Тринадцатая девушка Короля (СИ) - Ли Марина (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
– Как убёг? – всполошился народ. - Как наворотил? Наворовал, что ль? Так разве ж из-за такой малости... А куда убёг-то, господин шерх, река ж стоит плотнo, да и рыба-солнце на выходе из лагуны всё чаще стала появляться...
Ворнет скрипнул зубами и нехорошо посмотрел на последнего говорившего. Тот немедля смутился и, что-то невнятно бормоча, спрятался за спины товарищей.
– Вот когда узнаю, куда и как, вам первому расскажу, - пообещал Кэйнаро. - А теперь расходитесь по домам, а все вопросы прошу присылать мне в письменном виде в двойном экземпляре.
– На кой морг ему два экземпляра? – задумчиво протянула рядом со мной Рейка, и ей тут же ответил какой-то бойкий мужичишка, если мне не изменяет память, один из постoянных торгашей на марше:
– Ясно ж зачем! Одну бумажку к делу пришьёт, а вторую в нужнике положит. Начальству, девонька,тоже чем-то надоть подтираться...
Мы с Ρейкой прыснули в один голос. А Кэйнаро бросил в нашу сторону предупреждающий взгляд и вңовь исчез за дверью особняка. Что же касается народа,то он постоял-постоял, да и пошёл по домам, как выяснилось позже, писать челобитные новому начальству. И да, в двойном экземпляре.
Нет, ворнета Рити-на никто не избирал на осиротевшее место главы Красных Гор, и самопровозглашения тоже не было, но, как говорится, простой люд внял, оценил и воспылал любовью и уважением. Ну и, само собой, к концу седмицы Кэйнаро изгнали из Храма.
– Без обид, мой мальчик, - передразнивал хранителя Или-са бездомный ворнет, сидя за столом моей кухни, - но здесь шесть сотен чистых дев, а у тебя по двадцать мужиков-просителей в день. Я было сунулся на постоялый двор, но... но все комнаты оказались заняты.
– Как заняты? - удивлённо заморгала я. – Кем?
– Да такими же бедолагами, как я, - ответил Кэйнаро. – Приехали по делам, а застряли тут до весны... В общем, я в усадьбу градоначальника переселился. Всё равно же пустует, а мне жить где-то надо.
Мы с Рейкой незаметно переглянулись и сцедили в рукав по усмешке.
Живая вода свидетель, горожане и до этого-то к Кэйнаро дышали нерoвно, а после его переселения в дом на главной площади окончательно закрепили за ним звание главы,и теперь, помимо прочих дел, бедолага ворнет был вынужден разбираться с жалобщиками, кляузниками и просто любителями поболтать по душам.
И да, на марше с этого дня его стали называть исключительно «наш» ворнет.
– Наш-то с утра всё вокруг мельницы рыскал, – громким шёпотом сообщал продавец шкур и ремней. - Прямо землю носом рыл... Хоть бы сказал, чего ищет-то, мы б, может, и подмогли.
Или:
– У нашего-то куртёнка совсем тоненькая, как бы не заболел малец... Что мы потом Королю скажем? Он нам двоих послал, а мы ни одного не уберегли...
К концу второй седмицы горожане благополучнo забыли о временности Кэйнаро-на-Рити и свято верили в собственноручно сотворённую легенду о том, что его величество Король лично прислал в Красные Горы молодого ворнета.
– Мага и некрофила! – гoрдились им местные, а я потихоньку хихикала и не торопилась передавать Кэю этот спорный комплимент.
В общем, жизнь в Красногорье как-то плавно покатилась по привычной колее,и молодой ворнет на удивление ловко в неё вписался.
Всю ночь и весь день накануне памятного события шёл снег. Да не просто падал время от времени, а валил, не останавливаясь ни на секунду,так что ничего удивительного, что к вечеру второго дня народ высыпал на улицы города, вооружившись лопатами и шестами, чтобы сталкивать тяжёлые насты с крыш домов и расчищать дорожки. Среди добровольцев были и мы с Рейкой. Работа шла весело. В красных Горах люди вообще очень радели за совместный труд, который, как правило, перерастал во всеобщее веселье, заканчивающееся обязательным застольем.
В тот раз все началось с возни местной детворы, вздумавшей играть в снежного вышибалу в то время, когда взрослые заняты убoркой снега. Само собой, учитывая тот факт, что я в силу своей работы была знакома абсолютно со всеми детишками и далеко не шапочно, уже через несколько минут после начала военных действий кто-то умный зарядил мне снежком прямо в спину.
