Истинная для Ворона (СИ) - Адьяр Мирослава (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
Охладители работали на полную катушку, но в центральном отсеке было даже жарче, чем в кабине. Рубашка намертво прилипла к телу, а волосы на затылке встали дыбом от ужаса. Пролети это корыто чуть больше, и я бы превратилась в пылающий шар, несущийся над пустыней навстречу вечности.
— Сучий Фэдовский выкормыш. — Разумеется, я даже мысли не допускала, что сама виновата. Где-то там, в голове, она, конечно, копошилась, попискивала и потрескивала, но я упорно гнала прочь все сомнения. — Как только доберусь до тебя — скормлю местным червям, клянусь Саджей. Бром, твою мать, где ты там застрял?!
Из бокового коридора, уходящего вниз в технический отсек, послышалось недовольное ворчание.
Первой на свет показалась морда. Вытянутая зубастая пасть, чем-то напоминавшая волчью, была широко раскрыта, а до самого пола свисала тонкая нитка вязкой слюны. Острые мощные клыки влажно поблескивали в тусклом свете и могли вызвать дрожь даже у самого бесстрашного человека.
Существо подалось вперед, впилось острыми когтями в пол и втянуло носом воздух. В золотистых глазах светилось самое настоящее обожание, граничащее с поклонением. Шершавый язык прошелся по тыльной стороне ладони, и существо подставило голову под мою руку, ожидая ласки.
Потрепав Брома по волосам, я достала из кармана крохотный черный флакончик и отвинтила крышечку. В воздух поднялось коричнево-красное облачко, и я дунула посильнее, чтобы пыль угодила точно в волчью морду. Глаза существа заволокло черной пеленой, тело мелко задрожало, а позвоночник прогнулся под таким углом, что должен был вот-вот сломаться.
Мои руки покрылись мурашками от оглушительного треска, а в голове колоколом зазвенела мысль, что я переборщила, но…
Волк тряхнул головой и встал на ноги.
Все, что осталось на нем от одежды — потрепанные штаны. Густая шерсть заменила рубашку, а оружие пришлось убрать, потому что в существе давно не осталось ничего человеческого — только звериные инстинкты.
Волк шагнул вперед и, наклонившись, провел языком по моей шее. Из горла зверя вырвалось тихое рычание, а бедра недвусмысленно и требовательно покачивались, давая понять, что зверь голоден.
— Фу! — крикнула я и отступила назад. — Место!
Бром склонил мощную голову набок и зарычал чуть громче, но быстро заткнулся, стоило только качнуть пушкой перед волчьей мордой. То-то же!
Открыв внешний люк, я впустила внутрь ветер и песок.
Не успела я пожалеть о том, что не достала защитные маски из шкафчика у двери, как два выстрела из пульс-винтовки, которую я сразу же узнала по звуку, резанули слух.
Отскакивать было некуда: как назло, за спиной стоял Бром, и, приняв первый же выстрел грудью, я рухнула на колени и медленно завалилась на бок.
Издалека был слышен вой волка и то, как трещат чьи-то кости под его клыками, но пульс-оружие сделало свое дело, подкосив и зверя.
Мысли текли медленно, спотыкались друг об друга и дробились на сотню крохотных мыслишек. Весь этот клубок бился о стенки черепной коробки, гудел как рой растревоженных пчел и мешал сосредоточиться на чем-то одном.
— Грузите ее! — крикнул кто-то над головой. — Мать будет довольна! Улов свеженький.
«Вот и долеталась», — подумала я вяло.
60. Ворон
Долбаные коридоры. Долбаные низкие потолки! Эти Падальщики что, в пять футов ростом? Или им нравится отираться в самой заднице мироздания, а потом ползать по узеньким туннелям, согнувшись в три погибели? Почему какая-нибудь сектантская шайка никогда не селится в больших, просторных городах? Прямо в пустыне, мать его! Планета все равно необитаема — кому тут есть дело, на поверхности ты живешь или под землей?
— Я позвоночником чувствую твое возмущение, — хохотнул Фэд.
