Ветер перемен (СИ) - Волк Сафо (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
Рада тяжело вздохнула, потерла ладонями лицо, потом протянула руки навстречу сыну.
— Иди-ка сюда, сынок. Мне надо тебе кое-что сказать.
Мальчик послушно встал с кровати, и Рада поднялась ему навстречу. То ли так падал свет лампы, то ли тени плясали по комнате, только сейчас он показался Лиаре совсем маленьким на фоне своей матери, будто был меньше, чем на самом деле, раза в два. Наклонившись, Рада с легкостью подхватила его на руки, и, ни слова не говоря, ушла в пыльную тень колонн, куда не проникал желтый свет лампы.
Атмосфера в помещении сразу же изменилась. Мужчины прятали глаза, не глядя ни на Лиару, ни друг на друга, повисла тяжелая тишина, в которой никто не разговаривал. Но Лиаре не было до них дела. Тихонько сидя на самом краешке топчана, она, прикрыв глаза, всей собой тянулась к Раде и ее сыну, пытаясь передать им хотя бы частичку своего сочувствия и поддержки, завернуть их обоих в теплый воздух, отогреть. Только сколь бы хорошо эльфийская сила ни служила ей самой, позволяя чувствовать окружающую природу и черпать силы в ее извечном спокойствии и мягкости, на других это, видимо, не распространялось. Атмосфера в помещении становилась все тяжелее, тяжелее, словно скручиваясь внутрь, замерзая длинной сосулькой на краю крыши. Потом на миг пахнуло ледяным холодом, и Лиару передернуло, когда кожа покрылась крохотными мурашками. И следом за этим издалека долетел тихий детский вскрик.
Они не возвращались долго. За это время мужчины уже успели поесть, не поднимая друг на друга глаз. Лиару воротило от одной мысли о еде, и она только отрицательно помотала головой, когда эльф выразительно приподнял краюху хлеба, глядя на нее. Пожав плечами, он отвернулся от нее и больше не смотрел.
Гардан поднялся из-за стола первым, проворчав что-то по поводу ранней побудки, выудил из своих вьюков одеяло, завернулся в него, как в кокон, и улегся прямо на пол у стены, подложив один из вьюков себе под голову. Тваугебир еще какое-то время посидел у стола, перелистывая пожелтевшие страницы маленькой кожаной книжечки, извлеченной из-за пазухи, захлопнул ее и аккуратно убрал во внутренний карман. Поднявшись с места, он опоясался широким ремнем с прикрепленными к нему ножами, пристегнул к поясу меч и запахнул длинный черный плащ, набрасывая на голову глубокий капюшон.
— Не буду мешать вашему отдыху. Вернусь к рассвету.
Лиара проследила за ним глазами, пока высокая черная фигура не растворилась между колонн, подтянула к груди колени и обхватила их руками. Сердце в груди тихонько сжималось от боли: она чувствовала эту боль, разлитую повсюду, и мрачная пыльная тишина колонн лишь усиливала это ощущение. Где-то там, на другой стороне старого особняка, горько плакал в руках Рады маленький мальчик, потерявший своего отца, и непобедимая Черный Ветер ничего не могла сделать, чтобы утешить его. Лиара почти что видела ее на обратной стороне век: мрачно сведенные к носу брови, стиснутые челюсти, остановившийся взгляд. И, не зная, чем помочь, постаралась просто обнять их обоих, моля Защитницу Кану укрыть их в своих ладонях и хоть немного умерить горе Далана.
За грязными окнами лежала ночь, и в доме все затихло. Изредка с улицы долетали пьяные выкрики или невнятный шум, несколько раз заводил свою ночную песню кот, но кто-то шваркнул на него из окна ведро помоев, и котячьи баллады превратились в резкий противный взвизг. В мертвых рядах колонн застыла тишина, и стылый сквозняк гонял по полу стародавнюю пыль. Гардан не шевелился, тихо сопя во сне, а больше вокруг не разносилось ни звука. И в этом холодном безмолвии Лиара чувствовала себя донельзя одиноко. Она была эльфийкой, а потому в сне не нуждалась, довольствуясь лишь парой часов грез перед самым рассветом, когда ночь была гуще и сильнее всего. А это означало, что так и сидеть ей до самого утра, слушая ночь и моля богов, чтобы те помогли Раде с Даланом.
