Трон в конце туннеля (часть 1) (СИ) - Светлая Дарья (полные книги .TXT) 📗
— Хватит! Прося прощения за прошлое оскорбление, ты одновременно умудряешься наносить мне новое! Заруби себе на носу: я не стану убивать тебя. Что заставит тебя поверить, что ты прощен? — подняла Арнаэ с колен, мертвой хваткой держа за плечи — С чего ты взял, что я тебя презираю? Злюсь — возможно, но чтобы я стала презирать, нужно чтобы ты действительно совершил нечто омерзительное…
— Вы почти не говорили со мной с того момента как…
Ничего не понимаю! Я же не сделала ничего такого, что могло бы поставить его на колени передо мной и молить о смерти…
— «Смею заметить, ваше высочество, что все представители дивного народа являются эмпатами» — очередной раз вмешался в ход моих мыслей Ферэйн. (Эмпа́тия — осознанное сопереживание текущему эмоциональному состоянию другого человека без потери ощущения внешнего происхождения этого переживания)
— «Неужели Арнаэ не мог закрыться?»
— «Ты унаследовала силу мага, именуемого Великим. От тебя не так легко закрыться. Арнаэ мог бы, но кодекс телохранителя запрещает изолироваться от эмоций охраняемого».
— «Почему?» — удивилась я.
— «Во-первых, это считается крайне неприличным. Во-вторых: "ты должен знать о том кого защищаешь все" — гласит один из наших законов. Считается, что контакт между телохранителем и охраняемым должен быть как можно теснее».
— «Ясно. Арнаэ нас слышал?»
— «Нет. Этот раб этикета и традиций, сам тебе об этом ни за что бы не сказал. Я скрыл нашу беседу от него».
— «Отлично. Не хотелось бы выглядеть настолько неосведомленной…»
Сетуя на чувствительность ушастых телохранителей, прервала сбивчивые, объяснения Арнаэ, которые прослушала за разговором с Ферэйном:
— Я тебя поняла. В следующий раз не строй свои предположения на эльфийском этикете и поверхностных знаниях о моем прошлом. Просто пойди и спроси Ферэйна об истинном положении вещей — он понимает меня лучше всех вас. Идет?
— Да, ваше высочество — чуть улыбнулся эльф.
— Отлично! А теперь думаю нам всем нужно вернуться — телохранители окружили меня кольцом и мы двинулись в сторону дома Мелисенты. Я же, тем временем, обратилась к Ферэйну:
— «Объясни Арнаэ, что не стану никого из вас убивать и почему меня оскорбляют его попытки предложить свою жизнь. Валентину передай, чтобы не смел соваться в мои сны, иначе удалю его от своего высочества».
— «Будет сделано. А ты уверена, что он нарочно вошел в твой сон?»
— " Абсолютно!"
— «А зачем ты пошла гулять?»
— «Мне стало душно в доме».
— «Ты что-то еще мне не сказала».
— «Неужели?»
— «Я чувствую, тебя сегодня что-то потрясло».
— «Да».
— «И это что-то произошло на прогулке».
— «Да».
— «Почему ты не хочешь сказать?»
— «Боюсь сделать хуже».
— «Я могу помочь?»
— «Умеешь менять будущее?»
— «Нет».
— «Можешь связаться с тем, кто умеет?»
— «Все они слишком далеко».
— «Тогда остается Мелисента и моя Древняя Память»
— «Ни то, ни другое не поможет. Для изменения будущего строгих рецептов, формул или заклинаний не существует. Тут нужно чувствовать ситуацию, нужен собственный опыт, которого у тебя нет. Чужие знания бесполезны. Мелисента может влиять на будущее, но ее методы грубы и могут ухудшить ситуацию. Будет меньше риска, если займешься этим сама. Тем более, предупреждение послали именно тебе».
— «Так что же мне делать?!»
— «Ждать. Чувствовать. Иногда думать. Решение, если оно есть, придет само».
— «Времени катастрофически мало!».
— «Не паникуй, иначе не сможешь сделать даже того, что тебе дозволено…»
Разговор прервался — мы подошли к дому. Мелисента ждала на крылечке. Когда приблизилась, ведьма сказала:
— Ты слушала мою реку…
— Да.
— Ты оказывается талантлива милая…
— Еще бы польза от этого таланта была! — горько усмехнулась я.
— Ты опечалена. Пойдем, я заварила кое-какие травы, они успокоят тебя. Может тогда найдешь выход.