— Сам-то ты не слишком опечален! — огрызнулся я в ответ и цветисто послал вселенную к такой-то матери, когда впечатался макушкой в очередной бугор на потолке. Хорошо хоть не острый…
— Я достаточно помоек повидал, чтобы сказать: здесь еще не так плохо. Помню, меня, еще в роли Палача, отправили на Вирену 7. Почти вся планета покрыта водой, за исключением одного захудалого архипелага, и то дома приходилось строить на сваях — все в водорослях, слизи и ракушках, а местных жителей стала косить какая-то дрянная зараза, отчего они медленно, но верно превращались во что-то похожее на раков-отшельников. Срастались ноги, появлялось две пары лишних конечностей. Полное изменение костной структуры. И жили эти твари в здоровенных раковинах, которые мастерили себе сами. Даже на людей нападали. Холодно, сыро, воняет рыбой, кровью и мочой, люди мрут как мухи. У Падальщиков просто курорт, если подумать.
— Источник заразы нашли?
— Разумеется! — Фэд полуобернулся и наградил меня широкой ухмылкой. — Но не скажу, что жизнь потом стала лучше — ведь слизь и водоросли никуда не деть. Нам нужно повернуть здесь, — он указал на развилку и взял вправо.
— Откуда ты знаешь?
— Во время чистки составляли карты подземелий.
— Меня иногда поражает, как ты все запоминаешь, — хмыкнув, я осторожно выглянул из-за очередного поворота, но впереди все еще была кромешная темнота и узкая тропка, зажатая между песочно-желтыми стенами. — Я вот даже не вспомню названий всех планет, на которых успел побывать.
От напряжения мой мозг не мог договориться с языком и позволял последнему творить невыносимую хрень. Сказывались тоска и плохой сон в последние дни. Чувство, что мне не хватает части души, ширилось и поглощало меня, отчего сознание устраивало странные кульбиты и нуждалось в разгрузке. Бессмысленной беседе, которая помогла бы забыться хоть на минутку.
Правда, какого хрена эта беседа потребовалась мне прямо в центре вражеского логова — я сказать не мог.
— У меня модификация, вольный, — резко бросил Фэд. — Я ничего не забываю.
— Серьезно? — Коридор резко взял вправо и ухнул вниз. Пришлось держаться за стенку, чтобы не покатиться с горки в неизвестность. — Совсем-совсем ничего? Кто-нибудь в курсе?
— Никто, кроме моей сестры. И тебя теперь.
— А Флоренс? Вы же, вроде как, сутками вместе работаете.
— Вот ей совершенно точно знать не нужно! — зашипел магистр. — Личному помощнику положено ничего не забывать самостоятельно, а не полагаться на мою «особенность». Это элементарное воспитание подчиненных, вольный.
— Не боишься, что я ей случайно разболтаю?
За спиной раздался тихий, хрипловатый смех, от которого по спине побежали мурашки. Я все время забывал, с кем имею дело.
— У меня есть рычаги давления и на тебя.
— Какие это, интересно узнать? Я на тебя не работаю.
— На меня работает твоя женщина, — парировал Фэд. — Пусть пока неофициально, но те, кто принадлежит гильдии — принадлежат мне.
— Я как раз задумался о том, чтобы отговорить ее, — мой голос превратился в злое рычание, а магистр только хмыкнул и хлопнул меня по плечу.
— Ей решать, — сказал он. — Но мы друг друга поняли. Не давай мне повода давить на больные мозоли, Герант.
— Как Флоренс вообще проработала с тобой шесть месяцев? Она сумасшедшая!
— Мы оба не очень здоровые люди. Подобное притягивает подобное, нет?
Повернув еще раз, я заметил, что стало намного светлее. Постепенно коридор разошелся в стороны и оборвался над пропастью. Полукруглая площадка выступала вперед всего на пять-шесть шагов, и нам пришлось буквально на животах подползти к краю, потому что даже на такой высоте были хорошо слышны напевы на незнакомом мне языке и рев обезумевшей толпы.
Под карнизом раскинулась круглая площадь, вымощенная все тем же желтоватым камнем. Грубо обтесанные глыбы прилегали друг к другу неплотно, из-за чего из швов торчали пучки черной травы. По краю площади выстроились Падальщики. На первый взгляд — самые обычные люди. Оборванцы, закутанные в лохмотья, заросшие, с высушенными угловатыми лицами и потухшим взглядом — но все еще люди.
Разумеется, если присмотреться, то в глазах, на самом донышке расширенных зрачков, можно было заметить сиренево-белое свечение, вызванное многолетним употреблением пыльцы.
