Экзамены для феи (СИ) - Дюжева Маргарита (книги txt) 📗
Я едва успел схватить за шиворот Нольда, выступившего вперед, и закинуть под щит, который напитал энергией на полую мощь.
Преграда дрогнула и оплавилась, стекая на пол жидким тестом, и я увидел знакомого серого дракона, разъяренного до такой степени, что из ушей валил пар, а вместе с ним четверо джиннов в боевой ипостаси. Медные тела, прикрытые лишь шкурами диких леонов, бугрились тугими мышцами, в каждой руке по кривому мечу с двумя лезвиями, а в красных глазах — кровожадный азарт и желание убивать. Как всегда золотые широкие браслеты на запястьях и ожерелья из зубов поверженных противников, охватывающие мощные шеи.
Самого рослого из них я узнал. Это он пришел с Феей на Осенний бал. Только тогда он был ниже на полторы головы, с меня ростом, а сейчас здоровенный, как буйвол. Он возвышался над всеми словно гора. В ушах поблескивали тяжелые золотые кольца — знаки отличия командира группы.
Аравита, сидевшая в уголке и держащая у себя на коленях голову бесчувственной Эли, тихо пискнула, когда поняла кто перед ней стоит и уставилась на него во все глаза.
Что фея, не ожидала увидеть своего приятеля во всей красе? Наслаждайся. Боевой джинн — зрелище не для нежных барышень. Надо осмотрительнее выбирать себе друзей.
Самой последней в зал заползла Пятка. Потрепанная, немного поджаренная, чумазая она прижалась к стеночке, а потом обессиленно поползла к Вите.
Джинны ринулись в бой.
Клинки замелькали с неистовой скоростью, жадно впитывая черную кровь. Серый дракон палил и рвал когтями, сминая одним ударом прядильщиков. Мы с Нольдом, вдохновлённые подоспевшей подмогой тоже ринулись в бой.
Но и противник не сдавался. Чем больше тварей мы перебили, тем больше их выбиралось из воронки. Она становилась все больше и больше, набирала мощь, и нас начало засасывать в междумирье.
Мы были в подвалах академии, и одновременно в красной безжизненной пустыне. Стены расширялись, раздвигались, превращаясь в прозрачный купол над головой, за которым было видно черное злое солнце. Знакомые очертания исчезали, размывались, превращаясь в блеклое марево.
Надо восстановить печать Альшаны. Пока она светится потусторонним бирюзовым светом — воронка набирает силы, а полчища тварей будут неиссякаемы.
Нам жизненно важно закрыть прорыв. Но я понятия не имел, как это сделать. Оставалось только биться, надеясь на то, что решение появится само собой.
Глава 17
Когда появились джины, я перепугалась до смерти. Они сами были настолько страшные, что кровь в жилах стыла от кровожадных взглядов, от поблескивающих в полумраке клыков. Мне потребовалось некоторое время чтобы сообразить, что вот эти четыре рослых демона с изогнутыми мечами — те самые толстяки, с которыми мы чудили в Пустом Мире.
Самый большой и страшный из них подмигнул мне. Хельм? Сказать, что я обалдела — это ничего не сказать. Я была в шоке. Теперь стало ясно, что он имел ввиду, когда говорил, что от его боевой ипостаси надо держаться подальше.
Это жуть! Жуткая жуть!!!
Джинны смотрели на тварей из Запределья, и в их красных глазах не было страха, лишь дикое предвкушение.
На их фоне даже знакомый подземный дракон меня не впечатлил. Серая, будто пыльная туша, двигалась настолько гибко и быстро, что не всегда удавалось уследить за его перемещениями. Он не обращал внимания на маленьких тварей, его внимание привлекали те, что покрупнее, позубастее.
Я оттащила бесчувственную Эльку в самый угол, стиснула ее в объятиях так крепко, будто боялась, что она исчезнет и, затаив дыхание, наблюдала за молодыми магами.
Их лед и пламя не смешивались. Ледяные лезвия Джера и огненные всполохи Нольда. Один замораживал, другой выжигал.
Было жарко и холодно одновременно. Страшно до одури. Хотелось сбежать, но не могла пошевелиться, скованная диким ужасом.
