Воронята (ЛП) - Любительский перевод (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗

— Ну, он не собирается просто уйти, потому что ты не хочешь иметь с ним дело.

— Я не сказал, что это возможно, — ответил Гэнси, не отрывая глаз от его гипса. — Я только сказал, что я бы этого хотел.

Наивный ответ, и он знал это.

Гэнси продолжил:

— Я собираюсь вернуться в Энергетический пузырь. Он забрал мой журнал, но я не позволю ему забрать и Глендовера. Я не собираюсь останавливать поиск только потому, что он тоже ищет. Я и собираюсь упокоить Ноа. Ни коим образом.

Блу смотрела на мать, которая просто наблюдала, скрестив руки. И она произнесла:

— Я помогу тебе.

36

— Конечная остановка, — сказал Ронан, потянув ручной тормоз. — Дом, хренов дом.

В темноте дом Периша был тоскливой серой коробкой, освещенной двумя окнами. Силуэт в кухонном окне отвел занавески в сторону, чтобы посмотреть на БМВ. Ронан и Адам были в автомобиле одни; Гэнси вел Камаро от больницы до Фокс Вей, поэтому он поехал обратно в Монмут. Это было достаточно удобное соглашение; Адам и Ронан не ссорились в настоящее время, и они оба были слишком поражены событиями дня, чтобы начать заново.

Адам достал с заднего сиденья свою сумку, один подарок, который он когда-то разрешил Гэнси сделать ему, и только потому, что он не нуждался в нем.

— Спасибо за поездку.

Другой силуэт, явно отец Адама, присоединился к первому в окне. Живот Адама скрутило. Он сжал пальцы вокруг ремня своей сумки, но отец не выходил.

— Слышь, парень, тебе не следует идти туда, — сказал Ронан.

Адам не стал комментировать; это было бесполезно. Вместо этого он спросил:

— Разве тебе не нужно делать домашку?

Но Ронан, как изобретатель лукавых замечаний, сам был непроницаем для них. Его улыбка была беспощадной в свете от приборной панели.

— Да, Периш. Полагаю, что надо.

Адам все еще не выходил. Ему не нравился волнующий силуэт отца. Но оставаться в автомобиле было неразумно — особенно в этом автомобиле, бесспорно автомобиле Аглионбая — выставляя напоказ свою дружбу.

— Как ты думаешь, они арестуют Велка завтра перед всем классом? — спросил Ронан. — Потому что если они так и сделают, я не буду готовиться к занятиям.

— Если он доберется до класса, — ответил Адам. — Я думаю, проведение занятия будет наименьшим из его проблем.

Было тихо, а затем Ронан сказал:

— Я лучше поеду, покормлю птицу.

Но вместо этого он рассеяно посмотрел на рычаг переключения скоростей. Он произнес:

— Я все думаю, что бы случилось, если бы Велк выстрелил сегодня в Гэнси?

Адам не позволил себе задержать внимание на такой возможности. Каждый раз, когда его мысли подходили к близкому попаданию к цели, это открывало что-то темное и острое внутри него. Было трудно помнить, на что походила жизнь в Аглионбае до Гэнси. Далекие воспоминания казались трудными, одинокими, наполненными поздними ночами, когда Адам сидел на ступеньках сдвоенного трейлера, моргая, чтобы убрать слезы из глаз, и интересуясь, почему он беспокоится. Он был тогда моложе, только немногим больше года назад.

— Но он не выстрелил.

— Ну да, — подтвердил Ронан.

— Удачно ты научил его тому хуку. В самый раз.

— Я никогда не учил его ломать свой палец.

— Это Гэнси уж сам постарался. Изучает ровно столько, чтобы быть поверхностно компетентным.

— Лузер, — согласился Ронан, и он был снова собой.

Адам кивнул, настраивая себя.

— Увидимся завтра. Еще раз спасибо.

Ронан перевел взгляд с дома на черное поле. Он шевелил рукой, удерживая руль; что-то расстраивало его, но с Ронаном нельзя было сказать, были ли это Велк или еще что-то.

— Без проблем, чувак. Увидимся завтра.

Адам вылез из машины со вздохом. Он стукнул по крыше БМВ, и Ронан медленно тронулся. Над ним горели яркие и безжалостные звезды.

Как только Адам сделал три шага к дому, открылась парадная дверь, осветив его ноги и ступни. Его отец оставил дверь открытой и стоял в проеме, уставившись на сына.

