывая лечь тоже, укрыться, спастись. Но она не падает на землю, не паникует, не пытается скрыться в чьих-то объятиях. Она стоит, раскинув руки в стороны, её шикарная коса расплелась, выпустив на волю водопад волос, что струится по спине, словно шёлк.
— Я ненавижу тебя! — говорит она, и ее голос слышен, наверное, на других планетах. — Ты меня слышишь?
Отец смотрит на неё, потирая подбородок. Не могу понять, что выражает его лицо — Кажется, размышляет, каким особенно изощренным способом её прикончить.
— Зачем ты мучаешь этих детей? Что они сделали тебе? Отвечай, урод! — она говорит это, а я не могу оторвать взгляд от её спины, на которой, разрывая тонкую ткань одеяния, вырываются на свободу крылья. И с каждой секундой они увеличиваются в размерах. Только её крылья не чёрные, как у отца, они необыкновенного белоснежного оттенка — первого снега, подвенечного платья, ледяных холмов. Это цвет надежд, которым суждено сбыться, и веры в будущее.
XXXV. Кровавый рассвет
— Да что ты вообще понимаешь?! — заорал генерал, попутно отращивая за спиной крылья цвета самой чёрной ночи. Тьма сочилась из них, словно мёд из сот, заливая всё кругом. — Ты хочешь знать, что они мне сделали? Хочешь? Вы все хотите знать, что произошло?
— Да! Мы хотим об этом наконец-то узнать, — сказала Изабель, и крылья её заискрились на солнце. Багряные лучи, сливаясь с их нереальной белизной, отбрасывали радужные блики.
Один из камней, словно пущенный чьей-то ловкой рукой, попал Айсу в ногу. Тот, пытаясь пошевелиться, размять затекшие конечности, зашипел от боли в покалеченной ноге. Он не мог понять, насколько сильна его рана — все тело болело и кровоточило. Златоглавый наклонил голову и заметил, что вся левая штанина пропиталась бурой густой кровью.
Изабель взмахнула крылом, и каменный вихрь слегка утих. Она приготовилась слушать. Они все приготовились слушать.
Ворон сложил крылья за спиной — он готов говорить. Впервые в жизни он готов говорить честно.
* * *
Когда-то давно, много веков назад, на одной из пыльных дорог жизни, где лес тёмен и мрачен, маленький мальчик встретил старика. Тот был страшен, но добр к мальчику — впервые в жизни к нему кто-то был добр.
Каждый вечер, покончив с тяжёлой работой в гончарне, когда все горшки и плошки были вытащены из печи и отставлены в сторону, мальчик прибегал на лесную опушку, где в ветхой полуразвалившейся избушке жил старик.
Отшельник, кажется, ждал только его — всегда встречал мальчика самой тёплой отеческой улыбкой. И тот перестал замечать дифформность своего друга — дружба, как и любовь, очень быстро стирает границу между уродством и красотой.
Дни шли за днями, и им было хорошо вместе — одинокий старик и никому ненужный ребёнок стали неплохими друзьями.
Время бежит вперёд, ни перед чем не останавливаясь и съедая человеческие жизни походя. Мальчик рос, но старик, казалось, неподвластен влиянию времени — с момента первой встречи он не изменился ни на грамм.
— Почему ты не меняешься? — спросил однажды мальчик, незаметно, но весьма закономерно превратившийся в высокого красивого широкоплечего юношу с копной чёрных, как смоль, волос.
— Так иногда случается, — со вздохом ответил старик.
— Но почему? — не унимался парень.
— Ты очень настойчивый юноша, — улыбнулся старик, подкидывая дрова в очаг. Стылую зимнюю ночь легче пережить, греясь у камина. — Я расскажу тебе когда-нибудь об этом, но позже. Сейчас не время.
Прошло несколько лет прежде, чем парень отважился снова задать свой вопрос.
— Почему время не властно над тобой? — спросил он вновь, на этот раз намереваясь услышать ответ на свой вопрос, чего бы это ни стоило.
