Воссоединенные - Каунди (Конди) Элли (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
***
— Я хочу повидаться с Ксандером, — говорю я охраннику тюрьмы.
Хантер следит за мной, когда я прохожу мимо, и мне приходится остановиться. Кажется неправильным просто пройти мимо. Кроме того, мне бы хотелось поговорить с ним. Поэтому я поворачиваюсь к нему лицом и смотрю через прутья решетки. Его плечи гордо распрямлены, а руки, как всегда, разукрашены голубыми линиями. Я вспоминаю, как он крушил пробирки в Каверне. Он выглядит достаточно сильным, чтобы проломить эти решетки, думаю я. Потом я осознаю, что вся его сила давно ушла, — он выглядит сломленным, таким я не видела его даже в Каньоне, когда умерла Сара.
— Хантер, — как можно мягче произношу я, — я просто хочу знать. Это тыотключал Кая каждый раз?
Он кивает.
— Только его?
— Нет, — отвечает он. — Я отключал и других. Просто Кая единственного навещали достаточно часто, чтобы заметить неладное.
— Как ты проходил мимо врачей? — спрашиваю я.
— Ночью это было сделать проще всего, — говорит Хантер. Я вспоминаю, как ему приходилось выслеживать и убивать, и скрываться в Каньоне, чтобы выжить, и я представляю, какой игрушкой были для него лазарет и деревня. Но тогда, оставшись в одиночестве средь бела дня, в нем что-то оборвалось.
— Почему Кай? — спрашиваю я. — Вы же вместе выбирались из ущелья. Я думала, вы хорошо понимали друг друга.
— Я должен был быть справедливым, — отвечает Хантер. — Я не мог отключать всех, а Кая отделить от общей массы.
Позади меня открывается дверь, впуская свет. Я поворачиваю голову. Зашла Анна, но она пока остается вне поля зрения Хантера. Она хочет послушать.
— Хантер, некоторые из них умерли. — Я хочу подтолкнуть его к ответу, заставить сказать, почемуон это сделал.
Хантер вытягивает руки. Интересно, как часто он обновляет рисунки, чтобы сохранять цвета настолько яркими. — Люди обычно умирают, если нет хорошего лекарства для их исцеления, — говорит Хантер.
Вот теперь до меня доходит. — Сара. Ты не смог достать лекарство для нее.
Руки Хантера сжимаются в кулаки. — Все мы — Общество, Восстание, даже люди в этой деревне — делаем все возможное, чтобы помочь пациентам из Общества. Но Саре не помог никто.
Он прав. Никто, кроме самого Хантера, и пальцем не пошевелил, и это не спасло ее.
— Даже если мы найдем лекарство, что тогда? — говорит Хантер. — Все уйдут в Иные Земли. И так уже многие ушли.
Анна подходит ближе, и Хантер замечает ее. — Да, многие, — соглашается она.
На его глаза наворачиваются слезы, он опускает голову и, рыдая, произносит. — Мне очень жаль.
— Я знаю, — говорит она ему.
Я ничем не могу помочь, поэтому оставляю их и иду к Ксандеру.
***
— Ты оставила Кая одного в лазарете, — говорит Ксандер, — ты уверена, что это безопасно?
— Там врачи и охрана, и Элай не отойдет от него ни на шаг.
— Ты веришь Элаю? — спрашивает Ксандер. — Так же, как доверилась Хантеру? — В голосе Ксандера звучит непривычная резкость.
— Я скоро вернусь к нему, — говорю я. — Просто нужно было увидеться с тобой. Я постараюсь выяснить, какое лекарство хотел найти Окер. У тебя есть какие-нибудь идеи на этот счет?
— Нет. Он не сказал мне, но я думаю, что это было растение. Он взял те же самые инструменты, с помощью которых мы собирали луковицы.
— А когда он изменил свое мнение насчет лекарства? — спрашиваю я. — Когда он решил, что камассия не годится?
— Во время голосования, — говорит Ксандер. — Там что-то произошло, что заставило его изменить свое мнение.
— И ты не знаешь, что это.
— Я думаю, это из-за тебя, — говорит мне Ксандер. — Ты говорила, что у тебя такое чувство, будто ты что-то упускаешь, и это вроде связано с цветами.
