Дети Солнца (СИ) - "Гаранс" (читать полностью книгу без регистрации TXT, FB2) 📗
Артус ходил словно опьяненный и не слушал остережений, а Туррис был уверен, что приключение их добром не кончится.
Его мучило, что он не может вспомнить имя старой хозяйки. Оно ускользало из памяти, как вода из горсти. Родовое имя дам он тоже не знал и был уверен, что и Артусу его не сказали. Чья это семья живет здесь, в глуши? Хозяйки тщательно оберегали эту тайну, не отвечая даже на прямые вопросы.
Обе они любили прогуливаться с Артусом по дому, показывая все новые залы, комнаты, галереи, лестницы. Иногда Туррис сопровождал их.
Изящная золотая утварь, росписи, мозаика, бархат, парча. И всё новое, словно только что из-под руки мастера. Как такой дом может существовать в лесах? Почему его до сих пор не разграбили? Понятное дело, колдовство защищает, укрывает от врагов. Но почему сюда пропустили Артуса с его отрядом? Или их считают неопасными? Это было даже немного обидно.
В одной зале Туррис заметил мраморную статую обнаженной богини. Должно быть, Венеры, а может, и нет. Каким богам поклоняются хозяйки? Гостей не приглашали присоединиться к обрядам, проводимым в доме. И не выражали желания участвовать в обрядах поклонения Солнцу и императорской семье, которые Артус проводил для своих людей. Впрочем, обряды были самые скромные: например, благодарственные возлияния на восходе и закате. Что же до Венеры… Эта статуя богини была поразительно похожа на даму Алису. Она возлежала на узкой мраморной лежанке, приподнявшись на локте и глядя перед собой загадочным взглядом, невидящим и зовущим. Одну руку поднесла к груди двусмысленным, незавершенным жестом: хотела не то прикрыться, не то, напротив, привлечь внимание. Два тоненьких белых пальчика застыли над соском, точно собирались его ущипнуть.
Туррис остался со странным чувством. Он теперь знал, как выглядит обнаженная Алиса. И эту статую он точно где-то видел. Только вот где? Не во сне ли? А не может быть так, что не статуя высечена как портрет Алисы, а сама Алиса создана по образцу этой статуи? Последняя мысль была настолько странная, что он сразу прогнал ее.
Однажды Туррис решил прогуляться по дому в одиночку и свернул туда, где ни разу еще не был. Открыл дверь — и чуть не упал вниз. Здесь даже крыльца не было, дверь открывалась на высоте около двух метров над землей. Глазам открылись заснеженное поле, куртина голых деревьев на бугре и дальний холм, покрытый еловым лесом. Туррис рассказал об этом Артусу, и на другой день Артус спросил у Алисы, куда ведет эта дверь. Алиса распахнула ее перед гостями — и Туррис увидел череду зал, перетекающих одна в другую. Все двери были распахнуты, и залы просматривались далеко вперед, давая головокружительную перспективу из золота, эмали и слоновой кости.
— Больше не ходи туда, где еще не бывал я сам, — сказал Артус Туррису, когда они остались наедине. — И другим скажи, чтобы не ходили.
— Вы думаете?.. — Туррис не договорил, Артус перебил его:
— Да, именно это я и думаю. Уж не создаются ли эти залы прямо из моей головы, из обрывков воспоминаний?
— Долго ли нам еще гостить здесь, господин? — спросил Туррис.
— Пока я не получу госпожу Алису, — ответил Артус и облизнулся. — Пока не надкушу этот плод, торопиться ни к чему. Путешествие по морю в конце зимы — дело опасное, и найдется ли еще попутный корабль? Не придется ли месяцами ждать на берегу, в какой-нибудь дыре? А здесь не требуют платы за гостеприимство.
Двое воинов, занемогших на третий день, так и остались в постелях, не показывая никаких признаков болезни, кроме истощения. Через неделю слегли еще трое, Турриса же потянуло на свежий воздух. Он вышел за порог — и увидел белое поле, черный еловый лес. Холмы казались огромными волнами, нависшими над долиной. Всё здесь пропиталось опасностью. Туррис с тяжелым чувством вернулся в золоченые залы. Ему хотелось найти Артуса и образумить, уговорить бежать отсюда, пока не поздно.
Артус встретился ему у дверей купален. Он обнял Турриса и увлек его в свои комнаты. Посадил на роскошное ложе и сообщил:
— Я уверен, что наша красавица придет сюда сегодня ночью.
