На перекрестке миров (СИ) - Кандела Ольга (книги TXT) 📗
— Вот гадство! — ругнулся Фолл и, вручив поводья идущему сзади Шеду, ринулся на помощь.
Я не сдержала веселого смешка. Выглядело сие действо на редкость комично. Эль и сам увяз в рыхлом снегу и распихивал его ногами, стараясь не завалиться следом за девушкой. Анна же в своем длиннющем платье была совершенно беспомощна. Барахталась в сугробе, словно майский жук, перевернувшийся на спину. Она махала руками и ногами, и в лицо Эльгару летели белые комья.
Мужчина яростно отплевывался и ругался сквозь стиснутые зубы.
— Да перестаньте же дергаться! — рыкнул он и, ухватив девицу за шкирку, все-таки выволок ее на расчищенное место.
А потом пригляделся и снова выругался.
— Опять ты! Да ты самая неуклюжая девица из всех, что мне приходилось встречать! — в сердцах кинул Эльгар и принялся отряхивать запачканный костюм.
Анна вспыхнула, посмотрела на него сначала растерянно, а потом вдруг резко сдвинула брови и, неуклюже замахнувшись, влепила Фоллу пощечину.
Мы с Реем дружно ахнули. А Анна, порывисто развернувшись, побежала к монастырю.
И Фоллу бы придержать коней, остыть немного. Но нет, не стерпел обиды и кинулся следом за монашкой.
— А ну, стоять! — грозно рыкнул мужчина, в раз догнав девицу в длинном платье. Схватил ее за руку. И тут что-то пошло не так. Уж не знаю, причиной ли тому был скользкий лед или попавшее под ногу полешко, но и Эль и Анна, дружно охнув, повалились на землю. Чуть ли не кубарем покатились по накатанному снегу.
Шед заржал в голос. Мы с Реем пытались сдержаться, но выходило паршиво.
А когда полукровка на весь двор огласил громогласное:
— Вот она — сила притяжения полов! — и вовсе покатились со смеху, хватаясь за животы.
Дальнейшего мы толком не рассмотрели. Кажется, Анна все-таки убежала со двора. А раздраженный Фолл вернулся к своей лошади и принялся пристегивать поклажу, делая вид, что крайне занят.
Я же вновь решила попытать удачу:
— Может, все-таки возьмешь? — Заглянула в упрямые темные глаза, но, увы, капитан был непреклонен.
— А чего нет? — вдруг влез вечно веселый Шед. — Хорошая компания никогда не помешает.
Но Рей окинул его таким взглядом, что полукровка тут же замолк и с крайне озадаченным видом принялся копаться в вещах.
— Обещаю, я заберу тебя, как только все утрясется, — вновь повторил капитан и, наклонившись ко мне, коротко коснулся губ. А потом доверительно заглянул в глаза и шепотом попросил: — И, пожалуйста, не делай глупостей.
Беспокоится. И мне бы радоваться, что кто-то за меня так переживает, но мне от того было ни горячо, ни холодно. Весь мой план с треском провалился, и все, что оставалось — лишь смотреть вслед уезжающим мужчинам.
Монастырские ворота медленно закрылись, заслоняя фигуры всадников, и я почувствовала себя так, будто осталась одна-одинешенька на белом свете. В глазах предательски защипало, и я сердито смахнула набежавшие слезы шершавым рукавом. Ничего. Я ведь сильная, справлюсь. Нужно только немного обождать, ведь Рейнар обещал вернуться.
Краем глаза заметила, что Матрена — пожилая послушница, ведущая в монастыре все хозяйственные дела — подошла к привратнику и, искоса зыркнув в мою сторону, стала вещать тому что-то о скором прибытии саней с дровами. Я поспешила убраться от ворот, чтобы избежать очередных нотаций, ведь остальные девушки давно приступили к работе.
Не успела добраться до сараев, как навстречу попалась испуганная Анна. Блестя округлившимися глазками и полыхая алыми щеками, сказала, что меня Матушка Луиза ищет.
— Что, уже доложили? — скривилась я и подняла глаза к пронзительно-синему небу. Погода стояла солнечная и радостная, что так не вязалось с моим настроением.
— Это не я, — пискнула мышка, а потом, воровато оглянувшись, приблизила лицо:
— Скажи, а как зовут того… мужчину…
— Фолла, что ли? — Я усмехнулась. Неужто целомудренная безмятежность дала трещину? — Он тебе приглянулся?
