Наследница легенды или как найти неприятности (СИ) - Бабаева Евгения (бесплатные серии книг txt) 📗

— Случилось? да-нет, просто сидим тихонько, никого не трогаем и тебе того желаем.

Значит, мне все равно никто ничего не скажет. Что ж посмотрим.

— Зарина, какая ты красивая, — всплеснула руками Алана, рассматривая меня со всех сторон, и позвала к столу. Я села хмуро покосилась на них, но Алана подвинула мне тарелку с настолько ароматным супом, мой желудок восстал и победил мою подозрительность, павшую в неравной битве смертью храбрых.

— Да, тебе ошень итет, — неразборчиво пробормотал Эрик поглощая аппетитное мясо. Я утолила первый голод.

— Где Раду?

— У него сегодня было много просителей, и теперь он осматривает княжество лично.

Ложка с супом застыла у меня в руках на полпути ко рту. Ну, это уж слишком.

— Не хотите ли вы сказать, что князь поехал объезжать свои владения ночью? В темноте? Да еще взял не свою лошадь? Я видела Вихря и хм его конюха совсем недавно.

— Он, — немного запнулась Алана испытывающее глянула на нас и закончила, — ему не нужен Вихрь. Он и сам быстрее любого коня.

Я закивала головой в знак понимания. Ну, никак не могу привыкнуть ко второй ипостаси Раду. Неужели случилось что-то серьезное, раз он отправился в дозор на четырех лапах? Алана словно прочитав мои мысли сказала:

— Все в порядке. Раду часто так делает. Так намного удобнее. Я улыбнулась Алане, и вспомнила- она тетка Рад значит сможет отвечена многие вопросы. А мне не помешало бы заняться самообразованием, раз оказалась в самом сердце логова оборотней.

— А вы умеете превращаться? — выпалила я, сгорая от любопытства.

— Я? — рассмеялась та, — Нет, уже нет. Видишь ли, я слишком стара, силы — не те. Для превращения нужно много энергии. Я посмотрела на нее прикидывая сколько же ей лет. Лет пятьдесят-шестьдесят не больше. Долго гадать не пришлось. Алана мягко улыбнулась и сообщила:

— Мне в этом году исполниться триста девяносто один год. А что вы хотите? Оборотни могут жить долго. Вопрос в другом: кто им позволит? Я единственная из семьи прожила столько.

Я поперхнулась супом, закашлялась и жалобно посмотрела на Шоги: скажи, что это шутка. Эрик покачал гол и лишь заинтересованно спросил:

— А сколько нашему князю?

— О, Раду еще молод, — серьезно с нежностью в голосе сказала она. — Ему всего сто один год.

И не обращая внимания на мое вытянувшееся лицо, они продолжили увлеченно беседовать. — Если сравнить Раду с обычным человеком. То ему лет тридцать, пожалуй.

Но я не слушала, узнав истинный возраст князя. Ему сто один? Да он мне в дедушки годиться, чуть н взвыла я. Потом вспомнила, как заставляла его готовить, и носить ветки к костру и мне окончательно стало плохо. Дедушка — Раду, язык не поворачивается сказать такое. А еще этот дедушка весьма недурно целуется. Последняя мысль окончательно вывела меня из равновесия. Пока я приходила в себя Эрик и Алана, не замечая моего настроения, спокойно продолжили беседу. Алана что-то спросила- Шоги ответил:

— Еще днем я прогулялся по вашему городу, у вас очень красиво. Каждый дом привлекает своей индивидуальностью, и в основном из-за растений вокруг. Но в эту идиллию и красоту совсем не вписываете! черный храм на площади.

— Черный храм? — я наконец обратила внимание на разговор. — Такого быть не может.

— Вот и я хотел бы знать, почему в столь наделенной красками стране место поклонения богам обозначено черным цветом? — задумчиво проговорил Эрик, глядя на помрачневшую Алану.

— О, я понимаю, о чем вы, — довольно прохладно проговорила Алана, — «черный храм», «черные мессы», «алтарь для жертв» и оборотень во главе, ведь именно об этом вы желаете спросить и не решаетесь?

— Алана, — мягко улыбнулся Шоги, и я в который раз поразилась его способности понимать, сочувствовать и убеждать людей одновременно. Мне, например, до сих пор было не до Аланы- возраст Раду не шел из головы. Хотя, чего я к нему прицепилась (к возрасту не к Раду)? А Эрик продолжал.

— Вы не знаете, о чем мы думаем. То, что сказали вы, пришло бы мне в голову в последнюю очередь. Особенно зная привередливость и вкус Раду- храм для жертвоприношений должен был выглядеть совершенно иначе.

