Муж номер семь (СИ) - Гладышева Наталья "Наташка" (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
«То есть» — сделала я выводы про себя. — «И виконт, и граф, и Дэрт обречены». Такой расклад меня не устраивал. Если граф и виконт заслуживали смерти, то вот хоронить Дэрта мне совсем не хотелось.
— Почему вы молчали все эти годы, барон? — горько спросила отца. — Впрочем, зачем я спрашиваю. Все ясно и так. Вас прельщали деньги отнюдь не бедных женихов. Вам хотелось заполучить то, что было спрятано в шкатулке… Вам хотелось все и сразу. И как всегда вам было наплевать на то, что я чувствую при этом. Иногда мне казалось, что сумасшедший дом, которым вы мне грозили, не самый худший выход из положения… Жаль, что вас нельзя наказать так, как вы наказали меня, выдавая бесконечно замуж и обрекая на то, чтобы хоронила супругов… Вы же не цените никого вокруг себя и не любите, вам все равно сколько умрет людей ради того, чтобы вы достигли цели. И даже не видите, как это грязно и подло… Я стыжусь того, что у меня такой отец и очень сожалею о том, что я ваша дочь.
— Да как ты смеешь! — все-таки взорвался барон Файран и крикнул, брызнув слюной.
— Смею, — поднялась с кресла и посмотрела в глаза отца с презрением и убежденностью в своей правоте. — Я смею все. Похоронив шесть мужей, имею право плюнуть вам в лицо и сказать, что вы обыкновенный подлец, барон. Ни более и ни менее. Надеюсь, вы не сильно обидитесь, если я более не сочту нужным навещать вас. Матушку я буду рада видеть у себя всегда. Вас я видеть не хочу.
— Посмотрим как ты проживешь без моих денег! — злорадно заявил барон Файран.
— Как-нибудь да выживу без своих денег, — выделила голосом слово «своих», делая вполне прозрачный намек на то, что он-то как раз прав на состояния, доставшиеся после смерти моих мужей, имеет не так и много. — Зря вы говорили при стольких свидетелях, барон. Не умно поступили… Удивили меня своей откровенностью. Я думала, что вы отпираться до последнего будете. А вы так разоткровенничались. Учтите, если вы попытаетесь как-то помешать мне жить спокойно, я не колеблясь сдам все ваши махинации с рабским ошейником и не только властям. Проблем у вас достанет, а у меня хватит свидетелей, чтобы вас обвинить и тоже попортить жизнь. Предлагаю сделать вид, что у вас более нет дочери, а у меня отца и разойтись миром. Шкатулку вы не увидите, как и то, что в ней хранилось. С проклятьем мы и сами с моим женихом разберемся, без вашей помощи. Желаю вам на прощанье узнать что такое муки совести. Вдруг, станете человеком?
Отец выслушал меня с презрительной миной на лице и более ничего не сказал. Просто поднялся, окинул нас взглядом, полным надменной досады и вышел из гостиной. Мы задерживаться в гостях не стали. Даже тетушка пошла с нами, выглядела она расстроенной и грустной. Интересно, как дальше она поступит? Будет и далее докладывать все барону или же все-таки решится пойти против его воли? Ведь у него и на нее векселя найдутся… Всех успел за горло схватить и меня в том числе. Если Его Светлость передумает жениться, сложно мне придется. Отложенные тайком деньги на черный день есть, на скромную жизнь хватит. Но продать дом и уехать из столицы придется, притом так, чтобы не оставить возможности отцу проследить куда я девалась. Но сейчас, больше чем даже подлость отца — чего-то подобного я от него всегда ожидала — меня волновало благополучие Дэрта. Ведь открыл он шкатулку без спроса. И пусть смог забрать содержимое… Но все равно страшно и непонятно, чего ждать от будущего.
Его Светлость крепко держал меня за локоток, пока вел к экипажу. Мой автомобиль пострадал при нападении на нас и восстановлению не подлежал. Машина герцога тоже пострадала, только не так сильно. Стекла сейчас восстанавливали в мастерской.
