Прикосновение теней - Монинг Карен Мари (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Я пробежала по розовому мрамору, перескочила на бронзу, промчалась по бирюзовому коридору, затем по желтому и наконец ощутила страстное тепло алого крыла. Я чувствовала, что Бэрронс идет за мной. Он мог бы меня поймать, если бы захотел. Он был быстр, как Дэни, как вся его команда. Но он позволил мне бежать и просто шел следом.
Почему? Он подозревал то же, что и я? Или хотел, чтобы все открылось? Мое сердце колотилось от страха и нетерпения, я надеялась наконец прояснить все, узнать, кто я и кто он.
Внезапно Бэрронс оказался рядом со мной. Я взглянула на него, и он ответил мне взглядом, в котором в равных долях плескались ярость и желание. Вот над яростью ему определенно надо поработать. Она уже начала меня доставать. У меня не меньше причин на него злиться.
— Я не спала с Дэрроком. — Я снова сходила с ума от желания физического контакта. — Хотя я и не должна перед тобой отчитываться. Ты же мне никогда ничего не объясняешь. Но даже если бы я спала с ним, если бы была предательницей, он мертв, так что, следуя философии Бэрронса, какая разница? Я снова здесь, с тобой. Важны ведь действия? Вот ты их и получил. ОС-детектор снова настроен и послушен. Ну так что же ты не водишь меня за ошейник? Тебе ведь это нравится, верно? Гав-гав, — поддразнила я его, закипая.
— Вы не трахались со мной с тех пор, как перестали быть при-йа. Действия говорят сами за себя, и говорят достаточно.
Я его задела. Отлично. Но я тоже разозлилась.
— Так вот в чем причина твоего гнева? Дэррок получил трах, а ты нет? Ты только поэтому злишься?
Он хоть думал, что говорит? Что я касаюсь его, только если схожу с ума без секса? Или только если рискую умереть, как безмозглое животное?
— Вам этого не понять.
— А ты попробуй объяснить.
Если бы он выказал хоть намек на чувства ко мне, я бы поняла что угодно.
— Не давите на меня, мисс Лейн. Это место играет со мной. Хотите оказаться в компании монстра?
Я посмотрела на него. Глаза Бэрронса отсвечивали красным, он тяжело дышал, но не от бега. Я его знала. Он мог бы бежать часами.
— Ты хочешь меня, Иерихон. Признай это. И не просто на пару раз. Ты на меня запал. И все время обо мне думаешь. Просыпаешься от этого по ночам. Ну же, скажи это.
— Идите на хрен, мисс Лейн.
— Это твой способ делать признания?
— Это мой способ советовать маленьким девочкам повзрослеть.
Я резко остановилась, заскользив на гладком полу. Бэрронс тоже остановился, словно мы были связаны одной веревкой.
— Если я маленькая девочка, то ты извращенец.
«То, что мы делали с тобой...» — Взглядом я послала ему детальную картинку.
«О, так вы наконец готовы об этом говорить, — насмешливо ответили его темные глаза. — А может, теперь я не хочу».
«Тем хуже. Ты всегда использовал напоминания, как пощечину. Теперь мы поменялись местами. В постели я точно не была маленькой девочкой, Иерихон, и сейчас ты говоришь не с девочкой».
Я ткнула его пальцем в грудь.
— Ты умер у меня на глазах и заставил поверить, что это правда, ублюдок! — Меня разрывало надвое — судьба тянула к будуару, а необходимость высказать свою боль удерживала на месте.
Бэрронс оттолкнул мой палец.
— Вы думаете, мне это понравилось?
— Мне больно было это видеть!
— А мне больно было умирать. Это каждый раз чертовски больно.
— Я горевала! — закричала я. — Я чувствовала себя виноватой...
— Вина — это не горе, — огрызнулся он.
— И потерянной...
— Ну так купите себе дорожный атлас. Потерянность — тоже не горе.
— И... и... и... — Я осеклась.
Я никак не могла сказать, что я на самом деле чувствовала. Что хотела ради него переделать мир.
— И что? Что вы чувствовали?
— Вину! — закричала я.
И толкнула его.
Бэрронс толкнул меня, и я отлетела к стене.
Я ответила тем же.
— И потерю!
— Вот и не говорите, что горевали по мне, если на самом деле злились на то, во что сами себя втянули. Я умер, и вы жалели себя. Вот и все.
Он не сводил глаз с моего рта. Я понимала: Бэрронс снова на меня злился и при этом готов был заняться со мной сексом. Ходячий парадокс. Видимо, он не способен что-то ко мне чувствовать и не злиться. Или он хочет меня потому, что я вызываю в нем злость? А может, его бесит тот факт, что он не может не хотеть секса со мной?
