Падение (СИ) - Андерсон Альбина (список книг .txt) 📗
Он снова трясет ее за плечи. Все плывет у нее перед глазами и она теряет сознание.
— Гейнсборо, — слышит Кира знакомый голос.
В комнату медленно заходит Туровцын. Как верная собака бросает дичь при приближении хозяина, Лосев сразу же отступает от Киры на несколько шагов. Почти у всех стульев, у обеденного стола, вспорота обивка. Лосев хватает один из уцелевших и ставит его перед Кирой. Туровцын тут же опускается на него, кивает Лосеву и через секунды остается с ней один на один. У нее сильно болит скула, она дотрагивается до нее ободранной рукой.
— Лося можно понять, его племяннику проломили череп.
Он внимательно ее рассматривает.
— Не я…, - протестует она.
Ей все время приходится сглатывать слюну с кровью.
— А кто?
— Я не знаю.
Он закидывает ногу на ногу.
— Незнание не освобождает от ответственности, — усмехается он. — Пропали две редкие картины. Положим, мне на них наплевать. Но ты не сдержала слово и ушла.
— Простите…
— Я расстраиваюсь, когда меня обманывают. А я не люблю расстраиваться. Дважды неприятно…, - Туровцын мягко пощипывает рукав пиджака. Торжество охотника, загнавшего свою добычу светится на его лице.
— Простите что я ушла. Я не могла…Клянусь вам, я не знаю что здесь произошло и картины тоже…
— Чего теперь стоят твои клятвы? Раз обманувший, всегда обманет. Думаешь мне нужна эта мазня? Я покупал картины для женщины, которую когда-то любил. Но она оказалась такой же стервой как и ты.
— Простите.
— Время платить. Я человек принципа и всегда забираю долги, даже если это не приносит мне удовольствия. Раздевайся.
Она качает головой.
— Попросить моих орлов помочь тебе?
— Вы никогда не получите этого.
Закинув назад голову он громко смеется.
— Глупая, ты до сих пор не поняла с кем имеешь дело.
— Вы человек-мясорубка, вам нравится превращать людей в фарш.
Лоб его хмурится, рука сжимается в кулак.
— Я бы всунул тебя в промышленную. Вперед ногами, чтобы у тебя было время взять свои слова назад, пока винт не достанет до шеи, — он погладил ее по голове и улыбнулся, обнажив очень белые зубы. — Не верь слухам, я не злой человек, и не могу долго сердиться. После того как ты отдашь мне то, что обещала, я прощу тебя. Но простит-ли Лось? Мне не жаль его родича, плохой из него кусака, если его побили две соски. Но мои люди мне как братья, и ни одна баба не стоит этой дружбы. Лось потерял родственника, а команда товарища. Я прощу тебя, но потом ты будешь просить их. За своего братана они вывернут тебя наизнанку. Ты будешь мечтать о мясорубке, потому что она гораздо приятнее, чем то, что проделают с тобой они.
Он выходит из комнаты. В проеме дверей Кира видит, как не спеша он закрывает краны, джакузи уже наверное наполнилось. Туровцын склоняется над раковиной, тщательно моет руки, лицо и полощет рот. Аккуратно снимает с себя пиджак, галстук, рубашку и устраивает их на вешалке. Он видимо все делает основательно. Когда всласть наиздевается над ней, придет черед Лосева и его команды. Под ней снова разверзлась бездна. Какая — то страшная сила не хочет, чтобы она была счастлива. С трудом поднявшись, она идет через гостиную к дверям на террассу. Осторожно открывает их и выскальзывает наружу. Мягко валит влажный снег, на плитке его уже много, голые ступни проваливаются по щиколотку. Она выплевывает розовую слюну, правая часть лица онемела, страшно ноет бок, но теперь уже все равно. Не замечая пронизывающего холода, она плетется к парапету. Зигги был прав, выбор есть всегда и Кира свой сделала. Город раскинулся внизу, под терассой. Светятся огнями здания, мерцают красные и белые стрелы дорог, чернеют платформы крыш. Около стеклянной ограды стоит засыпанный снегом цветочный горшок, он такой тяжелый, что его оставили здесь на зиму. Поднявшись на него, она поворачивается спиной к краю и садится на ледяной поручень.
Из открытых дверей в гостиную залетает снег, жалюзи зловеще гремят друг о друга. Накинув халат, Туровцын быстрыми шагами проходит к выходу на террассу.
