Чпр 3 (СИ) - Индиви Марина (книги TXT, FB2) 📗
Время то растягивалось, то сжималось. Какие-то события смазывались — какие-то, даже совершенно незначительные, оставались в памяти. Например, лицо медсестры, бегущей по коридору.
И вот уже аэроносилки перед операционной.
Дети вцепились в него, крохотные ладошки, и он едва успел их перехватить, прижимая к себе. Перепуганные мордашки. Риа опять плакала:
— М-м-мама ж-ж-же не ум-м-мрет? — спросила она, заикаясь, и его догнало еще и таким отчаянным детским ужасом, что на миг помутилось сознание.
— Риамер Вайдхэн, я не возьмусь ее оперировать.
Что? Он с трудом перевел взгляд на стоящего перед ним хирурга.
— Это бессмысленно. Она обр… — Под его взглядом фиянский медик осекся, а дети сдавили пальчиками его плечи.
— Я просил лучшего специалиста, — с трудом сдерживая глухое утробное рычание, произнес Бен.
— Я и есть лучший, — возмутился мужчина. — И я как профессионал вам говорю…
— Не возьмешься — значит, будешь ассистировать, — рыкнул Бен, ссаживая детей на пол. — Готовьте все для меня.
Первое правило врача: никогда не берись за личные случаи. Никогда не делай операции на адреналине. Про оборот там ничего не было, но глядя на дрожащие руки под струями воды, Бен отрешенно подумал, что стоило бы вписать еще и такое.
Несколько глубоких вдохов и выдохов.
Контроль.
Не зря он столько времени посвящал этому, когда впервые обрел черное пламя. Потому что в операционную шагнул собранный, сосредоточенный только на одном — спасти жизнь лежащему на столе пациенту. О том, что этот пациент Аврора, не думать оказалось сложнее всего. Хотя что такое, по сути, сложности? Это наше неумение просто делать. Делать то, что ты отлично умеешь делать. Делать то, в чем ты профессионал и то, что запечатлелось в памяти разума, в памяти тела, как твоя вторая суть.
У него был пациент с ранением в драке. Не в какой-то пьяной драке на улице, нет, один из богатейших людей Ферверна, который что-то не поделил со своей женой, а она очень некстати ударила его в сердце остатками бутылки от элитного веоланского. Это был один из тех случаев, когда его экстренно выдернули посреди ночи, хотя он не работал в экстренной службе. Но там были такие связи и столько просьб…
Порядок действий вспоминался на автомате. Монитор, на который он едва ли бросал взгляд пару раз, мерное пиликанье аппаратуры, еле слышное дыхание аппарата искусственной вентиляции легких.
Если бы его спросили, как он это сделал, он вряд ли сумел бы ответить. Потому что когда осколок звякнул о поднос, изнутри прошла волна ледяного мороза.
А дальше… что дальше?
Вдох. Соединение краев раны, отточенные, выверенные действия.
Выдох. Сосредоточенность, главное — не останавливаться.
Спокойный ритм аппаратуры на время операции стал ритмом его собственного сердца. Когда был наложен последний шов и ему сообщили:
— Состояние стабильное, — Бен слегка пошатнулся.
— Готовьте капсулу реабилитации с полным погружением, — произнес он и вышел из зала.
Он думал, что хотя бы дойдет до помывочной, но его повело. Едва успев прислониться к стене, он сполз по ней, чувствуя, что теперь у него не просто руки ходят ходуном, а все тело. С таким же успехом можно было схватиться за оголенные провода, прошившие смертельным напряжением, и Бен несколько раз схватил воздух ртом, прежде чем относительно пришел в себя.
Там, за этими дверями, его ждали его дети.
Не только его.
Они ждали ее. Ждали новости, что с матерью все в порядке, и он вздернул себя на ноги, а после череды знакомых манипуляций вытолкнул в коридор. В коридоре, помимо зареванных Роа и Риа, обнаружился Ландерстерг, который им что-то увлеченно рассказывал. Несмотря на заплаканные мордашки, близнецы, кажется, немного отвлеклись и сейчас даже позволяли медикам их потихоньку осматривать.
— Никого к себе не подпускали, — сообщил Ландерстерг, заметив его. — Тебе говорили, в кого пошел твой сын?