— Нет… что ты, — залепетала Анна и прижала к щекам ладони. — Я просто извиниться хотела. Так… неудобно вышло. Сегодня, и тогда… в трапезной.
— Не бери в голову. — Вспомнила, как мышка кинулась чистить Элю штаны и прыснула в кулачок. — Переживет. Да и уехали они уже.
— Все равно… так неловко получилось, — понурилась Анна, а потом негромко уточнила: — Фолл — это имя?
— Фамилия. А зовут Эльгар. Коротко — Эль.
— Эль… красивое имя, — девушка перевела задумчивый взгляд мне за спину.
А я подумала, что и сама Анна очень даже ничего. Странно, как я раньше этого не замечала? Или всему виной невзначай проснувшаяся женственность?
Впрочем, мечтательность Анны внезапно точно ветром сдуло и, снова став испуганной мышкой, она прижала варежку ко рту.
— Анья Эдан! — раздался знакомый скрипучий голос, и меня аж передернуло от отвращения. — Не далее, как вчера вечером я предупреждала вас, что не потерплю в монастыре развратного поведения. И что же? Уже утром вы несетесь вдогонку кавалерам, точно подзаборная шлюшка! И не только милуетесь с ними на глазах приличных девушек, нет, вам этого мало! Вы впутываете в свои сомнительные игры наивных девиц, навроде аньи Хорст! Анна, сейчас же отойдите от этой распутницы!
Я порывисто обернулась и с ненавистью уставилась на Мать Луизу. В ответном взгляде особой любви тоже не наблюдалось. Мелькнула мысль, что если бы старая карга прознала, чем мы ночью с Рейнаром занимались, как пить дать, от злости бы лопнула. Ну, как минимум, пятнами покрылась. А еще лучше, задымилась, точно печная труба.
Тут я представила эту картину и внезапно зашлась в истерическом хохоте. Смеялась так, что слезы из глаз брызнули, и отчего-то никак не могла остановиться. Ноги сделались ватными, и я уселась прямо на снег. Запрокинула голову, держась руками за грудь, и всё хохотала… хохотала… Видела сквозь радужную пелену встревоженное лицо настоятельницы, ее попытки что-то мне сказать, и от того, что старуха испугалась, становилось еще смешнее. Не иначе отца моего боится, генерал, небось, по головке не погладит, за то, что родную кровинушку до помешательства довели…
Когда я немного пришла в себя, на скотном дворе было подозрительно тихо. Послушницы куда-то попрятались, настоятельница тоже пропала, и только Анна, стоя у оградки, круглыми глазами наблюдала за мной.
Я утерла рукавом мокрое лицо, тяжело поднялась и судорожно втянула в себя воздух. Ничего себе… никогда со мной подобного не случалось. Впрочем, по сравнению с местными дамами даже ингиры кажутся образцами доброжелательности.
Подбежала Анна и ухватила меня под локоть.
— Идти можешь?
Я угрюмо кивнула.
— Матушка велела тебя в келью вести. И отваром травяным поить.
— Надо же, какая забота. Отвар, часом, не из беладонны подадут?
Анна с жалобным видом захлопала ресничками:
— Не-ет, мята.
— Ладно, не обращай внимания. — Я оперлась о плечо девушки, и мы медленно двинулись к черному ходу. — Что она еще говорила?
Анна вздохнула, кашлянула, еще раз вздохнула, и я поняла, что, несмотря на испуг настоятельницы, между нами ничего по сути не изменилось.
— Ладно, не мнись, рассказывай как есть.
— Говорила, что это наказание. Что несдержанность нрава частенько приводит к одержимости и вообще… отмаливать тебя надобно. И в другую келью перевести, где замок снаружи.
Я обреченно покачала головой. Если они меня еще запрут и от одержимости лечить начнут, тогда я точно к приезду Рея или папеньки умом тронусь.
И, пока мы добирались до моей кельи продуваемыми насквозь коридорами, в голове у меня начал зреть план. Что там говорила Матрена про телегу?
Уже стоя на пороге комнаты, я обернула задумчивое лицо к провожатой:
— Анна? А во сколько обычно дрова привозят?
— В полдень где-то. — Девушка взволнованно заглянула мне в глаза. — Да ты лежи, не беспокойся. Тебе отдохнуть нужно, мы сами разгружать поможем.
— Хорошо, — как можно безмятежнее улыбнулась я, — отдохну обязательно. И… благослови тебя Прародительница за помощь.
