Распутанный (ЛП) - Шоуолтер Джена (чтение книг .TXT) 📗

— Давно ты служишь стражем Виктории? — спросила она.

— С тех пор, как она родилась.

— Давненько.

— Не в этом мире.

Верно.

— Чем ты занимался до этого?

— Тренировался, в основном. Когда волку поручают задание, он с ним умирает. Поэтому волкам дают всего одно поручение. Она была моим.

— Значит, вы связаны?

Его дыхание всколыхнуло несколько прядок ее волос.

— Ничего подобного. Если она умрет, это будет значить, что я провалил свое задание. А это значит, что я тоже заслуживаю смерти.

Они убьют его?

— Нет!

— Да. — Его пальцы двинулись вверх и вниз по ее руке, поглаживая. — Никто не доверится мне снова, и я буду опозорен. Поверь мне, лучше смерть. — Его нежность почти отвлекла ее. — Но ты сильнее вампиров. Ты можешь убить их той жидкой фигней, которую выделяют твои когти. Я слышала, как ты рассказывал Эйдену.

— Это не сделает мне большой чести.

Она сжала его рубашку, сминая материал, боясь отпустить.

— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы уйти от вампиров?

— Нет. Мы не рабы. Мы даже не слуги. Но Влад привел нас в этот мир, и его люди когда-то опекали нас. Как мы можем не отплатить им за их покровительство?

Верный, как пес. В точности, как сказала Виктория.

— Но вы защищаете именно вампиров, а Эйден не вампир, и все же ты последовал за ним. Ты бы сделал это, если бы вампиры обратились против него?

За вопросом последовало несколько мгновений тишины. А потом:

— Я видел, как люди жили и умирали веками, и я видел хаос, который возникает, когда нет лидера и правил. Влад создал наши правила сам. Если кто-то был сильнее его, он мог занять его место. Дмитрий это сделал. Потом Эйден доказал, что сильнее Дмитрия. Это значит, что Эйден — неважно, какого он происхождения — подходит для того, чтобы возглавить как вампиров, так и оборотней. Я буду защищать его, как всегда защищал Викторию.

До последнего вздоха, подумала она. Был ли он так же предан своим бывшим девушкам? И почему ей вдруг захотелось избить тех бывших в кровавое месиво? Она обычно не думала в первую очередь о насилии. И во вторую тоже. И даже в третью.

— Сколько у тебя было девушек? — спросила она.

Он легко переключился на другую тему.

— Много.

— И не счесть?

Он утомленно вздохнул, будто она только что спросила, насколько толстой ее задница выглядит в джинсах.

— Ты ведь знаешь, что я уже давно живу, верно?

— Да. — Но ей все равно нужно было знать, сколько девушек завоевало его сердце. Иначе она всю жизнь могла бы задаваться вопросом и чувствовать себя так, словно стоит на сцене в разгар конкурса красоты, а его бывшие стоят вокруг, указывают на нее и смеются. Глупо, но это так. Особенно с учетом того, что они с Райли не протянут дольше, чем сработает ведьмино проклятие. — Просто скажи приблизительно.

Нежное поглаживание прекратилось.

— Я думал, мы не собирались ссориться.

— Не собирались.

— Если я тебе отвечу, мы поссоримся.

Значит, он не мог оценить даже приблизительно. Ох.

— Ты когда-нибудь любил?

— Нет.

А как же я? хотела она спросить, но не стала.

— Сколько обычно длились твои отношения?

— Некоторые дольше, чем другие, — ответил он настороженно.

Это означает, что некоторые даже и не были отношениями? Просто легкие и быстрые победы?

— Ты расставался с ними, или они с тобой?

Он застонал.

— Ты убиваешь меня сейчас, ты знаешь об этом?

Она убивала саму себя. Но может быть… только может быть, она настаивала на ответах, чтобы легче было оставить его, когда придет время. Она могла бы сказать себе, что была одной из тысяч, ничего не значила и была преходящим увлечением. Это причинит ей боль, уничтожит ее, но в конечном счете, она переживет. Верно? Она не будет пытаться искать его, чтобы начать все заново. Он останется в безопасности.

