Белый дирижабль на синем море (СИ) - Лесникова Рина (версия книг txt) 📗
– Началось, – коротко сказал он.
Ее рыжий друг лежал на одной из кроватей и мелко дрожал. На него были свалены не только все одеяла и покрывала, имеющиеся в комнате, но даже верхняя одежда обоих парней. Николь сбросила это все и принялась осматривать больного. Еще вчера она заметила, что все его магические потоки увеличены, некоторые сращены и даже выступают за пределы тела. Сегодня они хаотично пульсировали. Иногда, при особенно сильных изменениях Костик сдержанно стонал.
В случаях с детьми Николь уменьшала толщину и яркость магических потоков, доводя их до стандартного, если так можно выразиться, состояния. Но что же можно сделать здесь?
– Макс, – она испуганно глянула на мужчину, – я не знаю, что делать! Он перенасыщен магией!
Макс кивнул, отыскал свой телефон, со злой безнадежностью глянул на значок отсутствия связи на экране и вышел.
– Костик, Костенька, я здесь, с тобой, – Николь положила руку на влажный лоб. – Ты не думай, я тебя не брошу. И Макс нас не бросит. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
– Ника, выйди, не смотри на меня такого, – надо же, еще и стесняться находит силы! – Оставь меня. Я сам. Я сейчас, сейчас! – и Костик отвернулся к стене, неловко попытавшись опять натянуть на себя одеяла.
– Глупыш, какой же ты глупыш, – и Николь принялась гладить его по спине, одновременно пытаясь успокоить те магические потоки, которые, не вмещаясь в теле, стремились покинуть его.
Убрать излишки, стряхнуть их с пальцев в дальний угол и опять провести ладонью по позвоночнику сверху вниз. Постепенно стихли стоны и скрежет зубов. Дыхание стало выравниваться.
Они вздрогнули оба, когда открылась дверь и вошел Макс, но Николь и тогда не перестала гладить веснушчатую спину.
– Я звонил целителю Геращенко, – сообщил он.
– И что?
– Что-что, ругался, – Макс пожал плечами. – У него пятый час утра.
– А потом? Что дядя Петя сказал потом?
– А потом он сказал, что прежде со случаями магического перенасыщения не сталкивался, и предложил заблокировать все магические потоки. Тогда мучения сразу прекратятся. Сказал, что ты знаешь, как это можно сделать.
– Нет! – Николь и Костик ответили одновременно.
– Нет? В таком случае он просил перезвонить. Сказал, что ему это интересно, – ответил Макс и опять вышел.
– Дядя Петя такой – прямолинейный и честный, говорит, что думает, – пояснила Николь. – Но он также и добрый. Он нам поможет, я знаю!
– Нам, ты сказала «нам». Как будто есть эти самые мы, – грустно усмехнулся Костик.
– Коськ, да, «мы» есть. Пусть не так, как виделось тебе, но мне так хочется сохранить нашу дружбу. Ты – самое лучшее, что было у меня долгое время. Я не хочу все это забывать и перечеркивать.
– Да, конечно, – под действием целительных поглаживаний он стал успокаиваться и, в конце концов, заснул.
***
Завтрак и обед им принесли прямо в комнату. Костик просыпался, молча терпел ломку, пока хватало сил, но заканчивалось тем, что его начинало трясти и Николь опять гладила его обнаженную спину под холодным безэмоциональным взглядом Макса.
После обеда прибыл доктор Геращенко.
– Кхе-кхе, девочка, опять нашла интересный случай? – он поздоровался за руку с бывшим пациентом и отодвинул свою ученицу в сторону. – Что делала с подопытным?
– Дядя Петя! – укоризненно проговорила Николь. – Это не подопытный, это Костя!
– А-а, Костя! Ну тогда другое дело, – кивнул вредный старик. – Так что ты делала с Костей? – с ехидцей переспросил он.
Можно было бы уже запомнить: с подполковником Геращенко проще согласиться сразу, иначе вывернет так, что станет только хуже.
– Как видите, имеет место магическое перенасыщение, последовавшее вследствие долгого пребывания около Источника. Я убирала те потоки, которые выходил за пределы тела.
