Королевские клетки (СИ) - Ганин Илья Александрович (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Его Величество — уж кем бы он ни был — вас и не видал никогда. А после того, как вы Джеррисону Иртону по репутации походили ногами, вряд-ли он будет за вас держаться… Это ж надо, на мужа королю донос писать, а?! А Сапожник уже ничего не скажет.
Сердце Лилиан ухнуло вниз.
— Умер Сапожник наш, о себе возомнивший. Внезапно. Как неравнодушные дворяне к вашему замчишке-то пришли, так и помер. От испуга, наверное.
Лиля вдруг ощутила себя невесомой. В ушах каждый звук стал звонче и четче, как будто за ним стала тоненько тянуться последняя нота. Как ни странно, ни страха, ни злости не появилось. Молле превратился в раскрашенную картонку, на которую было любопытно смотреть.
— Вы правда полагаете, что Его Величество и граф Иртон вот так вот просто пропустят вам такое вымогательство? Эти заводы — более чем на половину собственность Короны…
Граф от души рассмеялся.
— Мадам, вы себя уж совсем переоценили. Заводы Его Величества никто и пальцем не тронет. Графу Иртону вы, похоже, давно помеха только. Вон, дочери его с солдатней якшаться позволили, торгуете как папаня ваш — направо и налево, он вам хоть слово-то поперек написал? Как и вы ему — что он есть, что нет его. А Его Величество, уж и в заводе такого не было, чтобы в какие-то бабские дела мешаться. Какое ему дело, за каким вы мужем? Всегда так было — что ж вы, первая что-ли?
Как же тебе, сволочи, отстранено думала Лиля, поговорить хочется. Похвастаться.
— Полк Иртону никто брать не разрешит, почти вся его дружина тут — он же законопослушный у нас — так что отбивать вас сам явится. Одинокий, хехе, рыцарь… А этому полку, пока суд да дело, я командир. Опять таки, коли забыли — дочь его, вашим разумением, в МОЕЙ второй роте обретается.
Мири. Ну, если Молле хотел, чтобы она стала внимательнее — ему это удалось. Лилиан представилось перо, вычеркивающее строчку "граф Молле" из списка с заголовком "живые".
— Так что, мадам, вы бы лучше о душе подумали. Вариантов-то хороших мало, либо со мной, либо — монастырь. Так-то оно спокойно решится. Выйдем мы с вами к благородному собранию, и сообщим, что…
— Ярл Фрим — прозвучал вдруг из угла вопиюще спокойный голос Лейфа. — Был прав, когда сказал о тебе, что ты тупее своего коня.
— А тебя, глупый разбойник, пожалуй, стоит немножко наказать… — поигрывая кинжалом граф пошел к Лейфу, который продолжал спокойно стоять в углу.
Взгляды в кабинете оказались прикованы к этой паре — но граф не успел дойти до Лейфа. Как только арбалетчики отвлеклись, дружинники и вирмане начали действовать: бросок, захват руки, поворот, удар… Ну а там уж кто что решил: кто-то просто выкрутил руку, кто-то ударом по локтю выбил его (и сержант с выбитым суставом жутко заорал), а кто-то вообще насадил своего противника на его же кинжал.
Один арбалетчик успел выстрелить — но болт ушел в потолок. Солдаты просто не умели действовать в ограниченном помещении, вне строя — а вирмане как раз умели. Свалка моментально охватила всю комнату и Лилиан благоразумно присела за массивным столом. Про себя она снова как-то отстраненно подумала, что вот эта Лилиан-графиня, которая ей так не понравилась, кажется, "перехватила управление", но сейчас это очень к месту. Особенно — ее холодное отношение к людям. Где-то внутри Лилю буквально трясло, но действовала она четко.
Граф Молле успел отпрянуть к стене, отмахнуться кинжалом, выхватить шпагу и зашипеть:
— Ну, суки, кто первый?!
— А ну, стоять всем! — в комнату ввалились новые кавалеристы. — Лапки наверх и не жужжим! Уронили железо! Железо попадало, сказал!
С арбалетами, шпагами и кинжалами наголо они сразу брали всех на прицел. Глаза Молле было сверкнули, но быстро потухли — за первой волной в кабинет вошел еще один пожилой капитан — третья рота.
— Так-так-так… вот и наш граф Молле. Что же это вы, ваше сиятельство, так и не подошли, куда приказано было? Мы уж за полковником сами приехали, а тут оно вот так. Нехорошо.
