Зеркальщик. Счастье из осколков (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
«Ничего, голубчик, спешить не станем, - с лёгким злорадством подумала Софья Васильевна, неспешно подводя Зеркальщика к своей давней подруге и представляя их друг другу в самых пышных и витиеватых выражениях. – Меня на обручение тётка вообще не выпустила, сама все заверения и клятвы принимала. Вот и ты, голубь ясный, не враз Вареньку получишь. Что легко даётся, мало и ценится».
- Девочки, маменька что, нарочно? – дрожащим от еле сдерживаемого гнева и обиды голосом прошептала Варенька, терзая уже третий сунутый ей в руки сердобольными сестрицами платочек. – Нарочно Всеволода ко мне не пускает?!
- Так положено, - шептала Юленька, давая себе зарок не приглашать на обручение много гостей. – Жениха твоего все должны узнать и принять.
- Да зачем это всем-то? – резонно возражала Аннушка, коей хотелось уже завершить скучную официальную часть и перейти к танцам. – Чай, Варенька одна с ним жить станет, Агриппину Витольдовну они к себе не пустят.
- А может и придётся, - запальчиво возразила старшая сестра и тут же испуганно прижала ладошку к губам.
Аннушка с Варенькой разом побледнели, перекрестились и чуть слышно прошептали:
- Не дай бог…
- Я к тому, что обычай такой, - поспешила исправить сказанное Юленька, отгоняя от себя страшное видение любопытной особы, в самые мало-мальские дела сующей свой длинный, тонкий нос, а потом охотно делящейся полученными сведениями со всем городом. – Так что, Варенька, потерпеть придётся. Зато потом наедине сколь угодно долго будете, даже, - барышня хихикнула, стыдливо отвела глаза, - поцеловаться сможете. И маменька вам не помешает.
Варвара Алексеевна красочно вспомнила, что у них с Всеволодом Алёновичем дело не только до поцелуев дошло, и поспешила спрятать раскрасневшееся личико за веером. И именно этот самый миг Софья Васильевна выбрала для того, чтобы подвести-таки Зеркальщика к дочерям.
- С нашими дочерями, Всеволод Алёнович, Вы уже имели честь познакомиться, - возвестила женщина, бросив быстрый внимательный взгляд на среднюю дочь. Чего это она закраснелась так, словно не невеста, а молодая жена после первой брачной ночи? Ох, молодость-молодость, всюду-то за тобой присмотр да пригляд нужен.
- Добро пожаловать, Всеволод Алёнович, - дружно прощебетали Юленька с Аннушкой, в очередной раз отметив, что жених у сестрицы не особенно пригожий. Нет, статью Господь не обидел, но этот шрам на лице весь вид портит. А уж глазищи-то до чего пронзительные, прямо жуть берёт!
- Надеюсь, барышни, Вы в добром здравии?
Девушки поспешили заверить Зеркальщика, что здоровье у них отменное.
- Варвара Алексеевна, - Всеволод чуть коснулся прохладных от волнения пальчиков девушки, - могу я просить Вас…
Горло точно незримая петля перехватила, Всеволод Алёнович кашлянул, обуздывая распоясавшиеся чувства, и ровным, ясным голосом, коим, как подумалось Юленьке, только приговоры зачитывать, продолжил:
- Могу я просить Вас стать моей супругой?
В сияющих глазах, в робкой улыбке, заигравшей на губах, во всей позе, даже в шелесте складок платья любимой Зеркальщик без труда прочёл ответ, и душу его охватила столь безмерная радость, что сдержать её не было никаких сил. На губах Всеволода засияла ясная мальчишеская улыбка, широкая и лучистая.
- Я всей душой принимаю Ваше предложение, - звонко отозвалась Варенька и лишь после того, как сестрицы с двух сторон ткнули её локотками в бока, добавила. – Разумеется, если мои родители нас благословят.
«Можно подумать, отсутствие благословения остановило бы», - усмехнулся Алексей Петрович, в этот момент отчётливо вспомнив, как сам просил руки Софьюшки у суровой тётки. Старая карга тогда подарки приняла, обручение провела, а как узнала, что жить молодые не в столице будут, живёхонько всё попыталась назад поворотить. Да не вышло, Софьюшка из тёткиного дома в одном тонком платьишке и домашних туфельках бежала, лишь бы с милым не разлучаться.
- Ну что, Алексей Петрович, благословим молодых? – Софья Васильевна спросила столь серьёзно, что Варенька даже озаботилась: а ну, как родители согласия не дадут?
Алексей Петрович помолчал, чувствуя, как нарастает вокруг напряжение, а вокруг Зеркальщика начинают роиться мелкие осколки, выдавая испытываемое дознавателем волнение, после чего широко улыбнулся и подмигнул дочери:
- Благословим.