— Пожалуйста, ответь. — Его футболка порвалась в том месте, где она сжимала ее. Один за другим она заставила свои пальцы отпустить материал.

Он испустил еще один вздох.

— В основном… отношения разрывал я.

— Ясно. Почему?

— По разным причинам.

Например… он уставал от них? Они надоедали ему?

— Я знаю, ты встречался с Лорен, и ты говорил мне как-то, когда мы только познакомились, что когда-то встречался с ведьмой, и именно она наложила проклятие на тебя и твоих братьев, но ты вскоре умер и когда воскрес, освободился от проклятия. Ты говорил, почему все закончилось с Лорен, и я могу догадаться, почему все закончилось с ведьмой.

— Погоди. Я не сразу умер после заклятия. Скорее всего, прошло пару лет. Я был ранен ножом в бок и истекал кровью. Виктория дала мне своей крови и вернула меня к жизни. Но в любом случае, в те годы я испытал на себе жизнь без свиданий, потому что никто не хотел встречаться со мной. Думаю, можно сказать, я немного сошел с ума, когда девушки снова стали замечать меня.

— То есть, ты пытаешься сказать мне, что стал распутником, Райли?

Он подавил смех.

— Возможно. Это тебя расстраивает?

— Нет. — Он был таким, какой есть, но она забеспокоилась. Его ответы ни в чем ее не убедили. Она не отдалялась от него. — Значит, ты со многими спал?

Каждая мышца в его теле напряглась. Его сердце под ее щекой бешено забилось.

— С несколькими.

— С Лорен?

Он убрал с нее руку и провел ею по лицу.

— Я не буду об этом говорить. Точно так же, как я никогда не буду говорить с другими людьми о нас с тобой.

Значит, это было «да». Конечно, она ревновала, и внезапно почувствовала себя настолько застенчивой, что захотелось кричать. Лорен была великолепной, совершенной, сильной. А кем была Мэри Энн? Во всем неполноценной, опасной для его здоровья и благополучия.

— Я твой первый человек? Как твоя девушка, я имею в виду.

— Да.

Значит, она была ему в новинку?

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал он и перекатился на нее. Он придавил ее своим весом, и ей… это понравилось. — Твоя аура печального, очень депрессивного цвета. Ты думаешь, что значишь для меня меньше, чем остальные. Что ты, так или иначе, менее значительна.

Его мнение не имеет значения. Если они переживут проклятие — а так оно и будет, она не могла верить ни во что другое — она собиралась порвать с ним, напомнила она себе.

— Просто скажем, я не совсем уверена, что именно ты нашел во мне.

— Мы уже обсуждали это. Я считаю тебя красавицей… — Он поцеловал ее ухо нежно и ласково.

Она затрепетала.

— Красота увядает.

— Я считаю тебя умной. — Еще один поцелуй, на этот раз в подбородок.

И снова дрожь по телу.

— Я могу сойти с ума. — И возможно, она была близка к этому уже сейчас.

— Я считаю тебя смелой. — Еще один поцелуй, другой, третий, на этот раз под нижней губой.

Дрожь… дрожь…

— Многие девушки смелые.

— Я вижу пару карих глаз, которые смотрят на мир с завидной смесью невинности и оптимизма. Когда эти же самые глаза переключаются на меня, то становятся ласковыми и загораются одновременно, невинность смешивается с греховностью, и со мной что-то происходит. — Затем он поцеловал ее в губы, скользнув языком, быстро пробуя ее на вкус. — А что ты видишь во мне?

Его слова… они опьяняли, были восхитительны и внезапно стали необходимыми как воздух. И неважно, что принесет им будущее.

Их взгляды встретились, он обхватил ее виски руками, заключив ее в клетку, и ждал.

Кислород как-то просочился в ее легкие, и она сказала:

— Я вижу самого сексуального парня среди живущих, — и потянулась вверх, чтобы поцеловать его в челюсть.

Он покачал головой.

— Кто-то мудрый сказал мне однажды, что внешность увядает.

Значит, роли поменялись, не так ли? Она чуть не усмехнулась.

— Я вижу самого остроумного человека, с которым когда-либо сталкивалась. — Она поцеловала его в подбородок.

— Чувство юмора субъективно.