Грешники Святого города - Сэйнткроу (Сент-Кроу) Лилит (книги хорошего качества TXT) 📗
Все-таки это была кожа, но не кожа животного. Меня затошнило. Я потянула к себе сумку и покрепче сжала меч.
Ее приближение я ощутила раньше, чем отворилась дверь, — демонская аура сияла ослепительной чернотой. Дверь открылась беззвучно, Ева вошла, и я судорожно вздохнула, правой рукой снова натянула на себя одеяло, прикрывая грудь и прикрывая шелком знак на плече. Левая рука сжала меч так сильно, что побелели костяшки пальцев.
Ева была стройной, с шелковистыми светлыми волосами и сверкающими темно-голубыми глазами. Она надела белоснежную накрахмаленную блузку с воротником на пуговицах и модными сужающимися рукавами, выцветшие джинсы и великолепные сапоги. А Дорин всегда носила сандалии…
«Дорин».
Наруч снова стиснул мое запястье так, что затрещали кости.
Она была очень похожа на Дорин: то же треугольное лицо, большие глаза, та же манера наклонять голову. Она сложила руки, собрав складками ткань, и я вдохнула аромат андрогина. Сила истекала из нее, искрясь на моих нервных окончаниях.
— Данте, — тихо произнесла она, — я принесла тебе одежду. И хочу кое-что объяснить.
— Адские п-псы, — пролепетала я, как девчонка. Наруч над моим информационным браслетом испускал зеленый свет. — Велокель?
— Наш пес был только один. Мы послали его найти тебя, я хотела с тобой поговорить. Откуда взялся второй, не знаю. Кель не стал бы причинять тебе вред, Данте. Он знает, как много ты для меня значишь.
«Потому-то он и пытался вскрыть мою голову, как консервную банку».
От волнения у меня пересохло в горле.
— Джаф у тебя?
— Нам повезло захватить его живым, — кивнула она. Ее светлые волосы казались гладкими, как шелковая шапочка. Кожа светилась золотом. — Я надеялась, что ты сможешь повлиять на него.
«Я тоже».
— Он упрям.
Тоненькая, жаркая струйка энергии чуть не заставила мой желудок вывернуться наизнанку.
«Я не секс-ведьма. Я не реагирую на энергию таким манером».
Неужели? Разве я не любовалась изгибом ее губ, не вдыхала полной грудью ее аромат? Свежий хлеб, демонский мускус, запах, от которого разрываешься между ужасом и желанием. Он кружит голову, не позволяет четко мыслить. Пропитывает воздух, подобно феромонам секс-ведьмы.
Она пахла, как Люцифер, но не пугала меня так, как пугал он.
Ева вздохнула.
— Нам было не так-то просто ускользнуть от старшего.
— Мне тоже. Он усыпил меня без моего ведома. Я просила его не причинять тебе вреда, Ева. Я умоляла его не причинять вреда тебе и не лгать мне.
«Опять я жалуюсь, как маленькая».
Но неожиданно все это показалось мне очень важным. Дочь Дорин должна понять, что я всеми силами пыталась помешать Джафу добраться до нее.
Она выразительно махнула рукой, отметая все объяснения.
— Демоны лживы, Данте. Такова природа вещей.
Ее губы изогнулись в подобии улыбки, знакомой мне по отражению в зеркале. Правда ли это? Неужели она в самом деле моя дочь и образец, использованный Сантино, содержал мой генетический материал?
Дочь Дорин. Дочь Гейб. Матери их мертвы, и они обе зависят от меня.
«Как мне с этим справиться?»
— Ты тоже лжива?
— Вполне возможно. Тебе самой решить, можешь ли ты мне доверять. Никаких гарантий быть не может.
Она протянула стопку одежды: джинсы и что-то еще.
— Вот, я принесла тебе новые вещи. А потом отведу тебя к старшему.
У меня перехватило дыхание.
«Он здесь. Возможно, в этом самом здании. Возможно, его метка не дает о себе знать, потому что его заманили в ловушку, а в таком месте наша связь прерывается».
— А если я не хочу его видеть? — хрипло спросила я.
Свет ласкал ее лицо, пробегая по волосам, касаясь золотистой шеи, где бился пульс. Ева пожала плечами.
— Как еще ты можешь проверить, лгу я или нет?
Мне с трудом удалось отвести глаза от ее лица, от холмов ее грудей под хрустящим белоснежным хлопком. Мой взгляд упал на изогнутый меч, лежащий на синем бархате в ножнах цвета индиго, полученных от Джафримеля.
— Я должна отомстить, — ответила я, и мой голос опять прозвучал по-детски — тонко, жалобно, приглушенно.