– Тэк-тэк-тэк, однако! – доктор бегал сухими узловатыми пальцами по телу пациента, нажимал, пощипывал, кивал каким-то своим мыслям и укоризненно хмыкал. Потом удовлетворенно, словно все уже было позади, сообщил: – Всегда знал, что ты умница и целительница от бога. Да и умеешь заинтересовать старика! Случай интересный, беремся! Давайте собирайтесь, внизу ждет машина, а там – в вертолет и на базу.
Надобность в покупке магических потоков у Либерстэна отпала, и вертолет доставил их в госпиталь Службы, в котором доктор Геращенко чувствовал себя полноценным хозяином. Как потом выяснилось, он проработал здесь долгое время, начав с должности простого врача-ассистента, и закончив постом главного врача. Впрочем, и сейчас являлся бессменным консультантом, вызывая уважение и почтение, а зачастую и благоговейный ужас у всего персонала.
К их приезду одноместная палата для Костика была уже готова.
Потом были изнурительные сутки с душераздирающими криками и даже проклятиями в адрес доктора Геращенко, его госпиталя, Либерстэна, Источника и всей магии в целом. И только Николь могла усмирить разбушевавшегося пациента. Она клала руку ему на лоб или на спину, шептала, что все будет хорошо, и Костик постепенно успокаивался.
В конце концов, дядя Петя показал свой несносный характер, накричал на них обоих и почти силой выпроводил Николь из палаты. Благо, идти было совсем недалеко, доктор как будто все предвидел и приказал подготовить комнату для нее совсем рядом.
Как же она устала.
– Алло, Макс? Как ты? Я хочу сказать, что очень, очень тебя люблю, – это все, на что хватило ее сил, и Николь устало прикрыла глаза.
Проснулась она от того, что кто-то осторожно, едва касаясь, гладил по голове.
– Макс, – счастливая улыбка расползлась от уха до уха, – как же я соскучилась. Иди ко мне!
Больничная кровать была узковата для двоих, но им совсем не было тесно. Наоборот, как никогда хорошо и уютно.
– Макс?
– Да, любимая.
– Ты мне не снишься?
– Надеюсь, что нет.
– Макс?
– Да, любимая.
– Ты знаешь, что я тебя очень, очень люблю!
– Да, любимая, знаю. Поспи еще.
– А я не хочу. Давай поговорим.
– Давай. Я буду говорить, а ты закрой глазки и делай вид, что спишь.
Николь послушно закрыла глаза и еще крепче вжалась в мужское тело.
– Однажды один глупый-глупый майор выполнял задание. На этом задании пострадал его брат. И тогда этот глупый-глупый майор не придумал ничего лучше, как привести ему целителя. Неважно какого. Но судьба сжалилась над этим глупым-глупым майором и послала ему ангела. Правда, ангел мог вознестись на небо, забрав с собой кусочек того майора, но перепуганный майор оттолкнул судьбу и отобрал ангела у неба. Я уже говорил, что тот майор был очень глуп? – Николь, улыбнувшись, кивнула. – Так вот, тот болван не сразу понял, что ангел и есть его судьба. Пытался жить по-прежнему, и не сразу понял, что тот кусочек, который забрал у него ангел, был его сердцем. Оказывается, нельзя жить без сердца, Ники! – Макс с силой прижал податливое тело. – Можно жить без руки, ноги, без разума и магии, в конце концов! Но нельзя жить без сердца. Знаешь, когда я испытывал самый настоящий ужас? – Николь отрицательно помотала головой, и Макс продолжил: – Два раза. В моей жизни это было два раза. Первый раз, когда я поднялся в наше первое утро в Кадагане, на море, вышел из своей комнаты и увидел тебя. Ты спала на спине и улыбалась. Такая красивая. Полностью обнаженная. Правая рука закинута на подушку, а левая лежала на животе, слегка касаясь… того, куда я рвался. Соблазнительные грудки смотрели вверх. И я испугался. Испугался себя, что не сдержусь и накинусь на тебя, как дикарь. Кое-как мне удалось оторваться от этого зрелища и скрыться в своей комнате. Даже не знаю, сколько я простоял под холодным душем, пока смог успокоиться и убедить себя, что я не зверь, а человек. Это был мой первый жуткий ужас.
Все же увидел ее тогда, пронеслась ленивая мысль.
– А второй?
– Второй еще продолжается…
Николь резко села:
– Как продолжается? Что случилось?
– Я боюсь, что ты от меня уйдешь. Вот, я сказал это.
