В военную академию требуется - Мамаева Надежда (полная версия книги TXT) 📗
— Сильная. Смелая. Любящая. Темная, — вдруг усмехнулся Икстли. — В своей жизни я знал уже одну такую… — Он закрыл глаза, словно собираясь с мыслями, а когда открыл, произнес: — Это решение будет мне дорого стоить, поскольку сейчас я нарушу вековые законы. Но своей волей и милостью Света и Тьмы я дарую право магу Ригнару, урожденному Аро, введенному в род Бранда, право жениться до оговоренного срока службы — до сорока лет.
Икстли говорил, а из-под его открытой ладони, которая нависла над листом бумаги, лился свет и появлялись строчки.
Впервые в своей жизни я видела, как на свет рождается магический указ. Икстли вручил мне его со словами:
— Крис, вы не только слабость Ригнара. Вы — его сила. От клятвы, данной на артефакте Мрака, я не вправе его освободить. Да и не буду этого делать, мне нужны сильные порубежники. А теперь — ступайте.
И я пошла. Правда, у дверей остановилась, развернулась. Быстро вернулась и, достав из кармана, положила на стол перед изумленным такой наглостью Икстли свернутый клочок бумаги.
— Что это?
— Вы прибыли разобраться в том, что происходит в академии. Так вот. Это ответ на вопрос, кто отправил пятерых светлых магов в бездну.
— И кто же? — полюбопытствовал мессир.
— Не знаю. — Я пожала плечами, позволив себе плутовскую улыбку. — Но верю, вы обязательно узнаете.
Как выяснилось позже, Икстли действительно все узнал. Но то было позже. А пока я вышла из кабинета и застала очень интересную картину: зая отсчитывала секретарше-гарпии золотые монеты. Из моего кошеля, между прочим, отсчитывала.
Увидев, что ее застукали за дачей взятки служебному лицу при исполнении, Кара решила не отпираться, а пойти в атаку:
— А что мне было делать? Мне нужен был союзник в борьбе за свою любовь! И эта уважаемая лэрисса, — кивок в сторону гарпии-секретарши, — согласилась охранять покой моего любимого от всяких подозрительных белок… Причем за умеренную плату!
Тут мне вспомнилась рыжая пушистая кукла, в которую гарпия как-то втыкала булавки. М-да… Тяжелая, оказывается, работа у секретарей: не только с бумагами возиться, но и беречь покой своего начальства. В том числе и душевный. И все это — за умеренную плату…
Ругать Кару я не стала. Но кошель отобрала. Правда, свой гонорар гарпия успела шустро смахнуть в приоткрытый ящик стола… Ну да и мрак с ним.
У меня осталось еще одно важное дело, после которого мне и кошель может уже не понадобиться. Но лучше его оставить на вечер.
Ночь опустилась на город, обняла сначала крыши домов, потом и стены, усмехнулась над фонарями, что пыжились разогнать ее тьму, и вальяжной кошкой пошла гулять по улицам.
Я тихо приоткрыла оконную створку. Всего понадобилось три дюжины амулетов, пара усыпляющих зелий и до икоты напуганный хозяин гостиницы, выложивший и в каком номере остановился важный постоялец, и когда он изволит почивать…
Церемониться с Черным Вороном я не собиралась. Давать ему шанс на спасение — тем паче.
И все же, когда я тихо спрыгнула на пол комнаты, то сразу поняла: промахнулась. Он сидел в кресле. Спокойный, надменный, непрошибаемый. Черный Ворон был аристократом до мозга костей. При нашей первой встрече не было времени рассмотреть его как следует. А вот сейчас… Риг не взял от отца ничего, кроме одного — ума. А сидевший передо мной в кресле мужчина был далеко не дурак. Умные, внимательные глаза, в которых плескалась уверенность: это он, а не я контролирует ситуацию.
— А я вас заждался, лэрисса Крисро Бранд…
От такого обращения я чуть не споткнулась. Как? Как он меня назвал? Глаз дернулся.
— Присаживайтесь. — Мне кивком указали на соседнее кресло. — Выпейте вина. Оно, кстати, даже не отравлено. И мы с вами поговорим…
Говорить с верховным инквизитором мне было не о чем. Во всяком случае, я так думала… А вот действовать — это с удовольствием.
Но то ли я не успела восстановить свои силы, то ли мой противник оказался слишком искусен… Убить я его не смогла. Хотя честно пыталась. Целых три раза. И даже сломала ему руку.
