Волки выбирают пряности (СИ) - Матлак Ирина (читаемые книги читать TXT) 📗
Даже не заметила, как дыхание перехватило, а тепло смешалось с лёгкой, почти не ощутимой болью. Свет всё приближался… приближался… И в тот момент, когда показалось, что ещё немного, — и смогу до него дотянуться, наваждение схлынуло.
Резко распахнув глаза, я стояла, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Первая внятная мысль была о том, что «тренировки», определённо, имеют эффект. Вторая — у меня почти получилось.
— Почти, да? — полушёпотом озвучила свой вопрос и резко осеклась.
Осмотрелась по сторонам, но Ардена не обнаружила. Ничего не понимая, сделала несколько шагов вдоль берега и, снова остановившись, позвала его по имени. Кажется, впервые за всё время не стала избегать прямого обращения.
Настолько погрузилась в себя, что даже не заметила, как он исчез. И, спрашивается, куда?
Внезапно поняла.
Интуитивно почувствовав его местонахождение, подняла взгляд на обрыв.
Огромный чёрный волк стоял там же, где и в первую нашу встречу. Медленно отведя взгляд от горизонта, посмотрел на меня, а после мне привиделось, что волк взлетел.
Всего несколько прыжков — и он оказался рядом. Голубые, чуть прищуренные глаза смотрели внимательно и заглядывали глубоко. Так же, как тогда.
Неожиданно Арден пригнулся к земле, и я услышала негромкий, уверенный голос:
— Забирайся.
Так удивилась тому, что могу его слышать, что замешкалась и не сразу поняла, чего от меня хотят. Выполнила требуемое, лишь когда уловила исходящие от волка нетерпение и раздражение. Хотя выполнила — громко сказано. Зверь был, действительно, огромным, и забраться ему на спину оказалось гораздо сложнее, чем казалось.
Хотя в этот момент не видела его лица, была уверена, что от моих потуг Блэк закатил глаза. Кое-как устроившись, я вцепилась в густую чёрную шерсть около шеи и пригнулась, ощутив уже знакомый пряный запах.
— Держись крепче, — усмехнулся волк и через считанные доли секунды сорвался с места.
От быстрого бега захватило дух. Сердце подскочило и тут же замерло, с губ сорвался судорожный вздох. Казалось, что происходящее нереально. Так не бывает. Просто не может быть!
Это был полёт, которым я грезила уже много лет. Тот самый, от которого кружится голова, учащается пульс, а на языке ощущается сладкий привкус долгожданной свободы. Мы неслись вдоль берега, рассекая сумерки и слушая свистящий в ушах ветер. Река казалась застывшим тёмным стеклом, она завораживала и была непривычно спокойной. Весь мир словно замер, затих, и только нам двоим осталась возможность стремительного движения.
Несколько прыжков, мой вырвавшийся восторженный крик, — и мы оказались наверху, мчась в противоположную городу сторону. Неподалёку маячил лес, видящийся размытой высокой стеной, выкрашенной во все оттенки тёмно-зелёного. Смотря вперёд, я чувствовала себя расправившей крылья птицей и едва сдерживалась от того, чтобы широко раскинуть руки. Небо казалось куполом, с которого на тонких нитях свисали звёзды — они стали больше, будто приблизились, готовые вот-вот упасть на голову, запутаться в волосах и окутать своим холодным мерцающим светом.
Запахи ночи пьянили, дурманили, вплетались в канву подаренного мне чуда и, дребезжа, будоражили душу. Цветущие дикие яблони посылали навстречу лепестки, и те, подчиняясь мирскому умиротворению, парили, словно в невесомости.
А мы всё мчались, оставляя огни Тамаринда далеко позади. Волк вёз меня неизведанной дорогой. Как мы обошли привратников, так и осталось загадкой, о которой думать совершенно не хотелось. Я была счастливой обладательницей этого мига и желала об этом кричать. Отпустить эмоции, поддаться порыву и делать всё, что взбредёт в голову.
В какой-то момент решилась. Отпустила шею волка и сделала то, чего жаждало сердце. Раскинула руки и закричала — громко, восторженно, желая поделиться счастьем со всем миром. И тот понял, внезапно ожил, наполнился звуками, красками и обрушился на меня буйством разноцветного калейдоскопа. Волк довольно зарычал и ускорился. Руки пришлось вернуть на место, пальцы смяли жёсткую шерсть, показавшуюся лучшим из всего, чего мне доводилось касаться.
