Судья и палач (СИ) - Никитина Анастасия (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— Хорошо, Дмитрий Константинович.
— В общем, господа офицеры, новости я вам сообщил, ценные указания дал, можете отправляться догуливать законные выходные. Заодно и Полозкову навестите. Передавайте ей от меня пожелания скорейшего выздоровления.
С этими словами полковник Бурун вышел из кабинета. Друзья переглянулись, переваривая свалившуюся на их головы информацию.
— Черт бы побрал проклятого Хмарина и всю его контору, — проворчал Николай.
— Отобьёмся, — махнул рукой майор. — Меня больше тревожит предстоящая беседа с Агафьей.
— Беспокоишься, как бы она в сердцах не свернула гебисту шею за такие манипуляции?
— И это тоже, — пробормотал майор, думая о чем-то своем.
А полковник Хмарин о своей шее не беспокоился вовсе. По крайней мере, в данный момент. Он с удобством устроился в глубоком кресле и потягивал из пузатого бокала коньяк двадцатилетней выдержки. Рядом на корточках у камина сидел крупный, даже несколько грузный человек и ворошил угли кочергой. Наконец, подбросив в огонь несколько поленьев, незнакомец с видимым усилием поднялся:
— Сигару?
— Ты же знаешь, Володя, что я не курю, — одними губами улыбнулся ФСБешник. При этом взгляд его остался холодным и настороженным.
— Тогда перейдем к делам, — кивнул мужчина, опускаясь в соседнее кресло. — Признаюсь, та суета, которую ты развел вокруг этой девочки из УГРО, поначалу меня удивила. Я даже подумал, что ты теряешь хватку. Но вчера мне привезли документы…
— Готово заключение по твоей невестке?! — жадно подался вперед полковник.
— Готово, — медленно кивнул хозяин. — Никаких следов рака.
— Все еще считаешь суету излишней?
— Что нам о ней известно? — спросил мужчина, оставив проскользнувшую в голосе гостя издевку без внимания.
— Ничего, что бы объяснило, откуда у обычной девчонки такие способности. А главное, я ничего не знаю о границах этих способностей.
— Границы можно выяснить в процессе…
— Ни в коем случае! — дернулся Хмарин. — Однажды мы уже поспешили!
— Но и тянуть бесконечно я не намерен, — слегка нахмурился хозяин. — По-хорошему она сотрудничать не желает, значит, надо надавить. Слегка.
— Пока я не могу понять, как, — развел руками ФСБешник. — У нас ничего на нее нет. Чиста, аки первый снег…
— Абсолютно безгрешных людей не бывает. И мы с тобой, Боря, знаем это лучше других, не так ли?
По лицу гостя пробежала тень. Намек был слишком прозрачен: «Или полковник Хмарин найдет, чем грешна лейтенант Полозкова, или ему припомнят, чем грешен он сам».
— Вижу, ты меня понял, — с удовлетворением откинулся на спинку кресла хозяин. — Как собираешься действовать?
— На нее ничего нет, — упрямо повторил мужчина. — И прямое давление я считаю преждевременным. Более того, рискованным. Мы уже попытались надавить на Кедрова. И что? Труп с дыркой в черепе нам много рассказал?
— Ты забываешься, Боря, — с едва заметной угрозой в голосе проговорил Владимир.
— Разве, Владимир Александрович? — маленькие глазки пухлого ФСБешника полыхнули нешуточной злобой. — Хотите жесткий сценарий, хорошо. Только после приказа на гербовой бумаге за Вашей подписью.
— Вот как ты заговорил, Боря…
— Именно так, Володя. Мои грешки — дело давнее, а по нынешним временам даже неподсудное. Переживу. А теперь подумай, как отреагируют там, — Хмарин ткнул пальцем-сарделькой в потолок, — если мы опять сядем в калошу?! За старика Кедрова меня чуть не убили. Упущу девку — и мне точно не жить. По крайней мере, не жить так, как я привык… Тем более, что Полозкова явно покруче. Ну что, продолжим меня пугать, или поговорим по существу?
— Хорошо, — скрипнул зубами хозяин. — Не будем торопиться. Она не в вакууме живет — люди вокруг. И не все такие белые и пушистые. Не у нее, так у них есть слабые места. Должны быть. Нужно только их найти. Родственники?
— Глухо, — качнул головой Хмарин. — Мать и брат. Живут в Италии. С девчонкой не общаются. Вряд ли она бросится их защищать. А вот насторожится гарантированно.
— Сердечный друг?