— Она обещала вам это? — спросил Туррис.
— Почти. Считай, обещала.
— Я прикажу нашим собираться? — спросил Туррис. — Завтра выступаем?
— Нет. Зачем? Дай мне как следует насладиться обществом красавицы. Или тебе завидно? Ладно уж, я упрошу Алису предоставить вам ее служанок. Представляешь, каково это — драть невидимую девку? Будет что рассказать, когда вернетесь. Кстати же, я всё думаю об этой невидимости? Очень полезное свойство, но, должно быть, слишком затратное. Интересно, сколько силы нужно, чтобы поддерживать невидимость моего отряда хотя бы сутки?
— Я надеюсь, что вы не станете ничего просить у этих колдуний, — сказал Туррис. — Чудо будет, если мы уберемся отсюда целыми.
И он снова, уже в который раз, напомнил Артусу о воинах, истощенных неведомой болезнью. И снова, в который раз, Артус отмахнулся от его слов.
— А почему бы не попросить, раз уж есть возможность? — У Ариуса даже голос был как у пьяного. — Я же ей всё рассказал. Алисе, то есть. Как сражался за дело либертинов, как отправился за патроном в Скогар, где тот обезумел. И про колдуна Скъегги рассказал, и про Убийцу богов, и про амулет Хеймо И про Арзрана рассказал. Ох, и встрепенулась она, когда услышала про Арзрана! Наверняка его знает. Вот бы она сделала нас всех невидимыми! Я прибрал бы к рукам черный кинжал и увел бы остатки либертинов, а Растус… О, Растуса я бы пальцем не тронул. Зачем, если можно убить Ансельма? Во только найти бы его еще…
На другое утро Артус был разочарован и разозлен. Алиса так и не пришла к нему. Он ругал ее последними словами и готов был уехать, но тут явилась старая хозяйка и пригласила на прогулку по дому его и Турриса.
Старая госпожа была в полупрозрачной рубашке до щиколоток, голые руки и шея бесстыдно выставлены на обозрение. Смуглые и жилистые, они не внушали аппетита, но обличали немалую физическую силу.
Артус заметно растерялся, и Туррис его понимал. Нобили могли продлевать молодость очень долго, они изменяли тела по собственной прихоти, и никто из них не выбрал бы обличие старика или старухи. Одряхлевших слуг отсылали, чтобы не портили господам настроение своим видом. Пожалуй, можно сказать, что нобили боялись старости больше, чем самой смерти. Однако старуха вела себя как ни в чем не бывало, и гостям пришлось смириться. Вскоре Туррис заметил, что в Артусе отвращение борется с любопытством. Его тянуло рассматривать полуобнаженную престарелую прелестницу — так любители изучают уродов.
Старуха вела их, пока они совсем не потерялись среди галерей и комнат. А потом в небольшой укромной зале толкнула Артуса на раззолоченную лежанку и села рядом. О Туррисе она, казалось, забыла, и он встал у входа, делая вид, что охраняет господ от нескромных глаз.
— Я хочу предложить вам свои услуги, Артус, — сказала старуха своим обычным строгим голосом.
— Благодарю, госпожа, я всем доволен, — ответил Артус.
— Неужели? И нет ничего, что ты мог бы получить только от меня?
Всё так же строго глядя ему в глаза, она стала расшнуровывать завязки у ворота. Сначала Туррис решил, что ей душно. Но она обнажила грудь, висящую словно два пересушенных кожаных мешка, и кокетливо улыбнулась, показав редкие желтые зубы.
Туррис сглотнул и отвернулся. Но уши затыкать не стал и слышал ее веселый, удивительно молодой голос:
— Что ж, Артус! Раз ты еще не бежал отсюда, думаю, ты понимаешь, с чем имеешь дело. Но тебе зла мы не желаем. Я не желаю.
— Я вижу, куда попал, — отвечал Артус, и голос его звучал твердо, но невесело.
— Очень хорошо, — проворковала старуха. — Я знаю, что ты замышляешь ограбить этого Ансельма. И готова сделать три подарка. Они помогут тебе достичь желаемого. За всё это я попрошу только амулет Хеймо. Тебе он без надобности: он сам выбирает, кому служить. Ну что, по рукам?
— Ты умеешь читать мысли, госпожа? — спросил Артус. — Что ж, мне и правда хотелось бы навестить Ансельма. Но что, если амулет выберет меня?
