Алая Корона (ЛП) - Халле Карина (книги без регистрации полные версии .TXT, .FB2) 📗
— Мы можем поговорить об этом подробнее в другой раз, — сказал я, приподняв бокал вина.
Все погрузились в разговоры и продолжили есть, а мне тем временем надо было кое-что проверить. Я закрыл глаза на случай, если что-то пойдёт не так, и стал искать свою Сумеречную сущность у себя в голове. Я нашёл его там же, где и оставил — лежащего на полу в восточном крыле библиотеки.
Я открыл его глаза.
И посмотрел сквозь них.
Я уставился на потолок и на небесные светила, выгравированные на нём. На галактики из других миров, у которых ещё даже не было названий.
Но пока я смотрел на потолок, я также находился на ужине. Я слышал разговоры вокруг — Туонен говорил о сегодняшнем состязании и о деньгах, которые он на него поставил, хотя деньги здесь были бесполезны, и он не должен был этого делать, так как был судьёй. И когда я на мгновение открыл глаза, я увидел Ханну на другом конце стола, которая с беспокойством наблюдала за мной. Она знала, что я делаю.
А я всё также видел потолок.
Я видел её, и я видел библиотеку. Эти изображения не накладывались друг на друга. Всё это происходило параллельно друг другу, но при этом в одно и то же время.
Я находился в двух разных местах одновременно, но мои мысли были единым целым.
Я улыбнулся сам себе, сидя за обеденным столом, но лицо Сумеречной сущности осталось бесстрастным. Всё то время, пока я находился внутри себя, связь между моим разумом и телом была идеальной.
И сегодня я собирался это проверить.
Я собирался отвезти Ханну на Состязание Костей.
Только вот моя Сумеречная сущность не стала бы оставаться на Сумеречной окраине.
Она собиралась отправиться туда вместе со мной.
СОСТЯЗАНИЕ КОСТЕЙ
Ханна
Прошлой ночью я видела своего отца.
Пока Мор был в библиотеке, упражняясь в единении со своей Сумеречной сущностью, я воспользовалась темнотой и поискала своего отца.
Я достала портальное стекло из банки для соли, которую хранила рядом с кроватью (я тоже сходила в библиотеку и изучила всё о портальном стекле, и о том, как его надо хранить), и положила его на пол. Так его было удобнее всего крутить. Встав на четвереньки, я принялась наблюдать за тем, как оно вращается.
Я собиралась сделать это ещё раньше, но когда темнота опускалась на Сумеречную окраину, со мной всё время кто-то был. Однако прошлой ночью я знала наверняка, что Мор будет занят (вероятно, делая минет самому себе).
Сфера всё вращалась и вращалась, и я с трудом могла разглядеть её в темноте. Но затем она начала сиять. Это свечение не было похоже на свечение солнечно-лунного камня. Я всего лишь могла теперь разглядеть стекло, словно оно было подсвечено изнутри.
И вот, в крутящемся жёлтом стекле, которое переливалось всеми цветами радуги, я увидела своего отца.
Как и предупреждала Динь, видение длилось всего пару секунд. Но пока мне этого было достаточно.
Я увидела лицо своего отца. Он с кем-то разговаривал, но я не смогла увидеть его собеседника. На заднем плане я увидела зелёную траву, что удивило меня, потому что я думала, что в Финляндии сейчас зима. Но кто знает, как вело себя время, пока я находилась в этом мире?
Отец не выглядел расстроенным. Он не был зол. Он был глубоко погружён в разговор и казался очень озабоченным. Это единственное, что мне удалось разглядеть, пока сфера не начала останавливаться. Я тут же попробовала снова её раскрутить, чтобы увидеть отца на ещё один короткий миг, но вскоре вращение совсем прекратилось. На третьей попытке я даже не смогла увидеть его образ.
И всё же я пошла спать с ощущением теплоты в сердце. И не только потому, что я снова увидела лицо отца и узнала, что он всё ещё жив и вполне здоров, а ещё и потому, что вспомнила о словах Мора, которые он сказал мне, когда мы лежали в каюте лодки. Он закинул мне в голову идею о том, что мой отец мог жить здесь, с нами. Сейчас я уже была не уверена в том, что он имел в виду именно это, но если это было так…
Я чуть не расплакалась. Я никогда не думала, что Мор будет рассматривать такую возможность. Это не входило в нашу сделку. Но чем больше времени я с ним проводила, тем сильнее переплетались наши жизни, в хорошем смысле. И я начала думать — надеяться — что сделка, вероятно, ничего уже не значила.