— Я не принуждаю тебя, Данте. Прошу о поддержке, но не принуждаю. — Ева приблизилась. Ткань зашелестела, когда она положила одежду на край кровати. — Твое оружие на полу. Можешь собраться и идти своей дорогой или повидать старшего. Как сочтешь нужным. Если решишь… встать на нашу сторону, мы будем рады. Ты сразила адского пса. Мало кто может этим похвастаться.
«Он меня чуть не убил: норовил вырвать когтями сердце».
— П-пес п-пытался…
— Тот, которого послали мы, должен был только найти тебя и привести к нам, ничего дурного. Прости, Данте, все… усложнилось.
Усложнилось. Еще одно ненавистное словечко. Когда кто-то говорит о сложностях, следует понимать так: «Скоро Данте Валентайн опять достанется по полной». У меня заныло сердце. Мне нужно отомстить убийцам и забрать дочь Гейб, мне некогда влезать в игры демонов.
— А Леандр? И Лукас?
Сердце глухо стучало в груди.
— Демона, который доставил тебя к нам, другие не интересовали. Так, во всяком случае, он нам сказал. Подозреваю, что способ, каким он до тебя добрался, вряд ли можно полностью одобрить.
Я скорее почувствовала, чем услышала, что Ева пошла к выходу. Уже у двери она добавила:
— Кель обошелся с тобой плохо. Мне очень жаль. Если хочешь, я его накажу.
«О боги. — Я молча покачала головой. — Только этого мне не хватало. Чтобы еще один демон возненавидел меня».
— Если хочешь, — терпеливо повторила Ева.
— Нет, — прошептала я.
«Куда они делись? Почувствовали приближение демона? О боги, хоть бы они успели убраться вовремя!»
Я снова задрожала, словно в моих венах вместо крови текла ледяная вода. Мне было трудно сосредоточиться.
— Нет! — повторила я чуть громче.
Боги свидетели, мне ни к чему добавлять к числу своих врагов еще одного демона. «Подумаешь, еще один в списке», — прозвучал у меня в голове насмешливый голос, но я заглушила его безумным смешком.
— Ты уверена? — Выждав, Ева добавила: — Если передумаешь, только скажи.
Я снова покачала головой, и она ушла.
Когда Ева с легким стуком закрыла за собой дверь, я кое-как поднялась с кровати, чтобы одеться. Ноги мои подрагивали, но стояла я твердо и почувствовала себя гораздо лучше, когда оделась. Может быть, если я займусь чем-нибудь, образы распростертого тела Эдди и окровавленного тела Гейб перестанут меня мучить? Глядишь, как-нибудь и это преодолею.
Одежда, скорее всего, принадлежала Еве. Свитер был мне велик, как и шелковая футболка, зато все чистое. Джинсы подошли, сапоги оказались моего размера и совсем новые, неразношенные.
Острая вспышка головной боли, тут же отозвавшаяся в левом плече, заставила меня присесть на корточки в ногах кровати, вцепившись в меч и прижавшись лбом к бархатному покрывалу. Дрожь наконец унялась, дыхание выровнялось. Мой бог молчал: ни голубого свечения, ни умиротворяющего ощущения от пребывания в объятиях смерти. Лишь молчаливое ожидание. Ожидание чего?
Как и сказала Ева, мое снаряжение лежало на полу возле кровати. Все было на месте. Я натянула ремни, думая, что к ним не помешали бы рубашка и плащ из микроволокна. Кулон Джейса обнадеживающе пульсировал на моей шее, когда я касалась выпуклой косточки. Знак на плече, впервые с самого своего появления, стал теплым и спокойным, как обычный заживший шрам.
Холод мало-помалу отступил, но вернулось ощущение, что за мной следят. Правда, теперь оно было приглушенным, будто кто-то пытался рассмотреть меня сквозь многослойную преграду. Кто-то опасный и враждебный.
Наруч мертвенно темнел на фоне золотистой кожи, его металлическая поверхность не отражала свет, а поглощала.
«Не уверена, что вполне очнулась».
Вытянув перед собой правую руку, я увидела, что она дрожит, и попыталась унять дрожь. Ничего не вышло. Пальцы тряслись, как неисправный сликборд.
Я вспомнила о том, что оставила «Валькирию» у живой изгороди в приморском районе города. Мне вдруг страшно захотелось вернуть сликборд. Нелепое желание, явно не заслуживавшее того, чтобы на нем зацикливаться, — но как было бы хорошо вскочить на гладкую сверкающую черную доску, активировать силовое ядро и рвануть с места, обгоняя…