Бен перевел взгляд на Роа. Увидев его, мальчик подскочил.
Риа тоже оттолкнула руку пытающейся обработать ей царапину медсестры.
— С вашей мамой все будет в порядке, — произнес он.
Показалось, что собственный голос звучит как чужой.
Дочь опять заревела в голос, но теперь уже разрешила врачам заняться ей вплотную. По крайней мере, ее снова усадили на специальный детский стульчик, и медсестра принялась вытирать ей лицо.
— Кроунгард испарился, — произнес Ландерстерг, поморщившись. — Не самые лучшие новости, но главное, что Аврора жива.
— Новости создаем мы, — Бен потер переносицу, глянув в синие, отливающие сталью глаза.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что я его найду. Прямо сейчас. Больше эта наблова мразь никому не причинит вред.
Ландерстерг изогнул бровь. Это был знакомый, настолько характерный для него жест, что он вполне мог с помощью него разговаривать.
— Мы не знаем, где он.
— Вы не знаете. Я подниму всех глубоководных со дна, если потребуется. — Бен потер продолжающие подрагивать ладони друг о друга и поймал скептический взгляд.
— После двух оборотов подряд и серьезнейшей операции?
С одной стороны, Ландерстерг был прав. Его начинало шатать, он держался на каких-то остатках адреналина. С другой, если оставить все так как есть, Кроунгард снова затаится и снова вылезет. Ударит, когда они будут к этому готовы или не готовы. Неважно, через год или через десять лет.
Нет.
Он посягнул на его семью. На его детей. Аврора чуть не погибла из-за него.
Это дерьмо надо утопить раз и навсегда.
— Плевать, — произнес Бен. Коридор был перекрыт вальцгардами и мергхандарами, окончательно успокоившихся детей собирались увести в палаты, но они встали столбиками рядом с ним.
— Спасибо, что спас маму… пап, — неуверенно вытолкнул Роа, и он опустился рядом с ними на корточки.
— Я всегда буду рядом с вами и всегда буду вас защищать. Но сейчас мне придется уйти, чтобы тот, кто все это затеял, больше никому не смог навредить. Понимаете?
Близнецы синхронно кивнули.
— Поэтому я очень вас прошу слушаться врачей и медсестер.
— А маму можно увидеть? — Риа свела брови домиком.
— Можно. Но чуть позже. Сейчас она на экстренной восстановительной терапии. Поэтому задание для вас важное и ответственное: слушайтесь врачей, делайте все, что они скажут, если попросят поспать — значит, надо спать. Это важно.
Роа сжал губы, но потом все-таки кивнул.
— Отлично. Я уверен, что могу на вас рассчитывать.
Дети снова кивнули вместе, а после дружно потопали за счастливыми из-за такого поворота событий врачами и медсестрами. Все-таки обследовать детей удобнее в палате, а не в коридоре.
— Отговаривать тебя бесполезно, насколько я понимаю? — Ландерстерг хмыкнул. — Ты бы хоть позволил врачам тебя осмотреть.
— Волнуешься что ли? — фыркнул Бен.
— Как ты сам понимаешь, от этого не только твоя жизнь зависит. Поэтому соберем боевые флайсы…
— Боевые флайсы бесполезны. Тебе наверняка доложили, что глубоководные способны прыгать телепортами прямо в полете. Попытка через него пройти вместе с драконом может закончиться плачевно. Да и не стоит вмешивать туда тех, кем Кроунгард в случае чего сможет прикрыться. Просто держите оборону в пустошах и в городах, как мы планировали.
Ландерстерг кивнул.
— Благодаря этой твоей особенности всю больницу экстренно эвакуировали. Об этом доложили не только мне. Глава Фияна очень заинтересован новыми фактами.
— Утолим его любопытство на заседании Мирового Сообщества.
— Кроунгард обернулся драконом, когда уходил с границы, кто он сейчас — неизвестно. Есть еще кое-что, что может тебе пригодиться: в лаборатории обнаружен мозг глубоководного фервернского дракона. С наибольшей вероятностью, убитого совсем недавно для усиления ретрансляционных воздействий. А сил на это могло хватить только у того, кто давно играет с черным пламенем и начинен им, как истоковец взрывчаткой.
— Полезная информация, Ландерстерг. До встречи.
