Галактика. Принцесса и генерал - Гусейнова Ольга (читать книги полные .txt) 📗

Пришлось познавать всю «прелесть» жесткого характера своего мужа, предупреждениям о котором я не вняла чуть раньше. Мой гардероб бескомпромиссно ополовинили. Причем ревнивый Лейс отбирал приличную, сообразно своему мнению, одежду, пообещав взамен утраченной предоставить в мое распоряжение любые средства из его жалованья, не забыв уточнить, что с большим удовольствием поучаствует в выборе.

Увидев мой шикарный ярко-красный бот, Лейс медленно, задумчиво его обходил, а я с мрачным предчувствием ждала подобного исхода. И не ошиблась. И опять вольна буду выбрать, в случае необходимости, новый.

Потом я появилась в университете в сопровождении мужа. И, с одной стороны, бравый генерал вызвал ажиотаж у женской части альма-матер, взбесив уже меня, а с другой — похожие расцветкой и манерами на павлинов мужчины-труны, вившиеся возле меня, довели до бешенства Лейса. В общем, уволили меня быстро. Начальство не преминуло укорить за поспешный недальновидный шаг, но так, чтобы х’шанский х’шет, известный на всю Галактику из-за событий на Т-234 стараниями СМИ, не слышал.

Теперь меня на Тру-на-Геше ничего более не держит. Багаж отправлен на станцию — наш будущий дом. Чудесная квартира и обожаемый бот проданы. Улетая, я даже всплакнула и неожиданно открыла новую грань у моего мужа. Увидев слезы, он немедленно смягчился и в течение перелета на родину любил, холил и лелеял меня всевозможными способами. Даже звезды наконец показал на настоящем свидании. Для прославленного х’шета командор пассажирского лайнера сделал исключение: предоставил смотровую площадку для нас двоих.

Вот тогда я забыла обо всех печалях, потому что стоять среди звезд, нежась в руках любимого мужчины, и любоваться видами космоса — нереально, сказочно, умиротворяюще. Что значит жалкий гардероб на фоне мириад звезд? Ерунда!

— Давно я здесь не был, — тихо вздохнул Лейс, возвращая меня в реальность. — Надеюсь, в этот раз будет иначе.

Я встрепенулась. Мужа до сих пор беспокоит встреча с моими родителями, хотя мы досконально обсудили ее. Иногда мне казалось, он боится, что меня у него снова заберут.

— Теперь мы вместе и навсегда, что бы ни случилось. — Я перегнулась через подлокотник и, обняв его за плечо, прижалась.

Посмотрев мне в глаза, Лейс улыбнулся, и в изумрудной сияющей глубине разлилось море нежности, от которой у меня закружилась голова, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Бог ты мой, как же я люблю его!

— Я знаю, родная, — шепнул он, подняв ладонь и погладив меня по щеке.

Я ткнулась лбом ему в плечо и призналась, наслаждаясь лаской:

— Когда ты касаешься меня так и смотришь… с нежностью, я готова душу отдать. Простить что угодно и выполнить любое твое желание…

Твердые пальцы обхватили мой подбородок, заставляя приподнять лицо и снова посмотреть ему в глаза:

— Я тоже, любимая. Готов на все ради тебя. И хочу, чтобы ты об этом знала.

— Предупреждаешь? — весело удивилась я серьезности и даже отчасти угрозе, прозвучавшей в его голосе.

— Даш, я слишком люблю тебя. — Муж уклонился от прямого ответа, пожав внушительным плечом.

Мы смотрели друг на друга влюбленными взглядами, потом я не выдержала:

— Лейс, я обещаю, все будет хорошо.

— Да, — легко согласился он, — я позабочусь об этом.

О чем именно, спросить не успела: шаттл завибрировал, притормаживая, пассажиры оживились, значит — прилетели.

— Доброго утра, Дарья Сергеевна, давненько вас не видели, — искренне улыбнулся старый консьерж Шуршик, служивший в нашем доме уже лет двадцать и все про всех жильцов знавший.

— Вы правы, Дмитрий Иванович, слишком давно, — улыбнулась я. — Вот, вернулась ненадолго… с женихом родных познакомить.

— Поздравляю, — по-отечески проникся важностью момента пожилой мужчина, который частенько поддерживал меня в юности улыбками и шутками в грустные моменты жизни.

— Лейс Хеш’ар, — по-военному коротко кивнул мой эльф.