Краски приглушались постепенно. Когда Арден замедлился, они стали выцветать, звуки притихли, а звёзды заняли положенную им высоту. Но наполняющий сердце восторг не исчез. Мы стояли на холме, и я неотрывно смотрела на простирающуюся внизу деревню. Даже не требовалось задавать вопросов, чтобы понять — она волчья. В отличие от лисьей, где всё казалось милым и где-то кукольным, здесь всё было другим. Добротные деревянные дома, окутанные поздними сумерками, высокий, гудящий на ветру лес, словно исполняющий первобытный танец, и необузданный дух, властвующий в этих краях. Та самая часть души, которую я желала пробудить, почувствовала в этом месте нечто родное. Близкое. Знакомое.
Спустившись с волка — двигаясь гораздо ловчее, чем когда залезала, — я сделала несколько шагов вперёд и села в колыхающуюся траву. Позади послышался тихий шорох, и вскоре около меня сидел Арден, принявший человечий облик.
Некоторое время мы молчали, смотря на раскинувшуюся внизу деревню. Мысленно я всё ещё пребывала в нашем сумасшедшем беге, находясь от него под неизгладимым впечатлением. Ни разу в жизни не испытывала ничего подобного. Это было даже лучше, чем в мечтах и видениях. Невообразимо. Я казалась себе слишком маленькой для того, чтобы вместить все бьющие через край эмоции.
Когда дыхание выровнялась, а чувства слегка успокоились, я указала на деревню и спросила:
— Много вас там?
— Около сотни, — тут же отозвался Блэк. — Высших всего трое, остальные — серые.
— Трое — это ты и родители? — заинтересовавшись, уточнила я.
Волк неожиданно нахмурился и на этот раз ответил не сразу.
— Я, мать и брат.
— А отец?
— Погиб, — последовал лаконичный ответ и такое же краткое уточнение. — На войне с лисами.
— Извини, — я почувствовала себя неловко оттого, что невольно затронула болезненную тему. В том, что она болезненная, не сомневалась. Стоило единожды взглянуть на Ардена, чтобы понять, насколько это его гложет.
Впрочем, я несколько ошиблась. Когда заметила, как он сминает пальцами уже знакомую мне синюю ленту, поняла, что дело скорее в ней.
На границе вечера и ночи рождаются откровения. Я давно это заметила, и потому, чтобы задать следующий вопрос, решаться не требовалось. Ощущение, что лезу не в своё дело, задавила на корню. Знала, что если не спрошу сейчас, то после просто не хватит духу и буду продолжать мучиться.
— А что случилось…с ней?
Намеренно смотрела перед собой, чтобы не видеть Ардена, но всё равно почувствовала, как он вздрогнул. Он прекрасно понял о чём, вернее, о ком я спросила. Вопрос повис в воздухе, и наступила тишина. На миг показалось, что сейчас волк выйдет из себя и в гневе на меня обрушится, но ничего подобного не произошло.
Всё-таки теория ночных откровений работает. Иначе как объяснить то, что ответ я всё же получила?
— Умерла. — Глухо произнес волк.
Я думала, что он ограничится этим, но Блэк неожиданно продолжил:
— Она была простым человеком. Жила в окрестностях Тамаринда, зарабатывала, как и многие, продажей специй. Три года назад возникли проблемы с арендаторами земли, денег не хватало. Её вынудили уйти из дома — можно сказать, выкинули. Семьи Грета не имела, защитить было некому. Мой брат нашёл её в лесу, затем привёл в деревню. Она была не в себе, к тому же умудрилась сломать ногу. Жутко раздражала. Ещё и эта вечная тощая коса…с вплетённой лентой.
Я опустила взгляд и увидела, что Арден снова сжал отрезок синей атласной ткани. И верила, и не верила, что он со мной этим делится. Высший волк — гордый, независимый, закрытый, и внезапно раскрывающий душу…
Наверное, каждому рано или поздно хочется рассказать о наболевшем. А момент сейчас более чем располагающий.
Пока Блэк говорил, на его лице блуждала небрежная усмешка. Если не присматриваться и не стараться видеть глубже, её можно было с лёгкостью принять за настоящую. Но на самом деле она являлась лишь средством защиты и способом оградить настоящие чувства. Хоть я и не великий чтец чужих душ, была уверена, что в этом отношении права.
