Уход на второй круг (СИ) - Светлая Марина (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
— Я — тут. Позвонила, попросила шмотки забрать. Я звоню — трубку не берет. Твою ж мать, откуда ты взялся, а? — рявкнул Денис.
— Квартиру купил тут. Сдуру.
— Реально, сдуру.
На крыльце нарисовались грузчики, тащившие комод.
— Вроде все, хозяин, — сказал один из них. — Проверяй.
Глеб молча наблюдал, как Басаргин сходит с крыльца и идет к машине. Молча же наблюдал возню в кузове. Пытался прийти в себя и из тысяч мыслей сформировать пустоту. Пусть и давящую. Но когда Денис собирался погрузить в кабину грузовика еще и себя, не выдержал:
— Если сможешь, дай знать, как она. Пожалуйста.
— А я тебе и сейчас скажу. Хреново она. Когда хорошо — по норам не прячутся, — Денис хлопнул дверью, водитель завел мотор.
Грузовик закружил по двору, выезжая. Глеб, чувствуя, как жара струится потом по пояснице, закрыл глаза. О норах он знал слишком много. Норах и конурах. В конце концов, ничего нового. Его выбрасывали, как нашкодившего пса. Необязательно было сторожить под дверью.
Но разве можно вот так навсегда? Насовсем? Откуда берутся силы вычеркивать, выкорчевывать? Забывать? И где ему самому взять силы забыть, когда хочет помнить. Когда все еще не верит, что все закончено.
Он медленно вошел в подъезд. Как будто был не человеком, а роботом. Позволял завладеть собою медленно наползающей усталости. Постепенно сходил с ума.
Быстро он делал только одно и много позже. Ночью, мучимый бессонницей, он достал телефон. Нашел ее номер, которого теперь уже точно не существовало. И, набрав всего несколько слов, нажал «Отправить», понимая, что это сообщение отправлено не будет уже никогда.
«Ты нужна мне. Будь рядом».
* * *
Дождило почти каждый день. От по-осеннему однообразной мороси, окрашивающей все вокруг в серый заунывный цвет, до ливней, когда тротуары превращались в русла рек. Словно этажом выше прохудился водопровод, и теперь заливало землю. Нередкими были грозы, с оглушающим хрустом разламывающие небо. И никто не мог ничего исправить.
Все и везде рано или поздно любой разговор сводили к погоде, и только Ксению Басаргину погода заботила лишь в качестве данных метеосводок, которые она получала перед каждым вылетом.
Как знать, возможно, она иначе относилась бы к стихии, если бы дождем можно было смыть многие дни — из памяти и из настоящего. Но приходилось вычеркивать самостоятельно.
Со всем свойственным ей упрямством Ксения продолжала делать шаг за шагом, попутно кромсая собственную жизнь до неузнаваемости. Ее преследовал страх, почти животный, что не справится. Трещины панциря, так долго защищавшего ее, неумолимо разрастались — знала, чувствовала, и тело саднило от просачивающейся сквозь них жизни. А она все еще сопротивлялась, латала дыры и залечивала раны.
Сменила номер телефона, сменила квартиру. С квартирой повезло — в первую же неделю сняла недалеко от аэропорта, что позволило поставить машину в гараж и начать пользоваться службой такси. В ее существовании вне работы таксисты оказались единственными живыми людьми, с которыми она общалась. Все остальное вымарала. Как мало времени, оказывается, нужно, чтобы избавиться от спортзала и института, спрятаться от родителей и брата. Не думать о приближающемся дне рождения, не ездить на воскресные обеды. Не хотела объяснять, отвечать на вопросы. Что она могла ответить им, если не знала, что ответить себе?
Два года назад ей сказали, что виноват врач. Врачебная ошибка. Кто не слышал о подобном? Но она и подумать никогда не могла, что однажды это коснется ее. Коснется так, что обратного хода уже не будет. Не будет человека, который еще вчера говорил тебе что-то простое, но важное, человека, без которого не мыслишь собственной жизни.
А потом оказывается, что продолжаешь жить, несмотря на потери. День за днем, шаг за шагом. И медленно, незаметно предаешь собственное прошлое. И собственное так и не наступившее будущее.
И однажды вдруг оказывается, что врач, который должен был сделать всё и даже больше, который не спас… тот самый врач, который отобрал будущее…
… оказывается тем самым, кто рядом.