Прошла еще пара дней, свадьба близилась, а моя тревога все росла. Графа с виконтом еще не нашли. Шансов скрыться от правосудия у них было мало, но они использовали их в полную силу. А Вэлан Шерашон пытался выбить для нас приглашение посетить поместье Рианвейлов. Не так просто оказалось туда попасть. От самого рода осталась только бабушка Тора, его отец и сестра. Бароны были очень богаты, но как-то постепенно выродился род, а со смертью Тора не осталось того, кто мог бы передать по наследству фамилию Рианвейл. Семья жила обособленно. Никого в гости не приглашали, ни к кому в гости не ездили после смерти Тора Рианвейла. Сегодня маг приехал ко мне в гости, как-то незаметно все привыкли, что герцога чаще можно застать у меня, чем у него дома. На вопрос Его Светлости об успехах, Вэлан ответил, что приглашение так раздобыть и не удалось. А посещение одним из полицейских архива ничего не дало. Информация о проклятии оказалась именно такой, какой нам подал ее мой отец. Добровольная передача артефакта как главное условие и записи о смертях мужчин в семье Рианвейлов. Странных смертях.
Вопрос разрешился сам собой и очень неожиданно. Ко мне в гости приехала сестра Тора. Без предварительного предупреждения, просто представилась дворецкому и попросила ее принять. Сестре Тора было уже тридцать лет. Муж ее жил отдельно от супруги, кутил в столице, а графиня Комаль жила с отцом и сумасшедшей бабушкой и воспитывала двух дочерей. Я помнила ее еще молодой, только-только вышедшей замуж за графа Комаля. Тогда она выглядела более счастливой и яркой. Сейчас же передо мной сидела потухшая, уставшая от жизни женщина с тусклыми глазами. Ее светлые волосы были уложены в гладкую, без изысков прическу, руками она неуверенно перебирала складки вышедшего из моды, невзрачного платья и смотрела на меня кривя губы так, будто собиралась вот-вот заплакать.
— Графиня, что привело вас ко мне? — спросила осторожно после обмена приветствиями и порадовалась, что герцога сейчас нет в моем доме, занят суетой подготовки к свадьбе.
Незачем сестре моего первого супруга лишний раз напоминать о том, что он мертв, а я снова собираюсь замуж.
— Ваша Светлость, — обратилась она ко мне, тоскливо улыбаясь. — Я хочу чтобы вы знали. В отличие от моего отца я не виню вас в смерти моего брата. То что с ним произошло… Не более, чем случайность. Глупая, невероятная случайность. Она не должна была случиться именно с ним. Ведь он был таким добрым, отзывчивым и благородным.
— Да, он был именно таким, — тихо, с грустью ответила ей, вспоминая молодого мальчика, пылко любившего меня.
— Он был очень счастлив, когда ваш отец согласился выдать вас замуж за него. Тор очень сильно любил вас, — продолжила она, а потом замолчала и закусила губу, прежде тяжело вздохнув. — А еще он был тогда очень горд. Ведь шкатулку, которая много поколений передавалась только по женской линии, бабушка Рианвейл передала ему. Мой отец очень строг. А мой супруг… он… — она снова скривила губы в плаксивой гримасе и я поспешила вмешаться.
— Вы можете изменить свою жизнь. Просто решитесь, попробуйте, — попыталась найти слова утешения, но удалось мне это из рук вон плохо.
— Я не о своей жизни пришла с вами говорить. Простите мне эту слабость. Я пришла рассказать вам то, что удалось узнать. Все то, что болтала моя бабушка, за которой ухаживаю я, сложно было назвать информацией легкой в осмыслении, — графиня взяла себя в руки и более уже не кривила губы, а говорила ровно и спокойно. — Но постепенно я сложила из того бреда, что она говорит иногда, при приступах, ясную картину происходящего. Но к тому моменту уже было поздно, вы похоронили шестого мужа и вроде бы не собирались более замуж и я решила, что могу промолчать… Да и вырваться из поместья очень сложно… Отец не позволил бы мне поехать к вам. Мне и сейчас пришлось лгать, а по возвращению меня ждет скандал… Но и это неважно. Наша семья очень виновата перед вами, герцогиня. Вы даже не представляете, как мне мучительно больно и стыдно говорить это вам, как мне хочется снова утаить эту информацию, не дать вам возможности проклинать наш род… Но, мы сами на себя накликали беду… Хотя тут нет чьей-то реальной вины… Поймите, — горячо сказала она. — Вся эта история одна сплошная случайность, которую никто не смог предусмотреть… Если бы бабушка знала… Если бы кто-либо из нас мог догадаться, что шкатулка уйдет из рода… Тогда, наверное, она поступила бы иначе… Она и с ума сошла от того, что понимала всю нелепость и трагичность случившегося. А недавно у нее было просветление. Она позвала меня к себе и попросила выслушать. Говорила она так, как давно уже у нее не получалось… После же опять впала в детство и уже более не узнавала меня. Боюсь, ей мало уже осталось… Но и не об этом я пришла рассказать… Как же сложно начать…