Старик-землянин польщенно улыбнулся еще шире. К сожалению, не каждый сочтет за труд назваться привратнику. А уж представительный высокий х’шанец в белоснежной военной парадной форме с золотым шитьем здесь и вовсе впервые появился.

Мы на лифте поднялись на этаж, который занимает одна квартира, и вышли на отделанную розовым мрамором площадку. Краем глаза я заметила, что Лейс все подмечает и оценивает. Да, я знаю: наши миры и уклад жизни отличаются, иногда сильно. Хотя Хеш’ары и Х’элиры из богатых, родовитых семей.

Дверь отворила горничная Клара. Увидев нас, на миг открыла рот от удивления, а затем, встрепенувшись, с улыбкой и коротким поклоном пропустила в холл:

— Дарья Сергеевна, доброго утра. Ваша семья в столовой завтракает. Мне доложить?

— Доброго дня, Клара. Нет, мы сделаем им сюрприз, — улыбнулась я, приказала нанатону остаться в холле и, взяв Лейса под локоть, повела за собой.

Он на ходу осмотрел стены коридора, отделанные светлыми панелями, беломраморную лестницу на второй этаж и огромную антикварную позолоченную люстру с хрустальными подвесками. Мы прошли в красивую малую столовую с овальным столом и изящными деревянными стульями в белых чехлах.

Моя семья замерла с приборами на весу, увидев нас. Первыми «отмерли» Маша и Анфиса.

— Дашка, ты… — выкрикнули обе синхронно и, сорвавшись с места, побросав салфетки, кинулись ко мне, презрев вбиваемый в нас с рождения этикет.

Одетые в симпатичные бежевые пышные платьица девчонки с радостным визгом повисли на мне. А я счастливо, крепко прижала их к себе. Пыталась приподнять, но восьмилетние сестрички оказались слишком тяжелыми.

Отец встал, глядя на Лейса, на его лице проступил испуг. Он коротко, взволнованно посмотрел на маму, нервно поправив на груди рубашку. Мама тоже во все глаза смотрела то на меня, то на нежданного гостя.

Я услышала глубокий вдох, затем Хеш’ар уверенно подошел сначала к маме:

— Здравствуйте, Анна Михайловна, — не обращая внимания на несколько заторможенное состояние дамы, подхватил ее руку и по земной традиции поцеловал тыльную сторону. Затем перевел взгляд на отца и спокойно, как ни в чем не бывало поздоровался с ним, снова кивнув по-военному коротко и четко: — Сергей Дмитриевич.

— Вы? — наконец отозвалась мама. — Вы… х’шанец? Хеш’ар?

— Да, вы правы, — кивнул он. — Лейс Хеш’ар.

Маша и Анфиса отлепились от меня и, совершенно не смущаясь, обступили интересного гостя с двух сторон:

— А я Маша, сестра Даши. А вы военный?

— А я Анфиса, сестра Даши и Маши. А вы на самом деле х’шанец, да?

— Девочки, угомонитесь! — Последним отмер отец, возвращая себе дар речи.

Близнецы тут же изобразили пристыженные гримаски, хотя бесенята в голубых глазенках выдали сестер с головой. Девочки отошли на шаг в сторону, давая взрослым простор для маневров.

— Мама, папа, мы…

Отец меня перебил:

— Вы прямо с Т-234 к нам?

— Не совсем, — осторожно ответила я, начиная волноваться о последствиях своего геройства.

— Почему ты не позвонила сразу, когда тебя привлекли в тот ад? — повысил голос папа, вернув себе уверенность. — Мы месяц не могли тебя найти. Твое руководство было не в курсе, где ты, знакомые тоже. В квартире — только пыль. Мы с Мишей обратились в правоохранительные органы, прежде чем нам сообщили, куда тебя послали. Да я бы поднял все свои связи, я бы…

— У нее не было возможности, Сергей Дмитриевич. — Муж взял меня за руку, притягивая ближе к себе, даже не осознавая своего защитного жеста и предупреждающего голоса. А родители — заметили.

— Меня забрали прямо из лаборатории. Простите, пап, мам, но с ОБОУЗ не спорят, когда они сообщают, что миссия секретная и обязательная. У меня же контракт с университетом и правительством, — быстро пояснила я, чтобы они не успели в чем-то обвинить Лейса.

— …мы не могли связаться с тобой три месяца, — с надрывом шепнула мама, перехватив мою свободную руку.

— Но вы же получали сообщения от меня и руководства? — испугалась я.