— Я чувствовала не только это. Ты ничего обо мне не знаешь!
— И вам следовало испытывать вину.
— Тебе тоже!
— Забудем о вине. Живите, мисс Лейн.
— О! Мисс Лейн! Мисс, мать твою, Лейн! Ты опять это делаешь. Говоришь, что я должна испытывать вину, потом советуешь забыть о ней. Определись уже! И не советуй мне жить. Именно этим я и занимаюсь, а ты злишься. Я выжила!
— Снюхавшись с врагом!
— А тебе не все равно, раз уж я выжила? Разве не этому ты пытался меня научить? Что выживание зависит от адаптации? А ты не думал, что после твоей смерти мне проще всего было лечь и сдаться? Но я этого не сделала. Знаешь почему? Потому что некий зануда научил меня, что важно лишь то, как ты продолжаешь жить.
— Да, только акцент нужно делать на слове «как». К примеру, честно.
— А что такое честь перед лицом смерти' Уж извини, а ты честно убил ту женщину, которую вынес из Зеркала в кабинете?
— Этого вы тоже не поймете.
— Любимая отмазка на все случаи жизни, да? Я не способна понять, поэтому ты не считаешь нужным рассказывать. Знаешь, что я думаю, Иерихон? Ты просто трус. Ты не пользуешься словами, чтобы никто не требовал от тебя ответа. Ты не говоришь правды, чтобы никто тебя не осудил, и Бог...
— ...не имеет к этому отношения, и...
— ...запрещает тебе сблизиться со мной...
— ...да плевать я хотел на осуждение...
— ...и я не против заняться с тобой сексом...
— ...я не пытаюсь заняться с вами сексом...
— ...не только в данный момент. Я хочу сказать...
— ...это все равно невозможно, поскольку мы бежали. И я совершенно не понимаю, почему мы побежали, — раздраженно сказал Бэрронс. — Но на бег перешли вы, и вы же остановились.
— ...что не против обрушить стену между нами и посмотреть, что получится. Нет, ты такой трус, что называешь меня по имени, только когда я на грани или когда ты уверен, что я настолько не в себе, что не запомню этого. Слишком уж толстую стену ты возвел между собой и тем, кто тебе не нравится.
— Это не стена. Я всего лишь четко обозначил для вас границы. И я не говорил, что вы мне не нравитесь. «Нравиться» — это слишком детское слово. Посредственностям что-то может нравиться. Вопрос звучит иначе: смогу ли я без этого жить?
Я знала ответ на этот вопрос, и он мне не нравился.
— Ты думаешь, мне нужно объяснять, где проходят границы? А ты свои границы знаешь? Как по мне, они у тебя слишком подвижны и таинственны.
— Это вы спорите по поводу того, как нам друг друга называть.
— А как ты называл Фиону? Фиа! Очаровательно! А как насчет той птички из «Касабланки», которую мы видели в ночь встречи с таинственным МакКейбом? Мэрилин!
— Поверить не могу, что вы запомнили, — пробормотал Бэрронс.
— Ее ты называл по имени, хотя она тебе не нравилась. Но я для тебя «мисс Лейн».
— Я понятия не имел, что ты поведена на именах, Мак! — прорычал он.
— Иерихон, — прорычала я в ответ и толкнула его.
Он поймал мои запястья одной рукой, так, чтобы я не могла снова его ударить. Это меня разозлило. Я боднула его головой.
— Я думала, ты умер ради меня!
Бэрронс толкнул меня к стене и прижал мое горло предплечьем.
— Ну а это-то каким хреном относится к делу?
— Ты не умер. Ты мне соврал. Ты просто решил подремать, а я осталась на утесе с мыслью, что убила тебя!
Он сузил глаза, вглядываясь в мое лицо.
— О, я понял. Вы считали важным тот факт, что я умер за вас. Решили обрядить это в романтические одежды? Слагали сонеты о моей великой жертвенности? Вам от этого становилось легче? Мне нужно было умереть, чтобы вы меня увидели? Да очнитесь же, мисс Лейн! Смерть явно переоценивают. Человеческая сентиментальность превращает смерть в величайший акт любви. И это самая большая в мире чушь. Умереть за кого-то легко. Тот, кто умер, уходит. Просто и ясно. Игра окончена. Конец боли. Алине повезло. А вы попытайтесь ради кого-то жить. Пройти через все — хорошее, плохое, сложное, легкое, радость, страдание. Вот что тяжело.
