Александрин. Огненный цветок Вальхейма (СИ) - Чернованова Валерия М. (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Ты будешь гореть сегодня для меня. Со мной. Александрин… — выдохнул моё имя, страстно, хрипло, обжигая своим дыханием.
Своим взглядом, который по-прежнему не отводил.
Я всхлипнула от очередной изощрённо-неспешной ласки, выгнулась в его руках, готовая гореть вместе с ним, стать средоточием его пламени, и услышала шёпот-признание:
— Ты — моё желание. Мой огонь…
Резко развернув к себе, Моран завладел моими губами, порывисто, жадно, заточая в плен своих ладоней моё лицо. Проникая в меня, сливаясь со мной в упоительном, дурманящем поцелуе. От такого не только сердце сбивается с ритма, но и мир замирает вокруг.
Исчезает, растворяясь в мареве желания, которое нам обоим никогда не удастся утолить.
Ему всегда будет меня мало, а мне его.
— Начинаю подозревать, что у тебя имеется ещё один скрытый дар, — улыбнувшись, легко подхватил меня на руки маркиз и понёс к кровати, не сводя потемневшего, наполненного страстью взгляда с припухших от поцелуев губ, которые я продолжала игриво покусывать. Намеренно дразня мужа, распаляя его ещё больше. — Превращение меня в зависимого от тебя.
— Ничего не имею против такой зависимости. — Пальцы запутались в короткостриженых, чёрных как смоль волосах мага.
Потянулась к Стражу и теперь уже прикусывала губу ему. В поцелуе, в котором нежность смешалась с голодом, жаждой, что магнитом притягивала нас друг к другу.
Наградой мне стал тихий рык, полыхнувшее в диком, алчущем взгляде возбуждение. Которое он больше не пытался сдерживать.
Меня опрокинули на кровать.
Почувствовав, как обнажённая кожа соприкоснулась с шёлком простыней, я зажмурилась от удовольствия. В контрасте с прохладой ткани, в отблесках пламени отливавшей то золотом, то серебром, обжигающе горячими казались прикосновения любимых губ и рук.
Я потянулась к нему, привлекая к себе своего мужчину. Обвивая ногами его бёдра, желая разделить с ним его желание, его страсть, волнами накатывающие на него, на нас.
Подалась навстречу губам, жадно припавшим к сладко ноющему полушарию. Прогнулась покорно, подвластная горячим, властно удерживавшим меня за бёдра рукам. Всхлипнула от дразнящей ласки языка, не перестававшего теребить тугую горошину соска. Другую его светлость принялся неторопливо перекатывать между пальцами, посылая по всему моему телу разряды удовольствия. Яркого, острого, невозможного.
— Войди в меня, — прошептала, раскрываясь. — Скорее… Хочу тебя, — требовала, умоляла.
Желала.
Только его. Сейчас так же сильно, как в нашу первую брачную ночь. И все ночи после неё.
— Как будет угодно моей маркизе, — низкий, хриплый шёпот с едва уловимой смешинкой.
Запястья оказались в плену сильных пальцев. Нежно вжимая мои руки в некогда пышно взбитые подушки, Моран накрыл меня собой. Обездвиживая, подчиняя. Закусив губу, я взволнованно задержала дыхание, наслаждаясь долгожданным ощущением наполненности, единения. Каждым его проникновением. Поначалу такими томительно медленными, от которых кругом идёт голова, а с губ срывается бессвязный шёпот, стоны, всхлипы удовольствия.
Взгляд, затуманенный всё нарастающим наслаждением, что дарили мне движения его тела, отражался в чёрных горящих глазах Стража. Моё же тело, словно музыкальный инструмент, подхватывало его ритм, создавая единую мелодию упоения. Моран пронзал меня, постепенно ускоряясь. С каждой минутой двигался резче, быстрее, тяжело дыша, жмурясь и порыкивая от удовольствия. Пока от очередного неистового толчка, слившегося с жадным поцелуем, у меня не перехватило дыхание, а следом волной накатило всесокрушающее наслаждение.
По телу Стража прошла судорога. Краем сознания, медленно уплывающего в никуда, я ощущала, как он, приникнув влажным лбом к моему лбу, горячими толчками изливается в меня, блаженно прикрыв глаза.
Вместе со мной исчезает из этого мира.