Потом тихие шаги слегка разогнали ее задумчивость, и среди колонн показалась фигура. Лиара вскинула голову, молча наблюдая за тем, как Рада несет на руках прижавшегося к ней сына. Судя по безвольно свисающей, покачивающейся на ходу руке Далана, он все-таки уснул, и это уже было к лучшему. Поднявшись с топчана, Лиара откинула шерстяное одеяло и помогла Раде уложить мальчика на матрац, аккуратно укрыв его. Он выглядел осунувшимся и заплаканным и даже не проснулся, когда она поддерживала его голову, пока Рада подкладывала под нее свернутый валиком плащ. Черный Ветер кивнула ей в знак благодарности и со вздохом уселась к столу, закрыв лицо руками.
Теперь Лиара ощутила себе еще более неуверенно и неуютно. Если раньше ее на части разрывали сомнения, стоит ли подходить к Раде и пытаться как-то помочь ей утешить сына, то теперь, судя по всему, ей и самой требовалось утешение. А может, наоборот, одиночество. Заколебавшись, Лиара замерла у самой кровати, неуверенно потирая ладонью сгиб левой руки и не зная, что ей делать. То ли уйти и оставить Раду наедине со своей скорбью, то ли остаться и попробовать развлечь ее беседой.
Впрочем, Рада выручила ее из непонятного положения, заговорив первой. Ладоней от лица она так и не отняла, а потому голос ее звучал глухо:
— А Алеор куда делся?
— Сказал, что у него дела, и ушел. Еще сказал, что вернется перед рассветом, — обращение Рады слегка обнадежило ее, и Лиара приказала себе собраться. Эта женщина была прямой, как корабельная сосна, и уж точно сказала бы ей, если бы хотела побыть одна. Потому она аккуратно обошла стол и взглянула на Раду. — Вы хотите есть? У нас есть хлеб и мясо, немного сыра осталось.
— Давай-ка на «ты», Лиара, — Рада отняла руки от лица и тряхнула головой, словно мокрый пес. Вздохнув, она с усталой ухмылкой взглянула на нее. — Я больше не миледи Тан’Элиан, а ты — больше не служишь мне. Мы теперь партнеры, так что и выкать необязательно. Просто Рада и все.
— Хорошо, Рада, — подстроиться было сложно, но она гордилась тем, что не запнулась на полуслове. — Так ты будешь есть?
— Да, наверное, надо, — Рада вяло оглядела столешницу, задержавшись взглядом на ломте хлеба и куске мяса, поколебавшись, все-таки взяла и то, и другое. Жуя, она подняла глаза на Лиару. — Мне завтра нужна будет твоя помощь.
— В чем? — осторожно спросила та.
— Волосы подстричь и выкрасить в темный. И у Далана тоже. Слишком уж мы приметные, коли искать начнут, еще издали в глаза бросится.
— Ладно, — кивнула Лиара.
Рада не сказала больше ни слова, лишь молча кивнув и продолжая механически жевать хлеб с мясом. Взгляд ее был направлен в пространство, а мысли витали где-то очень далеко. Лиара опять замялась, не зная, что ей делать: то ли посидеть рядом, то ли уйти, но Рада никак не отреагировала на это, а потому, в конце концов, она просто уселась на пол неподалеку от Гардана и поплотнее завернулась в свой длинный шерстяной плащ.
По полу тянуло сквозняком, но простуда и болезни ей не грозили: эльфийская кровь давала свои преимущества. Однако от холодного воздуха все равно было зябко, а потому она еще долго не могла расслабиться достаточно, чтобы отпустить все мысли и уйти в грезы. Уже почти уходя в глубокий транс, Лиара расслышала, как Рада тяжело вздыхает и тихонько шепчет себе под нос:
— Ленар, бхарин ты сын, ну что же ты не послушал меня?
Лиара приоткрыла глаза, глядя сквозь ресницы на согбенную спину Рады, нависшей над жестяной кружкой и перекатывающей в ней какую-то жидкость. Ее силуэт обрисовывал со всех сторон золотой свет масляной лампы, и это было красиво. Глаза закрылись, и грезы приняли ее к себе.
Здесь не было света, не было пространства, не было самой Лиары. Она плыла в бескрайней светлой темноте без запаха и вкуса, растворяясь в ней, словно вино в воде, и мимо нее тихо и медленно плыли золотые волны, словно водоросли на морском дне, и маленькие серебристые вспышки-рыбки. Казалось, что где-то вверху, прямо над ней, разливалось целое море света, и от него во все стороны медленно расходились круги, мягкие переливы, падали солнечные ежики колючих звезд, и пушистая перина покоя принимала ее в свои объятия. Ни единая мысль не тревожила это место, ни единый порыв воли, ничего, лишь тихое биение, медленная, величественная извечная пульсация золотых волн, пронзающих насквозь все ее существо и разбегающихся дальше и дальше, в бесконечность.