Софья Васильевна вздохнула негромко, повернулась в сторону сияющей улыбкой служанки, держащей наготове святой образ Казанской Богоматери, и неприметно смахнула слезинку с уголка глаз. Вот и выросла дочка, уж жениха в дом привела, а давно ли маленьким босоногим несмышлёнышем по дому бегала, лепетала что-то звонко, полная неистребимой детской радости? Софья Васильевна качнула головой, прогоняя тоску. Что это она, право слово, чай не на погост дочку снаряжает, а под венец, радоваться надо, а то, был грех, боялась, что Варенька так старой девой и останется, уж больно затейливое увлечение себе средняя дочь выбрала. Шутка ли, помощницей дознавателя стать вознамерилась! И стала, упрямица эдакая, ни людской молвы, ни родительского гнева не убоялась! Да ещё и жениха нашла, причём не какого-нибудь, а Зеркальщика. Конечно, матери-то, может, и поспокойней было бы, коли избранником дочери стал кто-нибудь менее чародейный, да ведь сердцу не прикажешь. Одно радует: Зеркальщик для своего Отражения всё исполнит, небо и землю к ногам постелет. И в обиду никому не даст, что особенно обнадёживает. Софья Васильевна взяла образ и повернулась к опустившимся на колени молодым. Алексей Петрович подошёл к жене, вопреки традиции, исключительно по собственному желанию (да и кто бы его в собственном дому попрекать осмелился?) обнял супругу за талию, притянув к себе, и звучно пророкотал древние, веками и поколениями предков освящённые слова обручальной клятвы. Софья Васильевна эхом вторила мужу, про себя моля небеса явить милость молодой паре и благословить их союз. Словно в ответ на мольбу матери пламя в висящей в красном углу лампадке вспыхнуло ярче, будто туда масла добавили и фитилёк поправили.
- Небеса вняли клятве, - прошептала Аннушка, толкая в бок стоящую рядом Юленьку. – Смотри, как пламя-то в лампаде разгорелось!
- Ты бы лучше за обрядом наблюдала, чай, через годик-другой и сама так стоять станешь, - недовольно отозвалась сестрица, чьи романтические мечтания были прерваны самым неромантическим образом. Право слово, пристало ли молодой девице, словно торговке базарной, локтями пихаться! Да и локотки у Аннушки точно спицы вязальные, мало ран кровавых не оставляют.
- А, чего за ним смотреть, чай, родители и без нас всё знают, - беззаботно отмахнулась Аннушка, едва не подпрыгивая на месте. – Скорей бы уже жених Вареньке кольцо подарил, да танцы начались! Я прямо застоялась вся! Кстати, а тебе не показалось, что у Всеволода Алёновича облик какой-то… потрёпанный?
- Ничего удивительного, Варенька же рассказывала, через какое испытание тяжкое им пройти пришлось, - фыркнула Юленька, из-за распахнутого веера оглядывая гостей и прикидывая, куда лучше всего так, между делом, проследовать. Пожалуй, к окошку французскому, у него все самые блестящие кавалеры собрались.
После благословения родителей последовала ответная клятва жениха с невестой, заставившая Аннушку едва ли не взвыть от нетерпения. Мало того, что речь сия и так весьма длинна и заковыриста, так ещё и Варенька с Всеволодом Алёновичем мало не на каждом слове спотыкаются, словно косноязыкие. Но вот, наконец, жених достал из кармана небольшую коробочку, и Аннушка с любопытством вытянула шею, пытаясь как можно лучше разглядеть колечко. Всем ведь известно, что сие украшение скажет о чувствах гораздо больше, чем все слова вместе взятые. Правда, младшей барышне Изюмовой дар не сильно приглянулся: ободок у кольца тоненький, камень дымчато-серый, не бриллиант точно. Аннушка капризно надула губки, плечиком дёрнула. Вот то ли дело у Марфушеньки Огудаловой обручальный перстень: большой, широкий, а бриллиант крупный да лучистый, словно капля росы. Правда, Марфушеньку перед обручением три дни маковой настойкой поили, чтобы она себя не помнила и в самый последний момент не взбрыкнула, от видного, хоть и весьма пожилого годами жениха отказываясь. А у Ларисы Васильковой какое кольцо было, чудо, а не кольцо! И никто ведь на обручении её и не предполагал, что у жениха уже одна законная супруга имеется. И детишек трое, и долг карточный неподъёмный, коий и принудил кавалера новую супругу искать. Аннушка вздохнула и снова посмотрела на Вареньку и Зеркальщика, открывавших бал вальсом. А может, не в кольце дело и даже не дарах жениха? А в чём же тогда? Отчего одни всю жизнь с одной единственной рука об руку идут, а другие в день венчания к любовнице уходят? И как отличить одних от других, коли на словах все в верности клянутся? Ох, как же это непросто, взрослеть! Аннушка решительно тряхнула головкой и приняла приглашение на танец от пышноусого корнета Андреева, обладавшего самым завораживающим баритоном и самым буйным нравом во всём городе. А какие у него очи жгучие, прямо всю душу до донышка прожигают!
