Призрачная любовь (СИ) - Курги Саша (полная версия книги txt) 📗
— Вера?
— Ты… это… заходи… на чай, — выдавила она первое, что пришло в голову.
Интересно, сколько раз люди прикрывали этой глупой фразой приглашение в постель? Они слились в страстном поцелуе, еще даже не оказавшись в комнате. Вера с трудом нащупала ручку, и они ввалились внутрь. А потом стали неловко стаскивать одежду и почти полностью остались в ней. Вера так давно сгорала от страсти, что первый момент близости показался ей удивительно коротким. Этого было слишком мало, чтобы утолить ее жажду. Как капля дождя в раскаленной пустыне.
Вера сидела на столе, прижимаясь к нему всем телом. В висках шумело, она медленно переживала то, что произошло. Похоже, они оба ничего толком не поняли. Это было просто движение души, соединенное с движением тела. Вера все еще ощущала себя наэлектризованной. Она запустила руки в волосы Иннокентия и с наслаждением перебирала его черные пряди, прислушиваясь к биению сердца.
— Только не оставляй меня прямо сейчас, — прошептала Вера.
Он вдруг усмехнулся и, заглянув в глаза, сказал:
— Давай хотя бы разденемся.
Вера взглянула на себя: она еще в блузке, и принялась расстегивать пуговицы.
— Знаешь, что делать… с современным женским бельем? — спросила Вера, посмотрев на бюстгальтер, но Иннокентий снова прильнул к ее губам, и тогда хранительница отпустила себя.
Какая разница, что он так и не разобрался с застежкой? То, что происходило сейчас, было ее лучшим опытом. Еще ни один мужчина в ее жизни так сильно ее не заводил, быть может, потому что еще никому она не отдавалась полностью. Всегда была какая-то условность. Вера как будто знала, зачем ей была нужна близость и чуть ли себя не уговаривала на нее, особенно в последнее время. А тут все было так естественно. Поэтому наслаждение, которое она получила, накрыло как волна и на миг опустошило голову. Не хотелось ни о чем думать, Вере просто было так хорошо, как никогда раньше.
На миг она сфокусировалась на встревоженном взгляде Иннокентия. Что его могло насторожить? И тут поняла: он ведь до последнего не верил, что у него получится доставить ей удовольствие. Это все из-за жены. Надо же было так сильно задеть этого человека, что спустя столько лет старые раны все еще отдавались болью. Такой болью.
Вера прижала его к себе так крепко, как могла и прошептала:
— Я счастлива с тобой так, как никогда и ни с кем не была. Я никогда не буду тебе врать. Обещаю.
Потом они валялись на диване, изучая друг друга, целовались и занимались любовью. Вера не думала, что бывает вот так, до утра. Уснула она часа в четыре, но открыла глаза уже вскоре. По будильнику. Вера быстро отключила сигнал и легла обратно, глядя на Иннокентия. Он не проснулся и это была большая удача, что она могла теперь просто молча разглядывать его прежде, чем новое утро, возможно, их разлучит.
В луч уличного фонаря попали его руки, изуродованные шрамами, и Вера снова вспомнила про женщину, что практически сама их ему нанесла. Как можно было быть настолько жестокой к этому существу? Вере хотелось стереть шрамы, исцелить их своей любовью. Она нежно коснулась его рук, и тут Иннокентий открыл глаза.
— Я никогда бы не осмелилась сделать такое, — призналась ему Вера. — Это все равно, что убить хранителя… вечное проклятие.
Он улыбнулся и поцеловал ее пальцы.
— Когда ты уйдешь? — решилась спросить Вера.
— Дождусь тебя, — Иннокентий перевернулся на спину. — Я больше не хочу делать это один.
Вера набрала воздуха в грудь и легла сверху, коснувшись его губ.
— Спасибо.
— Не за что. В этом, наверное, и был смысл, — он нежно перебирал ее волосы. — Чтобы мы нашли друг друга.
Вера чувствовала себя той юной и непорочной, какой оказалась на кухне у тренера. Она была тогда такая настоящая, искренняя, юная женщина. Потом ее обозвали грязными словами, и Вера себя потеряла, позволила глупым и завистливым людям стереть себя в порошок. Теперь она обретала себя заново в руках человека с такой же трагичной судьбой.