Я качаю головой. Чем это могло помочь Океру? Я лезу в карман, чтобы убедиться, что бумага матери все еще там. Она на месте, так же как и микрокарта, и маленький камушек. Интересно, у меня по-прежнему есть право голоса?
— Одиноко, — говорит Ксандер.
— Что именно? — спрашиваю я его. Он имеет в виду, что в лаборатории сейчас одиноко, потому что Окер мертв?
— Умирать, — объясняет Ксандер. — Даже если кто-то находится рядом, ты все равно умираешь в полном одиночестве.
— Да, это одиноко, — соглашаюсь я.
— Да и все остальноетоже. Даже с тобой мне бывает одиноко. Никогда не думал, что это возможно.
Я не знаю, что сказать. Мы стоим и смотрим друг на друга, печальными, ищущими взглядами. — Прости,— наконец говорю я, но он качает головой. Я упустила подходящий момент, — что бы он ни хотел сказать, я не услышала то, на что он надеялся.
***
Свет, струящийся через окна лазарета, слабый и серый. Лицо Кая такое спокойное, отсутствующее.
Раствор аккуратно перетекает в его вены. Они с Ксандером оба в ловушке, и я обязана найти способ освободить их.
Но я понятия не имею, как это сделать.
Я снова просматриваю списки, в сотый раз уж, наверно. Все остальные трудятся над воссозданием лекарства Окера из камассии. Я думаю, Окер был прав, а мы все ошибались. Сортировщики, фармацевты — что-то важное ускользает от нас всех.
Как же я устала.
Однажды мне захотелось поглядеть, как наводнение затопляет каньон: стоять и наблюдать всю картину с обрыва, на дрожащей, но безопасной земле. Я бы хотела услышать, как ломаются деревья, и видеть, как вода поднимается все выше, думала я, но с такого места, где она не смогла бы достать меня.
Теперь мне кажется, что это было бы ужасное, огромное облегчение, стоять на дне каньона, видеть приближающийся поток ревущей воды и знать, что вот и все, это конец,и прежде чем эта мысль пронесется в голове, вода поглотит тебя без остатка.
***
Когда наступает вечер, Анна приходит посидеть со мной в лазарете. — Мне жаль, — говорит она, разглядывая Кая. — Я никогда не думала, что Хантер…
— Я знаю. Я тоже не думала.
— Голосование завтра, — говорит она мне. Впервые голос Анны звучит старчески.
— Что с ними сделают? — спрашиваю я.
— Ксандер наверняка будет изгнан, — отвечает она. — Есть небольшой шанс, что его могут признать невиновным, но не думаю, что это случится. Люди обозлены. Они не верят, что Окер приказал Ксандеру уничтожить лекарство.
— Ксандер родом из провинций, — говорю я. — Как он сможет выжить в ссылке? — Ксандер умен, но он никогда раньше не жил в диких условиях, и у него не будет никакой помощи. У меня хотя бы была Инди.
— Я не думаю, — качает головой Анна, — что он сможет выжить.
Если Ксандера изгонят, что я буду делать? Я бы пошла с ним, но не смогу бросить Кая. И помощь Ксандера просто необходима нам в поисках лекарства. Даже если я найду нужное растение, я все равно не знаю, как готовить лекарство или как лучше давать его Каю. Чтобы все сработало, нужны все трое: Кай, Ксандер и я.
— А Хантер? — осторожно спрашиваю Анну.
— Самое лучшее, на что мы можем для него надеяться, — это ссылка. — Хотя я знаю, что у нее есть другие дети, пришедшие из Каньона вместе с ней, ее голос звучит так грустно, будто Хантер ее собственный сын, самый последний и любимый.
А затем она передает мне кое-что. Лист бумаги, настоящейбумаги, которую она, должно быть, захватила из пещеры в Каньоне и тщательно хранила. Бумага пахнет ущельями, даже здесь в горах, и слабая боль пронзает меня: просто удивительно, как Анна решилась оставить свой дом.
— Это рисунки цветов, — говорит Анна. — Прости, что это заняло столько времени, — следовало подготовить нужные цвета. Я только что закончила, поэтому будь аккуратна, чтобы не размазать краски.
Я ошеломлена, что она сделала это, несмотря на то, что на нее столько всего навалилось, и я тронута, что она по-прежнему считает меня способной сортировать. — Спасибо, — благодарю я.
Над рисунками она написала соответствующие названия цветов.
