Не принц, но сойдёшь (СИ) - Каминская Лана (полная версия книги .txt) 📗
Последний раз, когда вот так же, перехватив поднос у прислуги, Лачтна сама относила чай отцу в кабинет, стоил обоим часовой ругани. У лорда Квирла никак не лежало сердце к увлечению дочери уличными трубадурами, цветастыми юбками и серьгами длиной ниже плеч. И если с последними он готов был мириться, то остановившийся на ночь цирковой фургончик, маячивший за воротами замка, вывел его из себя окончательно. Но птицу в клетке не удержать, если у неё в клюве ключ. Покрыв плечи широкой шалью, словно расправив крылья, Латчна вылетела из дома и не давала о себе знать долгие годы. То были годы странствий и приключений, песен и плясок, гаданий на кофе, крови летучей мыши и гранатовых зёрнах, пока последние не предсказали его.
Эйгон ворвался в яркие шумные будни Лачтны, словно холодный северный ветер с гор, приносящий снежные хлопья и предупреждающий о надобности запасаться дровами. Вскружил голову, поиграл кудрями чёрных волос, охладил страсть к сладким баритонам трубадуров и увлёк за собой в вечную сырость серого камня и урчащих болот.
Расписные маски, яркие перья, мишура и скрип колёс вереницы фургонов сменились уютным треском поленьев в камине и жаркими ночами, когда оба полностью предавались необузданной страсти. А ещё – унылыми пасмурными днями, когда в облике безобразного старика Эйгон запирался в Ледяной башне и пытался разгадать секрет зелья, которое могло отчасти его спасти. Лачтна не вмешивалась, только время от времени раскладывала на столике в библиотеке карты и внимательно всматривалась, чтобы ненароком не пропустить самое важное. И важное себя проявило.
Эйгон долго стоял, растерянный и хмурый, когда девушка вернула ему кольцо. Столько боли во взгляде серых глаз Лачтна не видела никогда. Тихонько прошептав: «Мы ещё будем вместе», она выскользнула за дверь и прислала весточку только через год. В небольшом клочке бумаги, не скрепленном печатями, говорилось, что карты знают, кто может помочь. Оставалось лишь разыграть небольшой любительский спектакль, и времени было в обрез…
Поддев дверь локтем, Лачтна протиснулась в дверной проём и оказалась в кабинете отца. Тот, как и много лет назад, сидел в мягком, чёрном, с бордовыми полосами, кресле в той же позе, какой Лачтна привыкла видеть его с детства. Склонился над бумагами, время от времени морщил нос и перекладывал непонравившееся в левую стопку, а терпимое – в правую. Анкеты соискателей на курсы зельеварения или телепортации? Отбор пройдут только самые талантливые. Из тысячи претендентов Раверинус возьмёт максимум троих, а в итоге останется только один, с которым Квирл будет заниматься до тех пор, пока не поймёт, то в некоторых тонкостях предмета ученик стал разбираться лучше учителя.
– Аккуратней ставь поднос на стол, – не отрываясь от бумаг, пробурчал Квирл. – Полировка свежая.
– Я кралась, как кошка, и ты всё равно меня услышал, – уголки губ Лачтны тронула едва заметная светлая улыбка.
– Зачем явилась? – Квирл откинулся в кресле и насупил брови.
– Соскучилась.
Желтовато-коричневым кипятком наполнили чашку и поставили перед верховным магом. Стопки бумаг были бережно отодвинуты на другой край стола, чтобы ненароком не запачкались и не испортились – вдруг среди соискателей действительно есть талант, а попадёт капля, размоет буквы, и ищи-свищи его во всех королевствах, которых не счесть.
Квирл отхлебнул чай и продолжил ворчать:
– Поверил бы, если бы только ты не была моей дочерью.
Лачтна отвела взгляд и провела пальцами по гладкой поверхности стола – пыли не было. Подошла к окну, раздвинула брусничного цвета шторы, приподняла юбки и забралась с ногами на широкий подоконник. Удобно усевшись, свесила одну ногу и легонько покачивала ей, тем самым дразня дремавшую у камина чёрную кошку. Та открыла глаза, выгнула спинку, потянулась, прыгнула к Лачтне и начала играть золочёной лентой на сползающей с ноги туфле.