— Это что еще? — спрашивает он сам себя.
Сквозь редкие хлопья снега, он видит Киру, сидящую на парапете. Лицо ее — бледное пятно на фоне черного неба.
Он восхищенно смеется. Какая смелая! Такой женщины у него еще не было. Он перешагивает через порог.
Все получилось так, как задумала Тайка. Она встретила сотрудников ОЭР и в одиннадцать они были у узбекского ресторана. Внутри было темно, заведение закрылось рановато. Тайка постучала и через запертые двери сторож им все рассказал. Он назвал больницу, в которую отвезли Мусю, поваров и одного клиента, попавшего под горячую руку. Ликуя, Тайка повезла ОЭР в госпиталь, Когль все больше темнел лицом, но Тайка не переживала. Вчера ей приказали отстраниться, она то тут при чем? Внутри ее все пело, пока они ездят по городу, Туровцын наверняка преподает Кире уроки хороших манер. В больнице у Муси был жалкий, заплаканный вид. Сухожилие в локте было порвано и у нее сильно болели ребра. Держа ее за здоровую руку, Тайка пообещала, что они найдут и спасут ее подругу. Из больницы она вышла в самом радужном настроении. Обозленный Когль, правда отнял у нее ключи и сам сел за руль. Он так рванул с места, что они все похватались за поручни. Тайка настояла на том, чтобы оставить машину на соседней улице. Бентли зарегистрирован на ее имя, и если что-то случится, лучше чтобы оно нигде не всплывало. По дороге к дому, Когль приказал всем включить на браслетах режим отражения. Браслеты излучают волновые помехи и в записи на камерах слежения останутся только размытые силуэты фигур. Никто не увидит лиц и не узнает, кто на самом деле побывал здесь. Братство не скупилось на такие гаджеты и Когль-фанат всего нового, навешивал их на своих орлов как игрушки на елку. У ворот дома им повезло, они прошли через них после выезжающего с территории джипа. Войдя в фойе, Тайка попросила консьержа пропустить их к Туровцыну, но тот указал на таблоид внутреннего домофона. Тогда Когль вынул электроган и консьерж забился под шнурами. Пока один из горилл Когля активизировал лифт, не работающий без магнитной карты, другой оттащил тело в подсобку.
В лифте Тайка нервничает, Когль и его двое сотрудников сосредоточены. Раньше она этих двоих не видела, видимо новая кровь. Уставившись в пол они молчат. Этих не пощекочешь, — думает она.
Они останавливаются на нужном этаже и выходят в обширный коридор. У двери в пентхаус дежурят мужчины в черных костюмах. Все как один, они тут же встают с кресел.
— Вы к кому? — спрашивает самый здоровый.
— Переведи этим головорезам, что мы здесь по бизнесу, — приказывает Когль Тайке на английском.
Он широко улыбается, Тайка и не знала что он умеет.
— К Игорю Алексеевичу, иностранные партнеры, — вежливо объясняет она, крепко сжимая в кармане ствол.
— Если девчонку испортили, я засыплю кило гречневой крупы в каждую стоящую здесь жопу. Русские любят гречку, — продолжает Когль.
Тайку передергивает, кто-то из телохранителей может знать английский.
— Большие проблемы по поставкам в Евросоюз, Ольга срочно нам назначила встречу, — бойко переводит она.
Имя секретаря Туровцына должно их немного успокоить. Когль и его парни выглядят как приличные иностранцы в дорогих пальто. В коридоре напряженная тишина, охранники в растерянности, видимо за дверью их хозяин вовсю развлекается. Она со страхом ждет сигнала. Когда Когль скажет: Мне очень и очень жаль, но…, - здесь станет шумно. Сегодня она в первый раз в жизни надела пуленепробиваемый жилет, что касается Когля и его ребят, то похоже свои они не снимают даже перед сном.
Туровцын делает шаг вперед.
— Это не поможет, — говорит он ей.
Кира немного отклоняется назад, снег засыпает ей лицо, она закрывает глаза и наконец то кошмар исчезает. Ей становится тепло, яркое солнце слепит глаза. Море ласковое и теплое. Волны мягко шуршат по песку, где-то недалеко кричит чайка. Глеб улыбается и протягивает руки, чтобы посадить ее в лодку перед дальним плаванием. Скоро она прижмется к Глебу всем телом, и положит голову ему на плечо.
