Небо и земля. Том 1 (ЛП) - Хол Блэки (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Хорошую стратегию придумала Айями. Выверенную от первого слова и до последнего. На этот раз она не опрофанится, как в разговоре с господином подполковником. Напустит на лицо маску скорби и страха, и быть может, выдавит слезу. Искренне и вдохновенно поведает Имару о незавидной доле женщин, встречающихся с даганнами. Он поймет и не станет настаивать.
Утром Эммалиэ подержала за руку, напутствуя на прощание:
— Я верю в тебя. Всё будет хорошо.
"В конце концов, амидарейцы мы или нет? Мы выпутывались из ситуаций в тысячу раз безнадежнее" — прозвучало в её словах, и Айями, кивнув, уверенно отправилась на работу.
Запал приувял, когда в комнате переводчиц появился Имар. Он пребывал в отличном настроении. Сыпал шутками, смеялся вместе с девушками и многозначительно поглядывал на Айями. На обеде угощал амидареек фркутовыми цукатами и вообще, проявил себя безукоризненным кавалером.
"Ну почему он обратил внимание на меня?" — подумала раздосадованно Айями, наблюдая, как Мариаль зарделась от пикантной мужской шутки, а Риарили смущенно улыбнулась.
В завершение обеденного перерыва Имар сказал:
— Аама, надеюсь, после работы мы займемся разговорным даганским.
Уверенность в голосе не оставляла сомнений: Имар рассчитывал услышать "да" как можно скорее, например, сегодня вечером.
— Стоит заняться, — согласилась Айями вежливо. И заодно разрешить недоразумение с глазу на глаз, без свидетелей, не ущемив мужского самолюбия.
Пока минутная стрелка ползла по кругу, неумолимо наматывая час за часом, Айями сидела как на иголках. Судорожно вспоминала и повторяла шепотом заготовленные фразы. И вздрогнула всем телом, когда в комнату стремительным шагом вошел Имар. Он явно спешил, но без суеты, как человек, привыкший в любой момент срываться с места, чтобы исполнить приказ.
— Простите, Аама, сегодня урок отменяется. Через полчаса я отбываю в командировку, — сообщил с разочарованием. — Дня на три или на четыре. Бесы бы побрали эту внезапность! — выругался Имар, взъерошив волосы. — Постараюсь как можно быстрее закончить дела и вернуться в гарнизон. Вы будете ждать?
Айями посмотрела растерянно на девушек, прислушивающихся с любопытством к беседе, и ответила:
— Да, конечно. Возвращайтесь скорее.
А что тут скажешь? Вот и весь разговор.
________________________________________
Cercal — (церкал, на амидарейском — церкаль) — населенный пункт в Даганнии.
28
Спеша обрести самостоятельность, Айрамир вскоре поднялся на ноги — сначала нетвердо, затем увереннее. Испытывая неловкость за свою слабость, он старался быть меньшей обузой. Строгал лучины ножом, топил печку, скоблил миску из-под каши, даже портки стирал самолично. И мылся теперь в одиночестве, отвергая предложения Эммалиэ о помощи. И собрался было пройтись по пустующим квартирам в поисках дров, но она запретила.
— Куда, окаянный? Бухаешь как филин. Долечись сначала, а уж потом заново горло выстужай. И перед соседями лишний раз не маячь.
Хоть и не разрешила Эммалиэ высовывать нос из квартиры, однако же распустила старый свитер, подключив Люнечку к важному делу, и принялась за вязание носок и варежек для раненого.
— Тут и на шарф хватит, — прикинула, подбросив клубок с шерстью.
Когда связки оттаяли, Айрамир заговорил. К Эммалиэ он обращался на "вы", а к Айями — на "ты". Последняя не стала спорить, потому как разница в возрасте уравнялась жизненным опытом парня.
Айрамир оказался родом из маленького городка под столицей. После всеобщей мобилизации ушли на фронт отец и старший брат, а через полгода мать получила похоронку на мужа и, не пролив ни слезинки, отправилась в храм за милостью Хикаяси. А через год брата причислили к пропавшим без вести. Айрамир, едва ему исполнилось семнадцать, тоже записался добровольцем.