— Привет, пап, — сказал Адам.

— Не надо мне здесь «Привет, пап», — ответил мужчина.

Он был уже взвинчен. Он пах сигаретами, несмотря на то, что не курил.

— Приходишь домой среди ночи. Пытаясь спрятаться от вранья?

Адам настороженно уточнил:

— Что?

— Твоя мать была у тебя в комнате сегодня, и она нашла кое-что. Можешь угадать, что бы это могло быть?

Колени Адама медленно плавились. Он изо всех сил старался держать большее из своей Аглионбайской жизни в секрете от отца, и он мог думать о нескольких вещах про себя и свою жизнь, которые не порадовали бы Роберта Периша. Тот факт, что он не знал, что конкретно было найдено, мучил. Он не мог встретиться взглядом с отцом.

Роберт Периш схватил Адама за воротник, поднимая его подбородок.

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю. Остаток оплаты. С фабрики.

Ох.

«Думай быстро, Адам. Что ему нужно услышать?»

— Не понимаю, почему ты злишься, — сказал Адам. Он пытался сохранить свой голос настолько ровным, насколько было возможно, но теперь, когда он знал, что это было из-за денег, он не понимал, как выкрутиться.

Его отец притянул лицо Адама близко к своему, чтобы Адам мог чувствовать слова так же, как и слышать их.

— Ты врал своей матери о том, сколько заработал.

— Я не врал.

Это была ошибка, и Адам знал это, как только слова вылетели изо рта.

— Не смотришь мне в лицо и врешь мне! — орал его отец.

Даже несмотря на то, что он знал, что приближается, рука Адама была слишком медленной, чтобы защитить лицо.

Когда рука его отца врезалась в его щеку, то больше был звук, чем ощущение: хлопок, будто в отдалении молотком забивают гвоздь. Адам пытался удержать равновесие, но его нога промахнулась мимо края ступеньки, а отец позволил ему упасть.

Адам ударился головой о перила, и это был конец света. Он осознал единственный момент, момент взрыва множества цветов, которые в итоге сложились в белый.

Боль шипела в черепе.

Он оказался на земле, у ступеней без воспоминаний о секунде между соприкосновением с перилами и с землей. Лицо заляпалось пылью, она была во рту. Адаму пришлось припоминать механически, как дышать и как открыть глаза, чтобы восстановить дыхание.

— О, перестань, — устало сказал отец. — Поднимайся. В самом деле.

Адам медленно толкнул себя на руки и колени. Качнувшись назад, он присел, опершись коленями о землю, пока в ушах звенело, звенело и звенело. Он ждал, пока голова прояснится. Но ничего не менялось, кроме возрастающего гула.

На полпути к дороге он увидел стоп-сигналы БМВ Ронана.

«Просто уезжай, Ронан».

— Ты не играешь в эту игру! — с гневом произнес Роберт Периш. — Я не собираюсь прекращать говорить об этом только потому, что ты бросился на землю. Я знаю, когда ты симулируешь, Адам. Я не дурак. Не могу поверить, что ты зарабатывал эти деньги и выбрасывал их на эту чертову школу! Все те разы, когда ты слышал, как мы говорили о счетах за электричество и телефон?

Отец был далек от того, чтобы закончить разборки. Адам мог это видеть по его шагам на ступенях, по тому, как было напряжено его тело. Адам придвинул локти к телу, втянув голову, желая, чтобы слух прочистился. Все, что ему нужно было сделать, это поместить себя в голову отца и представить, что тому можно сказать, чтобы сгладить ситуацию.

Но он не мог думать. Его мысли взрывались с грохотом в грязи перед ним, одновременно с ритмом его сердца. Левое ухо кричало на него. Было так жарко, как будто влажно.

— Ты врал, — ругался отец. — Ты говорил нам, что школа давала тебе денег, чтобы туда ходить. Ты не говорил мне, что зарабатываешь… — Он остановился достаточно надолго, чтобы вынуть мятый лист бумаги из кармана рубашки. Тот дрожал в его руке. — …восемнадцать тысяч четыреста двадцать три доллара в год!

Адам ловил ртом воздух в ответ.

— Что это? — Его отец подошел ближе. Схватив сына за воротник, он поднял вверх сына так же легко, как собаку за шкирку. Адам стоял, но и только. Земля ускользала от него, и он оступился. Он должен был постараться снова найти слова, что-то внутри было сломано.