Провидение - Макгвайр Джейми (читать книги txt) 📗

Я надела белые льняные брюки и розовый топ. Джаред еще не вернулся, и я пошла к нему босиком. Из его домика доносилась музыка. Я подумала, что он, вероятно, еще под душем, и потому постучала по раме двери, затянутой москитной сеткой.

— Входи, Нина, — весело ответил Джаред. — Тебе незачем стучаться.

Джаред полусидел, привалившись спиной к стене, на безупречно застеленной кровати и что-то писал в толстой коричневой книге. Дверь пискнула, я вошла. В глаза бросились огоньки мониторов и прочего оборудования, расставленного вдоль стены.

Я приподняла бровь:

— Ты привез стереосистему?

Джаред пожал плечами:

— Я всегда беру ее с собой.

— А почему не взял плеер?

— Не могу работать, когда у меня в ушах звучит музыка.

Я забралась на кровать, и Джаред придвинул меня к себе.

— Ты вроде говорил, что услышишь мой голос даже на стадионе, полном народу?

Джаред сморщил нос:

— Ну да, ты поймала меня. Мне не нравятся, когда у меня в ушах эти штуки.

Я прикусила губу, наклонилась к Джареду и прошептала, дотрагиваясь губами до его уха:

— Мне казалось, тебе нравится, когда что-то прикасается к твоим ушам.

Джаред крепко прижал свои губы к моим, и в ту же секунду я оказалась распластанной на спине. Его реакция выглядела автоматической, и я вдруг подумала: что, если прикосновение к ушам — его слабость? Тогда у меня есть шанс сломать его решительное намерение ждать лучших времен.

Стоило мне удобно улечься, как Джаред отшатнулся:

— Твои губы отличаются от жестких пластиковых наушников. Так что веди себя прилично. — Он улыбнулся.

— Извини, — неуверенно сказала я и прилегла головой на сгиб его руки.

Дождь выстукивал по крыше негромкую песню, я слушала и улыбалась. Впервые в жизни я радовалась, что на каникулах идет дождь.

В книге, которую держал Джаред, все свободное пространство было испещрено рукописными пометками. Он начал с самого верха страницы и писал мелко-мелко.

— Что это?

— Мой дневник. Надо наверстать упущенное. Я добрался до событий месячной давности. Хочу записать все в мельчайших подробностях, — сказал он, целуя мои волосы.

— Ты ведешь дневник? — удивилась я.

— А чем еще мне заниматься в те шесть-семь часов, которые я не сплю по ночам? — усмехнулся Джаред.

— Ты когда-нибудь писал обо мне?

— Большая часть этой книги о тебе, — ответил он, как будто это само собой разумелось.

Я села:

— Серьезно?

Довольный моей реакцией, Джаред хмыкнул:

— Да. Ты мне не веришь?

— Конечно, я тебе верю… Только… — Я посмотрела на пухлую книгу и заметила, что осталось всего полдюйма неисписанных страниц. — Тут так много листов.

Лицо Джареда смягчилось; он смотрел мне прямо в глаза.

— Я уже давно влюблен в тебя.

— Ты записывал, что я делаю?

Джаред засмеялся:

— Нет. Ну… иногда. Я больше пишу о том, какие чувства у меня вызывает то, что ты делаешь, или строю планы: как обойти запреты Джека, как мне жить без тебя, как я сделаю тебя счастливой. Это помогало мне, когда выдавались особенно трудные ночи.

— Там есть что-нибудь плохое?

— Хочешь почитать?

— Нет! — воскликнула я. Мне стало стыдно, что он подумал, будто мне хочется сунуть нос в его записи, и я ощутила знакомый жар на щеках. — Дневник твой. Меня это не касается.

— У меня нет от тебя секретов, ты сама знаешь.

Я опустила взгляд на руки и принялась щелкать ногтями.

— Но это личное. Мне бы не хотелось, чтобы ты прочел мой дневник.

— У тебя нет дневника. А если бы был, то мне, вероятно, пришлось бы его прочесть, — заявил Джаред безразличным тоном.

Я посмотрела на него в изумлении.

— Шучу! — Джаред хохотнул. — Я не написал ничего стыдного. Думаю, было бы здорово, если бы ты прочла.

Джаред закрыл книгу и положил мне на колени. Было любопытно узнать, что там написано, но разве так можно делать? Это нехорошо, хоть я и получила разрешение.

