Драконов больше нет. Дилогия (СИ) - Ветрова Ветка (первая книга txt) 📗
— Лорди.
Уже спустя вдох, я мысленно проклинала себя, натолкнувшись на хмурый взгляд мужа. Как можно было забыть, что не только Тик наблюдает за мной?! И если другие могли не заметить движения моих пальчиков и губ, то Конрад уловил перемену во мне сразу же. То, что я сделала, поддавшись надежде снова опереться на плечо любимого заклинателя, могло перечеркнуть все мои планы, да и Тику следовало исчезнуть, как можно скорее. Я опять подвела его. Проиграть из-за своей глупости было бы очень обидно. Я же знала, что готова противостоять мудрецу. Зачем же мне понадобилось звать на помощь, подвергая друга опасности? Да, я сделала это не намеренно, поддавшись порыву, не успев даже подумать. Опрометчивое движение тела опередило мысль. Только вряд ли это оправдание могло утешить меня. И как теперь исправить эту оплошность?
Я чувствовала, что Конрад отныне настороже. Он больше не верил в мою бесчувственность, в мою замороженную душу. А я ведь надеялась выжить в предстоящей схватке. Власть, которую так беспечно вручил мне мой супруг, могла оказаться достойной наградой за все лишения, сброшенные мне на голову судьбой. Не знаю, принесла бы она мне счастье, но удовлетворение я бы точно получила, приказав разрушить ненавистные храмы и освободить узников застенков. Искушение встряхнуть этот заплесневевший мир было велико, но чтобы сделать это, мне, как минимум, следовало остаться в живых.
Особняк Конрада был похож на дворец. Скорее всего, когда-то в древности здесь как раз и находился королевский дворец, который впоследствии восстанавливали после разрушений и перестраивали до тех пор, пока он не приобрёл современный вид. Чтобы подъехать к входной двери, нам пришлось миновать ворота, так как территория усадьбы была огорожена высоким каменным забором. Сам дворец стоял в центре фруктового сада и издали напоминал белый цветок. Островерхую крышу в центре лепестками окружали башенки с узкими окошками, застеклённые цветными стёклами. Белоснежные стены казались созданными изо льда, хотя, скорее всего, это был мрамор, который строители использовали для отделки и декорирования здания.
Покинув карету, я нервно отбросила в сторону цветок лилии, который вручил мне церемониймейстер на обряде. И сразу же поняла, что допустила ещё одну ошибку. Конрад, не подал виду, будто заметил мой жест, но следуя за мной, наступил на цветок и каблуком сапога вмял его в грязь. Этот поступок был равноценен объявлению войны. Он знал о моём намерении и был готов к нападению. Эффект неожиданности для меня был потерян. Шансы на победу резко упали, но сдаваться я не собиралась. В крайнем случае лучше умереть, чем остаться жить в качестве его жены. И все же я сделала вид, что не заметила столь красноречивый намёк. Спокойно прошла следом через холл, не глядя на склонившихся в приветствии слуг и старательно сохраняя бесстрастное выражение лица. Решительно поднялась по мраморной белоснежной лестнице на второй этаж и, пройдя по длинному, широкому коридору, оказалась в спальне.
Брачное ложе было уже расстелено и ждало нас. Вокруг него суетились служанки, расставляя светильники на высоких, позолоченных ножках. Вазы с букетами заполняли ниши в стенах. Женщины устремились ко мне, собираясь переодеть в ночную кружевную сорочку, но Конрад резким взмахом руки остановил их.
— Все вон, — приказал он тихо.
Женщины испугано выпорхнули из комнаты. После чего мой муж захлопнул дверь и, повернувшись ко мне, растянул губы в зловещем оскале. В первую минуту я отступила к кровати, позволяя дракону в себе проснуться. Моя улыбка на бескровном лице тоже не обещала новобрачному ничего хорошего. Чёрное пламя заслонило белки глаз. Зеркало, висящее на одной из стен, более не отражало прекрасной королевы. В нём застыл дракон перед нападением. Ещё миг и я уже готова была ударить. В груди бушевал огненный гнев, дыхание стало жарким. Мне оставалось сделать всего лишь один-единственный выдох. И я сделала его. Из моего приоткрытого рта вместо воздуха вырвался чёрный огонь и устремился к уродливой человеческой фигуре, стоящей передо мной.