– Ты, как я вижу, мне не рад…
– Чему уж тут радоваться? – Квирл смахнул с камзола случайно упавшие капли чая. – Блудная дочь нагулялась и вернулась домой. Как бежать с циркачом, так отец не нужен. Как шататься по соседним землям в компании уличных горлодёров и прыгунов, так отец тоже не нужен. Как выскакивать замуж без моего на то благословления, так обо мне даже не вспомнили.
– Папулечка, – Лачтна соскользнула с подоконника, бросилась к отцу, обняла и положила голову ему на колени, – но ты же всегда был против всех моих ухажеров. Тебе никто не нравился.
– И сейчас не нравятся, – буркнул Квирл. – Ни один из твоих воздыхателей тебя не достоин.
– Кого же мне найти, чтобы он и мне был по сердцу, и тебя устроил? – Лачтна подняла голову. – И где его искать? Может, из той стопки наугад вытянуть? – девушка кивнула в сторону кипы листов.
– Это заявки на турнир по укрощению драконов. Твой бывший, кстати, отказался участвовать. А жаль. Я бы лично обернулся чешуйчатым и поджарил ему пятки.
– Отец!
– А ты голос на меня не повышай. Я и так молчал всё то время, пока он числился твоим мужем. Теперь имею право высказать всё, что о нём думаю. Был у него, кстати, на днях, если тебе это интересно.
– И как он? – Лачтна затаила дыхание.
– Жив-здоров, всё так же безобразен днём и менее безобразен ночью. Женился. Непонятно, на ком, и непонятно, зачем.
– На той невоспитанной девице из Атоля? – Лачтна поднялась с пола и присела на краешек стола, накрутила на палец длинные стеклянные бусы и начала играючи болтать ногой. Кошка была тут как тут.
– На той самой. Ладно бы взял в жены девушку благородных кровей, кого-то, равного нам по статусу и уровню образования, а тут… дочь торгаша, нечёсаная, в порядок не приведённая. Да и сам он был одет неподобающе. Весь в отца пошёл. Но он у меня ещё узнает… Три шкуры спущу, за всё ответит.
– Пожалей его, папочка, – Лачтна спрыгнула со стола и снова прильнула к отцу. Поцеловала в редеющую макушку и крепко обняла. – Он мне очень дорог.
Квирл отстранился от дочери и недоуменно уставился на неё.
– Это что ещё за ветреное настроение? То он нужен, и ты бежишь за него замуж; то не нужен, и ты строчишь на него кляузные письма; теперь опять нужен, и ты просишь меня закрыть глаза на все его нарушения устава?
Теперь настал черед Лачтны удивляться.
– Какие письма?
Оба смотрели друг на друга так, будто первый раз виделись, но во взгляде Квирла проскальзывало раздражение, а во взгляде Лачтны – растерянность. Оба были уже готовы взорваться объяснениями, обвинениями и выяснениями отношений, как в дверь манерно постучали, и в кабинет вошёл Галвин. Подтянутый, одетый с иголочки, в белых перчатках и белом камзоле, он мог бы легко сойти за своего в компании лордов и леди, если бы был им представлен как сын или племянник Раверинуса Квирла, а не как его лакей.
– Мышь вернулась, милорд, – произнёс Галвин, поднял руку и разжал кулак. На ладони сидела та самая белая мышка, чесала лапками носик и пробовала воздух на запах сыра или сушёного хлеба.
– И какие вести? – Квирл сгорал от любопытства.
– Как мы и предполагали, брак – сплошная фикция. А ещё Тайернак уехал из замка сразу после нашего отбытия и до сих пор не вернулся.
– Прямо бальзам на душу, – протянул Квирл, вставая с кресла. – Разошли письма членам Совета, Галвин. Всем уважаемым магистрам. Экстренное совещание. Явиться должны все, невзирая, хромы ли, больны или даже при смерти.
– Совет соберется к клубе, милорд?
– Нет. Здесь. На Зелёном холме. И особое приглашение отправь Тайернаку. А лучше два – одно он обязательно потеряет, у него дворецкий ни к чёрту.
– А что делать с мышью?
– Пусть бежит обратно в Штормовой замок и ползает по комнатам, следит за всем, что там происходит. Больше меня сегодня не беспокой, мне нужно подготовиться к собранию Совета.
Раверинус застегнул пуговицы камзола и направился к выходу.
– Но я хочу знать про те письма! – путаясь в юбках, Лачтна бросилась к отцу.