И что с этим делать, что делать с собой, с Глебом — она не знала.
Единственной объективной реальностью, необходимостью оставалась работа. Жесткий график рейсов удерживал у края черной пропасти, в которую она снова заглянула. Упадешь — не выкарабкаешься. Не будет желания, не хватит сил. Их уже хватало лишь на то, чтобы заставить себя подняться с кровати, добраться до аэропорта и сосредоточиться — хотя бы на время полета выбросить из головы все, что не связано с небом. А кроме неба у нее ничего больше не осталось.
Впрочем, у родственников было иное мнение на этот счет. Что они ей и доказали ранним субботним утром в самом конце июля, дружно ввалившись в маленькую прихожую ее нового жилища, наполнив его гомоном, разноцветными букетами и запахом дождя.
— Что ж вам не спится? — уныло пробормотала Ксения, куклой трепыхаясь в их поочередных объятиях.
— С днем рождения, Ксюха! — выкрикнул Дэн, выхватывая откуда-то из сумки футбольную дудку, и принялся дуть в нее изо всех сил.
— Денис! — взвизгнула от неожиданности мать.
— Феерично, — совсем мрачно отозвалась сестра. — Че еще приволок?
— Их, — он ткнул пальцем в родителей. — И подарок!
— Ксюшенька, дорогая, ну мы же соскучились! Не сердись, но твой день рождения — это и наш праздник! — авторитетно заявила мать.
— И поскольку ты вряд ли готовилась, она вчера весь день проторчала на кухне! — возмутился отец, перенося через порог увесистые, судя по виду, сумки.
— Совсем не готовилась, — согласно кивнула Ксения и потерла глаза.
— Есть предложение. Давайте вы попразднуете на кухне, а я еще посплю, а?
— Плохое предложение снимается автоматически, — сообщил Дэн и вручил ей коробку — обыкновенную, большую, из «БытТехники». С ярким изображением набора для фондю из тринадцати предметов.
— Можно испробовать прямо сейчас. Сыр точно был.
— Иди и пробуй! — Ксения вручила коробку обратно брату. — С соблюдением правил пожарной безопасности.
— Умная?
— Денис! — рассердилась Маргарита Николаевна и тут же переключилась на дочь: — Так, все, показывай, как устроилась на новом месте!
— Смотрите, — Басаргина-младшая развела руками и потопала в комнату.
— Ты одна здесь?
— Кота еще не завела, — буркнула она.
— Ксения! — уже хором выкрикнули и отец, и мать.
Но на этот раз быстро сработал Дэн.
— Так, дайте доспать человеку, потом поговорим. Ма, все разогреть надо, разложить. Час тебя беспокоить точно не будем! — обернулся он к сестре.
— Спасибо тебе, добрый молодец, — в пояс поклонилась она и, не сдержавшись, зыркнула недобро. — За все!
Хоть и помирилась с Денисом, а нет-нет, да и прорывалась обида. Знал. Не сказал. Не он виноват, что она увлеклась. Но из-за его молчания она умиротворенной дурочкой блуждала по магазинам. Подарки покупала, идиотка! Те подарки уже через сутки оказались в ближайшем мусорном баке, а она — на даче Басаргиных, где даже ближайшим родственникам не пришла бы в голову идея ее искать.
С такими мыслями Ксения лежала в постели — без сна и с тяжелой головой. До нее доносились отголоски звуков с кухни. Денис с отцом басили, мать добавляла в их дуэт звонкие ноты. Но звучал ансамбль определенно минорно.
Ксения зло повернулась набок и накрылась с головой. Никто не хочет понять самого главного: ей нужно, крайне нужно, чтобы ее все оставили в покое. Неужели это так сложно?!
Тонкая ткань простыни не спасала от настойчивой какофонии. Пришлось зло выдохнуть и подняться. Она демонстративно прошлепала в душ, долго там плескалась, потом так же отстраненно продефилировала обратно в комнату.
К родственникам явилась ровно на сорок пять минут позже отведенного ей Денисом часа. В старой вылинявшей футболке, таких же древних шортах и с небрежно завязанными волосами.
— Медаль вам за терпение, — усмехнулась она, стащила со стола кусок колбасы и устроилась на подоконнике. — Вишневку захватили?