— Я знал, что ты меня дурачишь, — успел прохрипеть Конрад, и сделал глотательное движение, словно решив перекусить перед смертью.
За миг до того, как огонь обрушился на него, его тело покрылось льдом, который тут же растаял, после соприкосновения с драконьим жаром. У меня вырвался крик отчаянья. Если бы я могла потушить пламя, то Конрад остался бы ледяной статуей. Но я сама освободила его от оков хлада. Теперь же он был совершенно невредим, если не считать мокрой одежды и лужи у него под ногами. Мне необходимо было несколько минут, чтобы взрастить в себе новый сгусток огня и повторить попытку. Но дражайший супруг не собирался позволить мне собраться с силами. Он бросился вперёд, с размаху вогнав длинную иглу прямо в сердце. Казалось, он всё время держал в руках этот впрыскиватель, каждую секунду готовясь отразить нападение. Ожидаемый лёд, с которым я надеялась быстро справиться, во мне не появился. Вместо него в сердце вспыхнуло чужое пламя. Оно сковало мои силы, принуждая сосредоточиться на борьбе с ним. Я упала на кровать, неспособная более пошевелиться.
В моём теле разгоралась схватка. Чёрный дракон пытался защитить свою хозяйку от захватчика. И пока он не победил, мне следовало выдержать чужеродный жар, не поддаться ему. Конрад всмотрелся в мои пылающие глаза, способные глядеть нынче только вглубь себя и с облегчением выдохнул. Сказал зло, впрочем, не будучи уверенным, что я его слышу:
— Неужели ты могла подумать, что сможешь меня обыграть? Я не собирался давать тебе ни единого шанса и к любому повороту был готов. Зная, что имею дело с огнём, я всегда носил за щекой ледяную капсулу. Лёд может поражать не только душу, но и тело, к твоему сведенью. Но подозревая, что ты способна с ним справиться, я припас для тебя ещё и огонь. Моя новая разработка, дорогая, и созданная, кстати, специально для тебя в качестве свадебного подарка, так сказать.
Заметив мою неподвижность, он склонился к самому лицу, прошептал совсем тихо:
— А теперь следует закрепить победу. Нам ведь нужен наследник, не так ли? И, кажется, это наша брачная ночь.
Он резко рванул моё платье с плеч. Послышался жалобный треск ткани и уже через мгновенье разорванный наряд валялся на полу. Конрад не стал тратить время на разоблачение, лишь расстегнул пояс. Навалился на моё пышущее жаром тело, как был, в мокрой одежде, с силой вдавил меня в мягкую перину, которая надеялась приютить в эту ночь страстных любовников. Вряд ли то, что сейчас происходило, можно было назвать объятьем влюблённых супругов. Его руки сжали мои плечи с такой силой, словно он собирался разорвать меня на части. Ногти впились в кожу, оставляя на ней кровавые борозды. Ему явно хотелось, чтобы я почувствовала боль, отозвалась на неё криком, чтобы я перестала быть неподвижной статуей. Он пронзал меня взглядом, так же, как и пронзал моё тело своей плотью. Но я не ощущала ни боли, ни прикосновений. Лишь внутренний жар, который пытался уничтожить меня, сейчас осознавался мной, как единственная реальность.
Время остановилось, я полностью погрузилась в себя, не замечая более ни того, кто всё сильнее вдавливал меня в кровать, ни его попыток привести меня в чувство. Я даже не заметила, когда он оставил меня. Вместо поцелуя муж подарил мне пощёчину. Я услышала его сдавленный хрип:
— Не понимаю, почему ты единственная будишь во мне такую ненависть?