— Сначала даганскую землю утаптывали, а потом фронт пополз в нашу сторону. А затем и вовсе покатился, — рассказывал он низким сиплым голосом, не сочетающимся с щуплой фигурой и исхудавшим лицом.
Повествовал немногословно.
Воевал. Повезло пройти через войну целым и невредимым. Попав в окружение, прибился к партизанскому отряду. Нападал на конвои и продуктовые обозы, устраивал диверсии в тылу врага. Партизаны неплохо пощипали перышки даганнам, пока отряд не нарвался на засаду. С двумя товарищами на чистой удаче Айрамир перешел линию фронта, к своим. А вскоре — отступление к Алахэлле, сначала пешком, затем вприпрыжку. После капитуляции прибился к компании беглецов. Прятались, в основном, по деревням и поселкам — так безопаснее. Заодно помогали по хозяйству, отрабатывая жратву. Хуторские приносили новости: в стране безвластие, правят победители, а союзники не показываются. Айрамира обнадежили: имя брата промелькнуло в списках пленных, а значит, нужно идти на юг страны. И дошел, но впустую. Оказалось, в списках много опечаток, потому как их составляли на слух.
— Неисповедимы пути судьбы, — пробормотала Эммалиэ, выслушав рассказ. — За войну не получил ни царапинки, а сейчас умудрился подставиться под пулю.
Айрамир с тремя товарищами прятался в пригородном поселке недалеко от железнодорожной станции. Когда даганны приезжали за подушным оброком, мужчины спускались в погреб, вырытый под хлевом. Зима загнала в ловушку. По глубокому снегу далеко не уйдешь, поэтому решили дождаться первого потепления и двинуть западнее. В народе поговаривали, будто там набирает силу ополчение. Но нагрянула облава, и пришлось дать дёру чуть ли не босиком. В спешке Айрамир прихватил куртку и какое-то тряпье, но, не добежав двух шагов до спасительной рощи, схлопотал пулю в спину. Как ему удалось добраться до города и не попасться на глаза военным — чудо и загадка. А сотоварищей он потерял.
Айями слушала, не дыша. Слишком уж страшные вещи рассказывал паренек, повзрослевший в семнадцать лет. Монотонно повествовал, как само собой разумеющееся. О том, что тела убитых оставляли на поле боя — потому что на упокоение не хватало ни времени, ни свободных рук. О том, что в полевом госпитале раненых привязывали к операционному столу и отпиливали без наркоза конечности, раздробленные в месиво, — потому что закончились медикаменты. О том, что боевой товарищ, у которого началась гангрена, предпочел не ампутацию, а хику, но из-за инфекции дорога к беспробудному сну превратилась в мучительную агонию.
— Дождусь тепла и отправлюсь на север, там много наших. Нам бы зиму пережить, и опять попрём на врага, — сказал Айрамир убежденно.
— На востоке — Риволия. Вдруг союзники помогут? — предположила Айями.
— В сраку их, — ответил парень хмуро. — Хватит. Один раз с их помощью уже проиграли войну. Лишь идиоты наступают дважды на одни и те же грабли.
Как-то утром Айями принесла гречневую кашу с пылу с жару. Юноша вяло поковырялся и отставил миску в сторону.
— Осточертело. Даганская жратва вот здесь сидит, — провел по горлу ребром ладони.
— А мы едим, — ответила Айями спокойно. — Весь город ест. И обе печки топим аффаитом.
Который, кстати, скоро закончится. Даганны думали, что Айями растянет щедрый подарок до весны, а она расходует волшебный уголёк налево и направо, в том числе и на парня, в голову которого от безделья лезет разная ерунда.
— Сволочи поставили вас на колени, а вы и рады лизать сапоги, — высказался Айрамир прямолинейно.
— А что ты предлагаешь?
— Сопротивляться! Перебить гадов и захватить ратушу!
— Каким образом? — удивилась Айями. — В городе наберется десятка два мужчин, да и то старики и комиссованные.
— Уже неплохо, — кивнул парень. — Спланируем, рассчитаем и нападем.
— В гарнизоне около сотни даганнов, а может, и больше, не включая раненых в госпитале!
— Вот и не сиди сиднем, а сосчитай, сколько у них машин, людей и оружия. Как часто бывает смена караула, и какие маршруты у патрулей. И подозрений не вызовешь. Каждый день крутишься у гадов под носом.