— Нина, все в порядке. Читай. — Джаред откинул обложку, так что открылась первая страница.

Вечер выдался бурный: я сидела, прислонившись головой к плечу Джареда, и знакомилась с его сокровенными мыслями. После того как я просмотрела несколько начальных страниц, чувство вины ушло и я по-настоящему увлеклась чтением. Странное ощущение: я будто читала собственные мемуары о времени, когда не знала о существовании Джареда.

Я обкусывала ноготь большого пальца, узнавая, как выглядела моя жизнь со стороны. Джаред играл моими волосами; двигались только его руки, в остальном он был неподвижен и молчалив. На середине одного из самых длинных пассажей я поняла, что это было написано в ту ночь, когда он из-за меня получил пулю.

Клер вынула пулю. Раньше я просто злился, но теперь был в ярости. Я видел, как этот ублюдок целится в нее, и мне хотелось оторвать ему голову. Но я не мог покончить с ним быстро. Одним из прихвостней Донована, которые охотятся за ней, стало бы меньше. Но и от этого мне не полегчало. Я не мог решиться. Накричал на Клер, чтобы заканчивала быстрее и я мог вернуться к Нине. Объяснить Клер, что меня бесит, я был не в силах, потому что сам не знал ответа. Зачем мне нужно было возвращаться, если я знал, что с ней отец? К тому моменту она уже вернулась домой, но мне нужно было быть рядом, и я злился на себя за эти чувства.

Похоже, я привязался к ней, но до сегодняшнего вечера не знал этого. Я и раньше должен был находиться рядом с ней, чтобы охранять, а сейчас мне нужно просто быть рядом. Это приводит в ярость.

И вот я здесь, наблюдаю, как она говорит с Синтией. Я все еще не понимаю, в чем моя проблема. В первый раз я боюсь, что не справлюсь. И не просто не справлюсь, а упущу ЕЕ. Клер обвиняет меня в том, что я перфекционист, — может, в этом все дело. Или я просто не хочу, чтобы она расстраивалась. Но какое мне, к чертям, до этого дело? Она все равно не узнает. Я не хочу, чтобы она умерла, но это неудивительно. Она умирает — умираю я.

Может быть, я слегка влюблен. А что для меня плохого в том, чтобы влюбиться в нее? Она милая девушка. Она добра, умна. Она комично упряма и так мило заправляет волосы за уши, когда нервничает. Она красива… невероятно красива. Любой, кому не чужды нежные чувства, влюбился бы в нее и проводил бы рядом с ней все время. Думаю, это неизбежно. Но это не просто влюбленность. Если бы я не был весь в крови, я бы схватил ее и… не знаю. О чем я думаю? Она не может знать обо мне. Может быть, это меня и злит? Может быть, мне хочется, чтобы она узнала, что я ее защищаю. Думаю, какая-то часть меня этого хочет. Она ходит вокруг дома и не имеет понятия, что сегодня я спас ей жизнь. Почему это меня беспокоит? Она не должна ничего знать. Не должна знать, что я ее защищаю, что она мне небезразлична и что я считаю ее красивой. Не глупо ли испытывать такие чувства к ней? Может быть, в этом все дело? А может, не все. Думаю, тут нечто большее.

Думаю, я ее люблю.

Я оторвалась от чтения дневника, подняла взгляд и увидела, что автор следит за моей реакцией. Сев прямо, я быстро поцеловала его. От прикосновения моих губ рот Джареда растянулся в улыбке. Странно. Я отклонилась назад, чтобы заглянуть ему в глаза. На его лице был написан триумф.

Наполнив грудь воздухом, я собралась заговорить, но Джаред нахмурился:

— Не говори «ау».

Я быстро покачала головой:

— Еще чего! Я вовсе не собиралась говорить «ау». Это было замечательно. Спасибо тебе.

— Тебе нужно прочесть о вечере, когда праздновали твое шестнадцатилетие. Или про день окончания школы. Или про свидание с Филипом Якобсом.

Я сморщила нос:

— Не думаю, что мне хочется оживить воспоминания о праздновании шестнадцатилетия. И точно знаю, что не хочу вспоминать три часа, проведенные с Филипом Якобсом. Да уж.

Джаред улыбнулся:

— Могу прочитать сам. Я опущу те части, которые ты не хочешь слушать.