Молле стоял под прицелом трех арбалетов. У него, как холодно отметила Лиля, дергался уголок левого глаза.
Капитан подошел к "коллеге", посмотрел ему в глаза, но больше ничего не сказал. Просто выломал у него из рук кинжал и шпагу. Граф Молле дернулся, но кинжал под глоткой удержал его от активных действий.
— Трус! Ты не можешь!..
Безымянный для Лили капитан быстро повернувшись хлестанул его шпагой по щеке. Хоть он и не вынул ее из ножен, но даже так он серьёзно рассек графу щеку, хлынула кровь. Молле схватился за щеку, зажимая рану. Лилиан, было, дернулась — но вирмане удерживали ее мертво.
— Мясо. — голос капитана прозвучал почти ласково. — Ты, никак, думаешь, что все еще человеком числишься? Я тебе рот открыть позволил?
— Лэйр капитан, — прозвучало от двери. — Аккуратнее. Он мне нужен.
В двери, как оказалось, держась за бок, стоял Ганц Тримейн.
— Вы бы, лэйр королевский представитель, отдохнули с устатку-то. — вежливо сказал капитан, не отрывая взгляда от графа. — А эту гниль мы сами приберем.
— Он МНЕ нужен. — повторил Ганц с нажимом. — Сильно нужен. Я его третий месяц жду. Только допрос, причем я — первый.
— Он наш! — ощерился капитан. — Эта кошка нам за Сапожника должна много, у нее стоко и нету!
— Потом. — поморщился от боли Ганц. — Потом. А пока — он мой. И чтобы он с лестницы пока не падал, и не порезался глоткою, решив по дороге побриться!
— Вы представитель правосудия! Вы видите… — вякнул Молле.
— А ты, плесень, — прошипел Ганц, развернувшись к нему. — Молись, чтобы про правосудие подольше не вспоминали. Тебе, по Уложению, положено в кипящее масло нырять. И это еще при хорошем поведении. А то можно и с холодного начать. Увести. Профос его заждался уже, а я позже… подъеду…
Лиля решительно растолкала вирман и подошла к Тримейну.
— Показывайте свой бок, Ганц. Это уж мое дело… Стул!
Ганц буквально свалился на стул и Лиля отлепив какую-то кровавую тряпку оценила масштаб проблем. Графа Молле утащили.
— М-да… — сказала Лиля процитировав доцента с кафедры общей травматологии. — Очень себе прекрасненько. Будет больно.
Ганц покивал. Лилиан мельком подумала, что во-первых приятно что-то взять в свои руки, а во-вторых, что Ганц с такой кровопотерей держался "на морально-волевых". Внутри нее кто-то орал и бился о стены с воплем "МИРИ!!", но графиня Иртон железной рукой придушила эти вопли.
— Лейф, я тебя очень прошу, узнай пожалуйста, что там со всеми нашими людьми. Если кто-то ранен, зови девушек и меня, если что-то серьезное.
— Слушаюсь, госпожа.
— И пошли кого-нибудь позвать Миранду домой. Это срочно.
— Вы, Ваше Сиятельство, — успокаивающим тоном сказал капитан. — Не извольте беспокоиться. Пятый взвод мы так поставили, что туда — только через наши трупы, и то не в раз. Сейчас туда, гхрм, никого чужого не подпустят. Вечерочком вернется в добром здравии, никаких условий, мы ж не это вот, — он махнул рукой куда-то в сторону двери. — Альдонай прости что такое. Только очень это не дело, по одному из роты людей дергать, не обессудьте — не по Уставу.
— Тогда, лэйр капитан, не пошлете ли своих — узнать все ли в порядке?.. Ганц, — буднично сказала она наливая на тряпку перекись. — Так кого же вы ждали?
За дверью заорали на пол-замка: "Носатый! Снимай с себя баб, потом они тебе пальчик замотают, герой нашелся! Рысью к конюшням! "
— Пытать будете? — криво ухмыльнулся Ганц. — Извините. Шутка. Больно.
— Понимаю… — Лиля осторожно обтерла рваную рану на боку и стала раскладывать шовный материал. — Вы говорите. Это важно, вам лучше быть в сознании.
— Еще до той поездочки с пожаром, — помните, Раммит Экар? — я заподозрил, что что-то в полку не ладное есть. Вы, вояки, мне ж ничего не скажете — он укоризненно глянул на подпирающего стенку капитана. — Но я ж не слепой, два и два сложить могу. Стал я… Ай!!