Алана внимательно оглядела наши искренние физиономии и пришла к выводу:

— Наконец-то, у мальчика появились друзья.

— «Ничего себе! Да этому мальчику сто один год.» — фыркнула я про себя. Алана, помолчав немного, добавила:

— Храм стал таким из-за пожара, произошедшего около восмидесяти лет назад. Храм был весь объят пламенем. Но боги не допустили, что бы он сгорел. Храм почернел и лишь окна и купол оплавились.

— Неужели люди не успели потушить пламя раньше, чем оно настолько закоптило стены? — недоверчиво воскликнула я, теребя шелковую ленту на платье.

были внутри, — сухо отрезала Алана, — и заливать огонь им было нечем.

— К-к-как? — поперхнулась я, — почему внутри?

Алана ахнула и прикрыла рот ладонью. Стало ясно, что тетка Раду проболталась о том, о чем следовало помалкивать.

— Из-за чего случился пожар? — перехватил инициативу Шоги.

— Плохие это воспоминания, — покачала головой Алана, — вам это знать не нужно.

— Понятно, — не желая показаться любопытной Варварой, Я вспомнила глаза Раду, после слов трактирщика о его прошлом — это были глаза загнанного зверя. Чужие, пустые, полные тоски.

— Уж не тогда ли Раду перестал доверять людям? — проницательно заметил Эрик, — возможно, вам действительно лучше ничего нам не говорить. А может быть наоборот…

— Этот вопрос не обсуждается, — отрезала тетка князя и встала, намереваясь уйти из трапезной.

— Ладно, — вздохнула я, — спрошу у Раду. — Это невинное замечание застало Алану уже у дверей. Она круто развернулась. Ее глаза показались огромными черными дырами, мерцающими на бледном лице. Столь резкая перемена заставила меня сползти со стула и наполовину спрятаться под столом. Но Алана быстро взяла себя в руки, и только хриплый голос выдавал обуревающие ее чувства.

— Не стоит этого делать.

Эрик что бы сгладить ситуацию, налил вина и подал его Алане, невинно заметив:

— Почему граф Краковский остался в Эрдели? Раду ведь выслал дворян из своего княжества.

Я вздрогнула. Шоги попал в цель эта история, не давала мне покоя уже давно. Я не могла понять, как такой человек как Раду способен был казнить и выслать из княжества, где они родились стольких людей? неужели я его плохо знаю, и под маской дружелюбия скрывается нечто другое? Но если это так, почему его подданные прямо — таки лучатся любовью к своему господарю? Картина не складывалась, одно противоречило другому. На страхе и тирании не возможно вырастить всеобщие спокойствие, любовь и процветание государства. А значит…

— Он выслал не всех, — Алана шумно задышала.

Нет глаза не лгут — даже у оборотней. Я не выдержала:

— Вы ведь никогда не говорили с ним о случившемся? А может все-таки стоило вскрыть эту гнойную рану и избавить его от мук, которые он испытывает до сих пор? — с чего я взяла что случилось нечто изменившее жизнь князя — не знаю, — но была уверена — это так.

Глаза Аланы наполнились слезами:

— Мне ли этого не знать. Но есть раны, вскрыв которые можно убить.

— Алана, простите, мы не должны были быть столь бесцеремонны, — покраснев и опустив голову проговорил Эрик, — Не должны были вмешиваться в дела Раду. Но у меня сложилось впечатление, что друзья именно так и поступают.

Алана с изумлением уставилась на Шоги, и поняв, что тот не шутит повторила:

= Раду выслал не всех дворян. Я вижу вы продолжите интересоваться этим, пока не додумаетесь до невесть чего. Я расскажу вам, что случилось. Но при одном условии. Вы не будете ничего спрашивать у Раду. И даже напоминать ему о том дне.

Мы с Эриком растерянно кивнули. Мы не предполагали. Что Алана так отреагирует на безобидные вопросы. Хотелось отказаться и просить прощения не пойми за что. Но было поздно. Алана уже подошла к столу и села, начав рассказ:

— Это случилось около восмидесяти лет назад. Политическая ситуация была очень сложной. Эрдели находилось на грани войны. Границы патрулировали наши войска. Правящий тогда король Азарии, решил присоединить Эрдели к своим землям. Позарился на лакомый кусочек. Мой брат князь Драгерд- старший отправил большую часть войск на южные рубежи- охранять мирных жителей. Раду тогда был слишком молод. Отец отослал его из города. Толи подозревал что-то, толи чувствовал — не знаю.