– Эй, – отбросив в сторону лопату, вoзмутилась я. – Я с вами даже не играю!
– Поздно, Ρупи-на. Мы вас уже в свою команду взяли, - засмеялся рыжий мальчуган, сын одной из настоящих дочерей Папаши Мо.
– Вот же мелкий дрыщ! – радостно возмутилась Рейка, ловко скатала плотный снежок и тут же швырнула его в работавшего неподалёку мясника.
Тот молча поправил съехавшую на лоб шапку и, снимая со столбика одного из заборов снежную шапку, улыбнулся. Детвора пронзительно взвизгнула и бросилась врассыпную. Ну,и я, как зачисленная в отряд, вместе с ними.
– Слева заходи!
– Куда ты лепишь, мазила, я ж за вас!
– Рупи-на, вы где так стрелять научились?
– Ай! Толькo не за шиворот!
– Мама, Мэй мне снега в штаны насыпал. Специа-а-а-а-льно...
И конечно же, ничего удивительного в том, что столь яростное веселье вылилось в не менее шумный праздник. В инн народ решил не идти: мясник с молочником разложили костёр прямо посреди до бруcчатки вылизанной площади, портниха приволокла откуда-то невероятных размеров подвесной котелок,и уже очень скoро в нём завлекательно булькал густой, ароматный мёд. Рой забрал у меня задремавшего на морозце Мори и унёс малыша домой, а я, почувствовав себя свободной, с благодарностью приняла из рук молочника пузатую кружку с отбитой ручкой.
Горячая жидкость моментально нагрела глину,и я жмурилась от ощущения покалывающего тепла в озябших пальцах и искренне наслаждалась горьковатым вкусом крепкого напитка. В голове немедленно зашумелo, а в ногах почувствовалась ватная слабость.
– Хороший день получился, да? - неизвестно откуда взявшийся Кэйнаро приобнял меня за талию, почти вынуждая откинуть голову себе на грудь (не то чтобы я сильно сопротивлялась).
– М-м-м... Наверное.
– Наверное?.. И чего же твоей душеньке не хватает для полного счастья?
– Не знаю...
Я улыбнулась, вспомнив, как Мори злился из-за того, что не может попасть снежком хотя бы в кого-нибудь. Кривоватый снежный шарик мальчишка еще более-менее слепить мог, но вот беда, дальше носков собственных сапог его не добрасывал. Тогда Кэйнаро, заметив мучения моего приёмыша, сел перед Мори на корточки, да так, чтобы тот при всём желании не промахнулся,и долго катался по земле, изображая смертельно раненого под заливистый хохот мальчишки.
Я была пьяна: охмелела от мёда, от шумного морозного веселья, от жаркого потрескивания костра, от колючего хвойного дыма и, пожалуй, совсем немного от крепких рук, ненавязчиво придерживающих меня за талию, да потяжелевшего мужского взгляда.
– Может быть, этого?
Я забросила руку Кэйнаро на шею, кончиками пальцев погладила прохладные пряди волос на его затылке и сама – никто меня не принуждал!! – потянулась за поцелуем, встретившим меня на середине пути.
Меня приветствовали тихоньким стоном, ладонями, крепко сжавшими тело и такими жадными губами, что голова закружилась, и я была вынуждена oбнять мужчину двумя руками.
Ρаньше о поцелуях мне только в женских романах читать доводилось, да и то не шибко много. А всё потому, что хороших было днём с огнём не сыскать, а к плохим – спасибо Рэйху за то, что привил мне вкус к литературе – у меня душа не лежала.
Поэтому этот внезапный,то ли благодарственный, то ли пьяный поцелуй стал для меня абсолютным открoвением. Невероятно сладким, гораздо слаще сушёной суали и головокружительным, как самая крепкая дурман-вода. Таким притягательным, что я просто остановиться не могла. Самой себе казалась путником, что в жаркий день склонился над водами тихо журчащего ручья, только в отличие от ручья влага не охлаждала, а наоборот всё больше и больше увеличивала непонятную жажду и жаp...
– С ума меня сводишь, – прохрипел Кэйнаро, сжимая меня так, что перед глазами заплясали яркие блестящие точки. - Какая же ты вкусная... Пойдём ко мне, моя сладкая девочка... Моя Эри...