В коридоре прозвучали шаги. Иннокентий отвел взгляд от Вериного лица и потянулся за очками.
— Зачем они тебе? — тихо спросила хранительница.
Он улыбнулся.
— Вер, у меня миопия, как у матери. Минус три. Все это время я был подслеповатый.
После этого Иннокентий надел очки. Это были другие, похоже, настоящие, для коррекции зрения. В них цвет глаз у него оставался карим.
— Так ты еще прекраснее, — удовлетворенно сказал он.
В коридоре послышался встревоженный голос Любови и раздраженный Виктора.
— Тебе, что недостаточно того, что случилось на балу? — говорил хирург. — Не лезь ты к нему ради всего святого! Неужели тебе не понятно, что психиатр…
— Он вообще здесь?! — настаивала Любовь.
— Да какая тебе разница, где он?!
Вера натянула простыню на них обоих. Иннокентий поцеловал ее в нос и со вздохом сказал:
— Она не отстанет. Если я достаточно разбираюсь в людях, она скоро будет тут.
Снаружи слышались звуки возни. Похоже, Виктор и Люба сцепились. Вера вылезла из кровати и принялась искать свои вещи. Хранители оделись наполовину, когда к ним все-таки завалилась Любовь. Вера со вздохом взглянула на Иннокентия. Ну, по крайней мере, он застегнул штаны. Сама она стояла в джинсах и натянутой на голое тело майке.
— Люба, это кошмар! — прогремел Виктор. — Какое тебе дело до чужой личной жизни?!
Любовь после этих слов выбежала.
— Ей нужна была эта демонстрация, — с этими словами Иннокентий сел на диван.
— Извините, ребят, — произнес Виктор. — Что в этот раз, что в тот… Вчера она заперла меня в подсобке, даже стыдно, что попался на такую уловку. А сегодня… она кусается как маленькая пиявка! Что на работе подумают?
Хирург показал правую руку со следами зубов.
— Что ты любишь извращения, — улыбнулся психиатр.
— У нее крыша поехала, да? — спросил Виктор.
— Похоже, — кивнул Иннокентий.
— И ты ей не займешься?
Психиатр взглянул на Веру.
— Нет. Но у меня есть куча коллег. Целое психиатрическое общество, — на этих словах он поднял брови.
— Ладно, не буду вас смущать, — на этом хирург покинул комнату.
— Пошли в душ, — поднявшись, позвал хранительницу Иннокентий.
Вера прильнула к нему, не желая выпускать из объятий. Сейчас ей не хотелось разлучаться даже на день. Иннокентий, видимо, это понимал. Если бы он не отвел хранительницу в ванну, так бы они там и стояли. В душе они опять занялись любовью, и вышли оттуда разгоряченные и счастливые.
Они оба ввалились в жилище психиатра, все еще целуясь, потому что не могли отлипнуть друг от друга и застали там допивающего кофе Виктора. Хирург тактично кашлянул, позволяя себя заметить и тогда только влюбленные, наконец, расцепили руки.
— Я не собирался прерывать ваши нежности, — заговорил Виктор. — Но счел, не лишним будет передать, что у начальства особые распоряжения для тебя, Иннокентий.
С этими словами он протянул Иннокентию голубой конверт.
— Что это? — похолодев, спросила Вера.
— От Анники, — тихо сказал хирург, по напряженному выражению его лица хранительница поняла, друг тоже не знал, что в нем.
Иннокентий сел в кресло и принялся распечатывать послание. Вскоре он уже читал то, что было написано на вложенном в конверт листе. Вера жадно следила за ним. Наконец, Иннокентий прищурился — смеется? Он отложил бумагу в сторону:
— Ты не представляешь, что она мне предложила, — произнес он, вот теперь Вера слышала в голосе любимого веселые нотки. — Возглавить психиатров!
Иннокентий фыркнул, иронично взглянув на послание.
— Это большая честь! — всплеснул руками хирург. — К тому же, все знают, что ты на голову лучше всех них!
Иннокентий снова прищурился.
— Мне коллеги не нужны. Потому, что это большие трудности. Я привык работать в одиночку и если бы равнялся на авторитеты, думал о репутации, ничего бы не достиг. Это вы, хирурги, любите друг перед другом расправлять хвосты. Приблизиться к руководству обществом московских хирургов заветная мечта Виктора.