— Под вопросом. Полозкова живет у коллеги. Но это с тем же успехом может ничего не значить. Прописана она в общежитии, а там, как всегда, нет мест. Так что понять, дружба это или лямуры, пока не получается.
— Техотдел тебе в помощь!
— Если бы все было так просто. Я сделал три попытки. Первый микрофон работал четыре дня. Еще два — умолкли через несколько часов. Она их чует, Володя. Как и наружку, кстати, так что даже не предлагай.
— Интересная девочка… — задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику хозяин.
— Еще один мент из ее рабочей группы тоже входит в ближний, так сказать, круг. А примерно месяц назад появился третий мужик — пластический хирург Красинский. С кем из этих троих она спит, пока непонятно. Может быть, вообще ни с кем. Не забывай, слишком плотно за ней приглядывать невозможно.
— Оригинально. И как ты собираешься действовать?
— Надо, чтобы она добровольно перешла служить в ФСБ, — пожал плечами Хмарин. — Тогда наблюдать за ней станет гораздо проще. А там уж будет ясно, какого рода уздечку надеть на эту норовистую лошадку. Возможно, будет разумным отсечь «ближний круг», возможно, как раз наоборот. Время покажет.
— Слишком долго, — хрустнул костяшками пальцев Владимир, недовольно глядя на своего гостя.
— Ты знаешь, что она может, кроме лечения? — лицо полковника искривились в хищной гримасе. — Вот и я не знаю. Помнишь карпатского старца, которого вычислили с помощью Кедрова? Должен помнить, это уже при тебе случилось. У меня тут недавно появился повод перечитать материалы того дела. Так вот. Старик взорвал свою лабораторию. На двадцать метров вокруг все в клочки, включая группу захвата. Но! Не нашли эксперты потом никаких следов взрывчатых веществ. Вообще! Никаких! Ты понимаешь, о чем это может говорить, о каких умениях? А что, если девка тоже может устроить маленький локальный Армагеддон? Я пока на тот свет не собираюсь. Так что все только на добровольной основе. Разве что совсем чуть-чуть, ненавязчиво подтолкнуть девушку к принятию правильного решения.
Полковник Хмарин развел руками и улыбнулся, снова превращаясь в милого безобидного толстячка.
— Думаешь, что девчонка из этих?
— Откуда мне знать?
— Кому, как не тебе? — зло усмехнулся Владимир. — Ты единственный выжил из деток «карпатского старца».
— И я тот самый, благодаря кому тебя, Володя не пустили в расход еще тогда, — окрысился полковник. — За излишнюю поспешность. Удивлен моей осведомленностью? Зря. Я тоже умею использовать служебное положение в личных целях. Учителя были хорошие. Научили.
ФСБешник многозначительно посмотрел на собеседника, давая понять, кого именно он считает своим учителем в этом тонком ремесле.
— Щенок отрастил зубки, — скривился хозяин.
— Я уже давно не щенок, Володя. Пора бы тебе это понять.
— До сих пор не можешь простить конторе, что не успел стать сверхчеловеком? — зло ухмыльнулся Владимир.
— До сих пор не можешь простить мне свою ущербность? — парировал Хмарин. — Так сам виноват. Напомни мне, как фамилия того лейтенанта из конторы, который своими «методами вербовки» довел одного из нашей четверки до самоубийства, а другого до помешательства. Только Серый и выжил, кроме меня. И то, наверное, только потому, что старик не успел довести обряд до конца и ничему его не научил.
— Ты лезешь не в свое дело!
— Я лезу в свое дело! Хочешь, я покажу тебе, насколько это Мое Дело?! — оскалился полковник и выбросил руки ладонями вперед, будто толкнул невидимого противника. Он не коснулся своего собеседника, но воздушная волна, сорвавшаяся с его рук, врезалась в грудь мужчины и протащила его вместе с креслом через полкомнаты. Лицо хозяина кабинета налилось кровью. Он судорожно разевал рот, с трудом проталкивая воздух в легкие.
— Я уже давно не щенок, Володя, — проговорил Хмарин. — Я жил у карпатского старца больше года. Я был первым. Мне было всего двенадцать, но я все помню. Каждый день, каждый час, который я провел в его халупе. Он учил меня! Не так, как остальных! Он говорил, что у меня есть потенциал! Что меня ждет большое будущее! Что скоро будет день Явления! За мной придут и заберут туда, где меня ждет могущество, недоступное пониманию обычного человека! Я ждал Явление несколько месяцев, но так и не узнал, что это такое. Потому что вместо Явления пришли вы, освободители хреновы!