— Мне кажется, не найду… — ответила, усаживаясь за стол на кухне, из которой ведьма выдворила всю мою свиту.
— Все так говорят… — безмятежно заметила Мелисента, разливая ароматный отвар, по расписанным алыми цветами кружкам — Мне тоже в первый раз так казалось.
— У тебя получилось?! — заинтересованно вопросила я.
— Да. И не однажды.
— Сколько?
— Четыре раза за всю жизнь, мне удалось обмануть судьбу. Четыре из семи…
— Поможешь?
— Нет, не проси. Рада бы, да тут у каждого свое.
— Так я и думала! — с горестным вздохом ответила, допивая отвар.
— Попробуй поспать. Я скажу твоему красавчику, чтобы больше не ходил по твоим снам.
— Ему уже сказали.
— Может и так, да только меня-то он скорее послушает, чем твоего волка — усмехнулась ведьма.
— Это не волк.
— Знаю. Но сейчас он выглядит именно так. А то, что выглядит как волк и воет как волк — волк и есть.
— Пойду спать — сказала, вставая из-за стола.
Меня все еще одолевал страх. Вокруг сердца, словно свернулся клок ледяного, промозглого тумана. Но это не помешало прогнать с постели Сехлара.
Стуча зубами под одеялом, быстро пожалела о своем поступке. Но потом решила, что возней во время бессонницы, доставила бы эльфу немало хлопот. Лучше уж буду страдать в одиночестве.
Измученная, уснула лишь под утро, и сердобольные спутники дали мне поспать пару часов. Завтрак съела в полусонном состоянии, а в карете отключилась почти сразу.
ГЛАВА 26
ГЛАВА 26
Обедали мы уже в Сансерите. Но еще до въезда в город, позаботились о маскировке. Валентин наколдовал для нас, кареты и лошадей избирательный морок. Так что друг друга мы видели как обычно, а вот все остальные люди-нелюди видели совсем не нас.
Когда спросила, выглядим со стороны, Валентин ответил, что «состарил» карету и «перекрасил» лошадей. Эфльфов обратил в людей: Арнаэ в сурового старца-аристократа, остальных — в молодых слуг. Аврора стала пожилой экономкой, а я преобразилась в рыжую черноокую красавицу. Ферэйн тут же добавил, язвительно хихикая: «не обделенную формами красавицу надо сказать!».
Я обиделась, а маг, за такие комментарии, накинул на волка другую иллюзию, и показал весь этот процесс мне. Ферэйн, из стройной длинномордой гончей, превратился в смешную пушистую болонку и настала уже моя очередь хохотать.
После обеда почувствовала себя неважно. Прикидывая, какое из съеденных мною блюд могло оказаться некачественным, предложила задержаться в том постоялом дворе, где подавали сию сомнительную пищу.
Выслушав от Ферэйна короткую лекцию о вреде волнений и недосыпаний, провалилась в болезненный, тяжелый сон, как только голова коснулась подушки. Когда проснулась от боли, в комнате никого не было. Пальцы неимоверно жгло.
Мысленно застонала, вспоминая, что разогревшиеся кольца снять невозможно. Двигаться тоже не могла — сил хватило лишь на то, чтобы открыть глаза. Хотела позвать кого-нибудь, но из горла не вырвалось ни звука.
Зато услышала хрипловатый мужской голос, нараспев читающий заклинание. Голос доносился, словно отовсюду одновременно и я поняла, что он звучит не в комнате, а в мой голове.
Нас все-таки нашли. Но какое значение сейчас имеет “мы”? Убивают-то меня. Вспомнила, что эльфы должны “слышать” мои эмоции, попыталась послать им свое отчаянье и боль, но тщетно. Звала Ферэйна, но он не отзывался тоже. И где эльфийская эмпатия вкупе с той идиотской связью, что создал между нами двоими Валентин? Где все это, когда оно мне так нужно?! Допустим этот гад меня изолировал… Имя данное богиней Валентину думаю, могло бы помочь делу, но даже мысленно назвав его, поставлю некроманта под удар. Зная одно из истинных имен, умелый маг может сделать с человеком что угодно.
Тем временем заклинание было уже дочитано. Вражеский маг, что вершил свое черное дело на безопасном расстоянии, довольно рассмеялся у меня в голове:
— «Тебе никто не придет на помощь! Ты моя!» — ощутила, как меня постепенно, тонкими струйками покидает сила и жизнь, которая очевидно текла к магу — «Совершенно верно, я выпью твою жизнь и магию девочка!»