Маги сильные, джинны безжалостные и кровожадные, дракон могучий и зубастый, но тварей так много. Черная воронка вокруг печати все ширилась, и все новые демоны Запределья прорывались к нам.
Стены вокруг нас пропадали, словно растворялись, и на их месте появлялась безжизненная пустыня. Уже не наш мир, но еще и не Запределье. Что-то иное, пустое, переход между нами и ними. Бордовая, потрескавшаяся земля пульсировала, выгибалась, превращаясь в воронку, с краю которой лежала печать Альшаны, светившаяся с каждым мигом все ярче. Трещина уже прорезала ее больше чем на половину, и твари, почувствовавшиеся возможное освобождение, бесновались, рвались на волю, когтями продирая себе путь.
Маги с джинами держали оборону, плотным кругом огня, льда, пульсирующей энергии сдерживали нечисть, а она все прибывала и прибывала.
Элька на моих руках едва заметно дрожала, не приходя в себя. Тряпки, привязанные к ране, пропитались кровью насквозь. Я привязала к ней еще одну нить, а потом бросила по ниточке в сторону Джера и Нольда, мечтая, хоть как-то помочь.
Насильно забранная — ключ, отданная добровольно — замок.
Я не знаю, откуда появилась эта фраза. Не помню кто мне ее сказал, но она родилась у меня в памяти и теперь пульсировала, отдаваясь острой болью в каждой клеточке.
Как твари смогли разбить печать? Они поили ее кровью Эльвиры. Кровью полукровки.
Что там Нольд говорил про полукровок? Именно они гибли в прошлый раз в подвалах? Не потому ли что именно их кровь могла помочь тварям открыть проход?
Кровь насильно забранная — открывает, добровольно отданная — запирает.
Все просто. Все до отвратительного просто. Что открыть проход нужна кровь, чтобы закрыть — кровь.
И здесь кроме Эльки есть еще одна полукровка.
Дочь феи и ведьмака.
Я посмотрела на бледную Элю с посиневшими губами. На Нольда, что сейчас бился с черной змеей. На джиннов, загоняющих разъяренный клубок из челюстей и щупалец. На Джера, который атаковал теневика. Это все не то. Они просто держали, не давали тварям выползти наверх, но, чтобы закрыть проход нужно совсем другое.
В прошлый раз это поняла сама Альшана и создала печать, удерживающую прорыв в этом месте под Академией, а сегодня это должна сделать я.
Понимание этого ломало изнутри, выжигало все живое, заставляя трепетать от ужаса. Никто не сможет закрыть проход. Только я. Сама. Добровольно. По собственному желанию, а иначе заклятие не сработает.
Дрожащей от волнения рукой оборовала сияющие нити, что связывали меня с Верхними.
Джер развел руки, а потом с силой соединил их, веер стрел рассыпался во все стороны, разя черных тварей.
Одна из них не попала в цель, упала на пол и покатилась в мою сторону, словно говоря «давай, фея, сделай это».
— Прости. — бросила взгляд на ледяного, подобрала с земли ледяную, острую словно лучшая сталь, стрелу и поползла к печати Альшаны.
Чем ближе к ней, тем страшнее, тем яростнее шипела земля под ногами. На меня никто не обращал внимания — ни обезумевшие твари, ни маги, ни джинны. Они были заняты сражением, а маленькая фея, ползущая среди камней, никому не была интересна.
Рука, сжимавшая стрелу, онемела, и едва слушалась. Магический лед не таял. Он словно старался пробраться внутрь меня, сковать холодом каждую клеточку.
До печати оставались считанные метры, и сердце в груди гудело от волнения. Смогу ли я это сделать?
Ведь порезанной ладонью дело не обойдется. Печать почти раскололась. Здесь надо много крови, очень много. Возможно вся, что у меня есть.
На коленях подползла к каменному диску с той стороны, где он еще был цел. Еще раз посмотрела на сражающихся, на неподвижно лежащую элю, на черное тело очередной твари, протискивающейся в разлом.
Надо остановить это безумие. Прорыв не должен случиться.
Двумя руками вцепилась в стелу, развернула ее острием к себе и приставила острый, как игла конец к своему животу.
О боги, как же страшно. Я не любила боль. Я боялась боли. И я отчаянно хотела жить.