А что, если именно я начала что-то значить?
Естественно, я не хотела опережать саму себя. Я знала, что между нами всё происходило в обратном порядке. Меня заставили выйти замуж за Бога, чтобы выполнить свою часть сделки, о любви здесь не было и речи. Мы даже не особенно друг другу нравились. И хотя о любви речи до сих пор не было, мы с ним сблизились. Даже сегодня утром, когда я лежала рядом с ним, мою грудь наполнило какое-то сильное чувство. Оно билось внутри, хлопая крыльями и пытаясь вырваться наружу. Оно было огромным, горячим и пугающим. Я никогда не чувствовала ничего подобного ранее, ни по отношению к нему, ни к кому бы то и было.
Неужели это и была любовь? Птица в груди, которая пыталась вырваться наружу?
— Ты готова, Ханна? — позвал меня с лестницы Бог смерти.
Он всё чаще и чаще называл меня Ханной. Иногда он произносил моё имя точно священную молитву, точно необходимое ему заклинание. В порыве страсти, когда он находился глубоко внутри меня, он произносил его так, словно просил меня вознестись в небо и навеки остаться там.
— Думаю, да, — сказала я ему.
Ужин закончился двадцать минут назад, и гости уже порядком развеселились, чему немало поспособствовал ликёр из кардамона, курсирующий вокруг стола. Я стояла в главном зале вместе со всеми, и разговаривала с Теллерво о её отсутствующем брате, охотнике Найрикки. Я была шокирована, когда Туони объявил, что рассматривает его в качестве кандидата на роль паромщика. Судя по лицу Туонена, он был точно так же шокирован.
Мор появился на лестнице, за ним шла его Сумеречная сущность, одетая точно так же, как он.
— Vittu Perkele, — выругалась Тапио у меня за спиной, уставившись на них. — Что тут происходит?
— Магия, — сказал Мор, и, хотя на нём была маска, я услышала в его тоне самодовольную усмешку.
Он указал на своего двойника, который в свою очередь указал на него. Если бы я уже не привыкла видеть их (чувствовать их) вместе, у меня бы взорвался мозг.
— Позвольте представить всем вам мою Сумеречную сущность. Он будет сопровождать меня сегодня на Состязание Костей.
«Ты уверен, что это хорошая идея?» — спросил Сарви, нервно взмахнув хвостом.
— Отец, — произнёс Туонен низким голосом, — в последний раз, когда ты выпускал его, всё вышло немного странно. Ты уверен, что хочешь сделать это?
— А когда он выпускал его в последний раз? — спросила я Туонена.
— Это долгая история, — устало сказал Туонен, небрежно махнув рукой, словно говорил: «Это надо было видеть своими глазами».
О, я совершенно точно собиралась расспросить об этом своего мужа.
— На этот раз всё гораздо лучше, — сказал ему Мор, подойдя ко мне. — Я нашёл способ усовершенствовать его. В прошлый раз я этого не делал. Есть один магический трюк…
Я бросила на него предостерегающий взгляд, который говорил: «О, боже, ты же не собираешься рассказывать своим гостям о том, что твой магический трюк заключается в том, чтобы трахнуть самого себя?»
Его тёмные глаза заблестели в прорезях маски, когда он взглянул на меня, но ничего не сказал. Затем он повернулся ко всем остальным.
— Поездка в город по переходу будет быстрой. Мы с Ханной полетим первыми на Сарви. Моя Сумеречная сущность поедет со всеми остальными в карете. Туонен будет замыкать нашу процессию.
Я слегка приподняла руку.
— У меня есть вопросы. Почему я не поеду в карете? Мне кажется, это комфортно и безопасно.
— Для тебя безопаснее всего будет поехать со мной, — сказал он мрачно. — Магическая защита перехода никогда нас не подводила, но я не собираюсь рисковать. Если что-нибудь вдруг случится, если нас атакуют, все, кто будут находиться в карете, станут лёгкой добычей.