Глава 29
В последнее время я превратилась в ленивую гусеницу, медленно перемещающуюся по дому. Это в лучшем случае. А могла вообще часами не двигаться, бездельничать с рукоделием в саду или коротать время с какой-нибудь книгой, развалившись в кресле мужниного кабинета.
Вместо того чтобы тренироваться утром, оттачивая своё магическое мастерство, до полудня нежилась в постели, пребывая в состоянии лёгкой дрёмы.
Но сегодня нам с его светлостью не суждено было поваляться в кровати. А жаль. В кои-то веки у Морана выдался выходной, и я мечтала провести его с мужем, ни на секунду от него не отлипая.
Гусеница-липучка я, самая настоящая.
Заслышав неясный шум, доносящийся с первого этажа, зевнула и лениво потянулась.
— Кто бы это мог быть? — осоловело оглядела спальню, не без усилия сфокусировав взгляд на спешно собирающемся супруге.
— Кажется, твои приехали, — просветил меня маркиз.
Сон как рукой сняло.
— Ой!
Я тут же соскочила с кровати и тоже принялась одеваться. Во вчерашнее платье, мысленно благодаря Единую, что эту ночь мы провели в спальне Морана. Маменьке и близняшкам хватит нахальства заявиться в мою комнату, даже не постучавшись.
Нет, я, конечно, рада видеть родных, уже даже успела по ним соскучиться. Да и рассказать им столько всего нужно. Но могли бы предупредить о своём визите заранее.
Наверняка опять явились всем скопом.
— Помоги мне, — позвала мужа, уже нацелившегося на дверь.
И, пока Моран зашнуровывал мне платье, я расчёсывала себе волосы пальцами и пыталась заплести их в более-менее приличную косу.
Всё-таки камеристка из его светлости никудышная. Это раздевать он мастер, а прилично меня упаковать, чтобы перекрестье шнуровки не смотрелось косо-криво и не торчало во все стороны, как вскоре выяснилось, непосильная для де Шалона задача.
— Может, Мадлен позвать? — оглядывая результаты своих стараний, неуверенно предложил Страж.
Журчание голосов, маменьки и Соланж, нарастало. Кажется, её милость обо мне спрашивала. А она ой как не любит ждать.
— И так сойдёт. Спасибо. — Чмокнула мужа в щёку и поспешила встречать гостей, нежданно-негаданно нагрянувших в столицу. — Мама, папа, очень рада вас видеть! Это так неожиданно, — сбежала с лестницы, чтобы утонуть в отцовских объятиях.
Потом поцеловала маменьку, щедро раздававшую направо и налево свои улыбки, и обняла Соланж.
— А где Лоиз? — огляделась, не находя вторую близняшку.
Неужели уже в моей спальне проныра, проводит ревизию драгоценностей и откладывает наиболее приглянувшиеся украшения, чтобы потом их у меня выклянчить.
На мгновение показалось, что по лицу отца пробежала тень недовольства. Баронесса же, наоборот, засияла ярче новенького, только что отчеканенного алидора. Из груди младшенькой вырвался вздох.
Не то печальный, не то завистливый.
— Она разве не с вами?
— Лоиз ещё вчера должна была прибыть в Навенну. Вместе с… мужем, — распираемая от радости, выложила родительница.
— Что?! — Я чуть не подавилась собственным восклицанием и, схватив Соланж за руку, потащила в гостиную.
За нами в неё проследовали родители. Моран, тоже явно слегка шокированный. И служанка, негромко поинтересовавшаяся, желаем ли мы завтракать сейчас или чуть позже.
— Позже, — отрезала я и впилась в родительницу взглядом. — Рассказывайте!
— Последние недели за Лоиз ухаживал один представительный господин. Мы, конечно же, поощряли эти ухаживания…
— Но чтобы вот так сразу замуж! Мама! Почему мне ничего не рассказали?!
— Ах, всё произошло так быстро! Так внезапно, — закатила глаза родительница.
А отец мрачно пояснил:
— Она сбежала. Оставив лишь записку. Когда мы её прочли, было уже поздно: Лоиз успела выйти замуж. А на следующий день после венчания отбыла в столицу. Мы, конечно же, как узнали, сразу последовали за ней. Я даже толком не успел переговорить с его сиятельством. Украл у меня из-под носа мою дочь и сбежал! — раскипятился барон. — Поступок, недостойный дворянина!