Черный Ворон от боли стал белым как мел, но размазать меня заклинанием не спешил. Вместо этого он заставил меня, пришпиленную к стене, как бабочку, выслушать его версию истории, которая произошла двадцать лет назад.
Со слов верховного инквизитора выходило, что он вовсе не воспылал страстью к красавице Еве. Нет. Талантливая лицедейка имела неосторожность понравиться не ему, Бранду, а его императорскому высочеству. И это при том, что ее покровителем, тем самым наставником, который вывел ее на большую сцену из трущоб, оказался эльфийский шпион.
— Мне нужно было срочно убрать ее, — без тени раскаяния произнес Ворон. — Желательно навсегда. Ее близкий друг и известный меценат Илориэль Олайский мог через Еву повлиять на императора.
— И вы сфабриковали обвинение. — Злость во мне кипела, рвалась наружу. Все стены вокруг покрылись толстой коркой льда, хотя заклинание, которым я была прикована, должно было полностью блокировать любые всплески моей силы.
— Кое-что в том обвинении было правдой. Твою мать ждала лишь ссылка в глушь. И только. Но твой отец оказался форменным дураком, который пришел с «покаянием» и взял всю вину на себя. Я был в отъезде, когда идиот-следователь, видя такое дело, решил выслужиться. Вписал в протокол кое-что от себя, сделав твоего отца опасным преступником, которого тот паскуда-дознаватель лично обезвредил. Когда это вскрылось, давать задний ход делу было уже поздно… Может, тебе станет чуть легче, что за подделку документов та сволочь лишилась жизни. По-тихому, без суда. Поскольку я не терплю, когда путают мои планы.
— Отлично врать тоже входит в ваши планы? — прошипела я, добавив еще парочку проклятий. Чернословие хоть и не долетело до Ворона, опав пылью (проклятые магические путы!), но заставило инквизитора отшатнуться.
— Твоя мать не была замешана в заговоре против империи, но двадцать лет назад именно через нее планировали подобраться к императору. Вот показания Айка Линга, который должен был убить Светлого владыку. К слову, этот Айк сбежал недавно из тюрьмы, но мои ребята его поймали…
Я отказывалась верить тому, что говорил Ворон, но его слова были настолько логичны… Не было одержимости и страсти. Не было злодея, олицетворявшего все беды нашей семьи. Была лишь политика и голый расчет. Была моя мама, которая имела неосторожность стать протеже талантливого режиссера и, увы, шпиона. А еще были не в меру ретивые выслуженцы, один из которых решил подняться по карьерной лестнице, «раскрыв» опасного преступника, второй, чтобы угодить начальству, повелел охранникам обоза «не довести до рудников» осужденного.
— Я вас ненавижу, — выплюнула я, понимая, что не могу уже убить Бранда. Во всяком случае, сейчас.
— В этом вы с моим сыном похожи. Он тоже меня ненавидит. Поэтому наперекор мне пошел в порубежники. Хотя из него получился бы отличный инквизитор.
Я все-таки сломала заклинание. И врезала. Магией.
Когда я уходила из разгромленного номера, инквизитор был жив. Почти жив.
Эпилог
Меня посетило непреодолимое желание пообщаться на языке цветов: взять горшок с геранью и размозжить его о голову портного, который уже битый удар колокола подгонял на мне платье. Увы, грозными взглядами мастер иглы не проникся и чихать хотел на злую, как демон, меня. Видимо, уже был закален и черными ведьмами, и даже взором супруги Темного властелина — Кэролайн.
Мне оставалось только терпеть. Наш с Ригом брак, заключенный три месяца назад, пришлось повторить «на бис». Теперь уже с кучей свидетелей, для которых все это время мы со светлым были просто влюбленными. И все для того, чтобы разрешение мессира Икстли на брак для кадета академии («за отвагу и особые заслуги!» по официальной версии) не выглядело как постфактум. Иначе получалось, что Риг все же нарушил одно из главнейших правил академии: женился до особого на то дозволения.
Потому я стоически примеряла платье. Правда, вопреки традициям темных, оно было белым. Мастеру иглы это претило: пожирательница — и не в традиционных цветах ночи… Но, узнав, что в противном случае ему придется шить женский парадный мундир для прогулки к алтарю, он мигом смирился с белым цветом.
